прежде, показывает детям степень их ничтожности, ничего нового. Разве что мы с Анандой разучили один интересный ритуал из магии тени, написанной на старо-французском языке. Было нелегко продираться сквозь непривычный стиль речи и написания, но результат стоял того. Этот ритуал позволял двум существам, обладающим магией, связать свои тени в единую субстанцию, что позволит совершать множество вещей с партнером, такие как телепортация или коммуникация без оглядки на расстояние. Естественно нас заинтересовала эта технология, даже не смотря на ее минусы в виде увеличенной уязвимости к проклятьям из-за растяжения ауры, плюсов было попросту больше.

— Как себя чувствуешь, Ананда? — спрашиваю после окончания короткого ритуала, который даже не требовал никаких ингредиентов, за исключением нашей крови и чтения заклинаний.

— Знаешь, бывало и лучше, но порция шоколадных печений исправит ситуацию, — устало пошутил Дадли.

— Да, я тоже устал и от перекуса не откажусь, так что пошли терроризировать домовиков.

Усталость действительно присутствовала, все-таки разделение тени — это не только трансформация темного пятна под ногами, но и глубинная связка двух аур, что было бы еще тяжелее и даже болезненнее, если бы Ананда не был моим духовным спутником или же фамильяром, если по местному.

Оказавшись на кухне, мы получили даже больше, чем хотели, но с эльфами всегда так. Как бедные дети могут наесться печеньями? Им обязательно нужно первое, второе и салат, они бы еще больше нам принесли, но у них шла работа, так что обслужить нас мог только один рабочий.

— Господа волшебники голодны? Пинки сейчас же принесет вам еды, — естественно это было образное выражение, ведь у домовиков все происходит по щелчку пальцев. Буквально.

Из-за своей высокой магической силы и пранической плотности — эти существа чудовищно сильные маги, единственный их минус заключается в гигантском канале маны, который в определенном месте выходит из ауры, причем у всех его местоположение одинаково. Ощущение, будто этот канал должен к чему-то подключиться, но не к чему, а потому их мана выходит в никуда и только обитание в таком месте как Хогвартс спасает их от энергетического голода.

— Женя, может, эти домовики нам мстят за угнетение своей расы, иначе, почему они все-таки закормили нас до полусмерти? — с поддельной скорбью вопросил Дадли.

— Сказал бы, что ты преувеличиваешь, но в этот раз я с тобой согласен, ощущение, будто сейчас взорвусь.

Подлые домовики усыпили мою бдительность фальшивой радостью и попытались убить нас, завалив едой, но не зря же кое-кто вышел за пределы человеческого существования и стал практиком заложения основ. Хоть с трудом, но, спустя несколько часов, побороть чревоугодие получилось, и теперь мы отправляемся в свою спальню. Однако, как стало понятно по мрачному взгляду Снейпа, что был направлен на меня, мы забыли наложить на себя невидимость.

— Поттер, — сухо произнес профессор, даже не посмотрев на моего «брата», — директор вызывает вас по поводу вашего недавнего разговора и, если бы вы были в спальне во время отбоя, то мне не пришлось бы ждать вас, словно мне нечем заняться.

Окинув меня еще одним взглядом из раздела «почему ты все еще жив?» Снейп ушел в темноту каменных коридоров, не соизволив отвести меня к старику лично.

— Странно, вроде раньше он был более дружелюбен, — пробормотал я, — Дадли, пошли со мной, подождешь снаружи, чисто на всякий случай.

Вызов к директору посреди ночи был до крайности подозрителен, так что мы, перед отправкой, решили зайти в свою комнату и снарядиться по полной. Как говорится — «вдруг война, а мы в школьных мантиях?» Хотя если действительно начнется война, то вряд ли нам поможет наша любительская защита, но хоть что-то лучше, чем вообще ничего. Поход к любителю сладостей вышел до крайности обыденным, никаких пляшущих теней, завываний призраков и скрежета. Будь мы в фильме, я бы успокоился, ведь атмосфера не намекает на экшн, но мы не в фильме, а в самой настоящей реальности. Но паранойя не завладела мной слишком сильно, так что срочно звать на помощь всю нашу разношерстную компанию не стал. Подойдя же к знаменитой горгулье, что сторожит покои директора, понял, что забыл спросить пароль и сейчас придется наугад перебирать все известные виды сладостей и эпитеты к ним. Даже появилась малодушная мысль пойти обратно и сказать завтра, что не смог угадать пароль, хотя, конечно же, очень старался. Однако жизнь беззаботно сломала мои планы, ведь горгулья сразу же пропустила меня в кабинет, стоило только появиться мне и невидимому Дадли.

Пройдя вверх по винтовой лестнице, захожу в заранее приоткрытую дубовую дверь и вижу Дамблдора, что сидит за своим столом и безмолвно смотрит на феникса.

— Добрый вечер, профессор, у вас какие-то важные новости? — перебиваю мысленный диалог директора. Ну, или просто разглядывание птицы, кто его знает.

— Джеймс, здравствуй, прости, что побеспокоил твой сон, — говорит профессор, по незнанию, показывая, что Северус не донес до него информацию о моих ночных похождениях. — Кажется ситуация с Квирреллом еще хуже, чем можно было полагать, ведь он уже сейчас «незаметно» пробрался внутрь секретной части замка на третьем этаже и идет прямиком к наживке. Ты ведь помнишь свою роль, Джеймс? Ты должен дождаться мальчика в финальной комнате и, как только тот посмотрит в зеркало, чтобы достать, как он думает — философский камень, то ты тут же подключишься к нему и наделишь его темный ум своим светом. Тебе ведь все понятно?

Понятно мне было мало, но, кажется, Дамблдор хочет за мой счет стереть из реальности основной осколок души Волдеморта, чтобы крестражам было нечего к себе притягивать?

— Да, я все понял, но как я попаду в ту комнату, если к ней ведет полоса препятствий?

— О, в этом нет никаких трудностей, тебе поможет мой феникс, так ведь, Фоукс? — обращается мужчина к птице, что восседает в стороне от нас.

— *курлык*, — отвечает птица, судя по лицу Дамблдора — утвердительно.

— Но профессор, не грозит ли мне опасность в противодействии взрослому волшебнику, что если он использует против меня магию? — мне действительно интересно как директор будет аргументировать отправление в бой, хоть и Элменетальный, одиннадцатилетнего ребенка.

— Джеймс, вижу, ты уже позаботился о своей безопасности, — бросает он лукавый взгляд на мои артефакты, — но не бойся, я буду рядом и смогу защитить тебя в случае непредвиденных обстоятельств, — поглаживает старик бороду, смотря на меня.

— Эх, хорошо, я готов, когда мы отправимся на операцию? — спрашиваю я и даю Ананде ментальный посыл, что вскоре могу призвать его по теневой связи к себе, а то у меня недоброе предчувствие.

Вообще,