сексе, выпивке и наркотиках. Уж поверь, испытавшему на своей шкуре, сюда-то меня потянуло развлечься, чтобы хоть чем-то наполнить пустую жизнь. Даже тусовки, надоедают своим однообразием.

— Половина из сказанного мне непонятно, и я не могу представить такой жизни. Как если бы я отказалась от всех вас и стала думать только о себе. У меня не получается это представить. Наверно с этим надо родиться и с детства так воспитываться.

— Абсолютно верно, потому-то нас они и представляют муравьями в муравейнике, копошащимися для достижения единой цели. Им наше мироощущение также абсолютно недоступно. Но вот наша «золотая молодежь» уже готова их понять и проникнуться их ценностями. Их с детства окружают незаслуженные привилегии и поблажки.

— Не знаю, возможно, что и так. Мне трудно судить о таком. Это вы столкнулись с ними, а мне не доводилось, бог миловал.

— Ладно, оставим эту дурную тему и давай просто отдохнём. Уж и не знаю, когда дедушка придёт домой. Он последнее время, всё больше пропадает на стройке городка.

— Да, говорит, что с нового года приступают к оборудованию чистых помещений и у него не будет времени отвлекаться. Людей придется переучивать полностью, и менять их отношение к качеству строительных работ. На том участке малейший брак приведет к демонтажу и полной перестройке с самого начала.

— Знаешь бабуля, а пойдем просто отдохнуть? А то весь рот наполнился слюной, и хочется плеваться, как верблюду.

— Костик, а что я такого сказала?

— Да всё ты сказала правильно, но резануло по уху одно поганое слово, хуже тысячи ругательств. Не надо больше про перестройки. Сразу надо качественно всё делать.

— Ладно, иди — отдохни. Раз завтра с самого утра идёте в Университет.

— Ты и сама приляг и отдохни. Объявляем выходной, и на завтра тоже.

А на следующий день мы высидели все пары, как прилежные студенты, а на английском даже изобразили диалог с Верочкой на заданную преподавателем тему. У нас уже выработалась привычка беседовать дома преимущественно на английском, чтобы не терять навыка.

Преподаватель очень хвалила наше уверенное поведение и манеру говорить, подчеркнула пользу ежедневной практики, привела нас в пример, что мы дома общаемся с мамой на английском, что неплохо было бы и остальным делать также. Хотя бы по телефону, если не могут по-другому.

И вот занятия завершились, а мы у Татьяны в лаборатории сидим и наворачиваем домашние бутерброды с горячим чаем. Обмениваемся новостями. Порадовали её, что домики уже подвели под крышу, и в работу включились бригады штукатуров, маляров, и прочих занимающихся внутренней отделкой. Двери и окна уже поставили, и в домиках не такой лютый холод, как на улице. Обломки и прочий строительный мусор сжигают в печах для обогрева, и первые законченные домики — будут полностью готовы к середине января.

Так что им пора готовиться к переезду, так как первыми будут вселять именно нас и учёных, а остальные будут вселяться в феврале и марте.

Тут наш весёлый треп прервал стук в дверь, и в аудиторию заглянула Мартина. Сначала я её даже не узнал и засомневался, она постройнела и фигуру хорошо подчеркивал деловой костюм, очень элегантный. А лицо приобрело значительность и некоторую утонченность.

Вот так, несколько штрихов там, несколько тут и совсем другой человек. Над ней поработал неплохой стилист и подобрал, очень подходящий образ деловой женщины.

— Guten Tag! Meine kleine fräulein. — обратился я к зашедшей Мартине, — Пока мы будем беседовать, Татьяна с мамой сходят в подвал и посмотрят морскую свинку, которую мне обещали подарить. — а сам подмигнул ей одним глазом показывая, что здесь может быть и жучок.

— О молодьой человьек, можно было не напрягайтсья и говорить на родной язык. Я его ещьо не успел забыть.

— О, тогда отлично. А то я только недавно просил Хайди помочь в изучении немецкого языка и о языковой практике. Но всё не могу выкроить достаточно времени. Вот и продемонстрировал все свои познания. Надеюсь, что Хайди будет помогать, освоить язык Гёте и Шиллера. Мы с ней через многое прошли вместе, и теперь друзья не разлей вода.

— Я не понял, зачем разлить вода и где это сделать?

— А, так это такое выражение в русском языке, означающее крепкую дружбу. А могу я попросить проводить меня до туалета, а то приспичило. Там я уже сам справлюсь. Я многое умею делать самостоятельно.

— Да йа готов помогать.

— А можно у вас на руках, так будет быстрее.

И мы вышли в коридор. А я прислонил губы к уху и стал быстро говорить.

— А ты ещё похорошела и постройнела, много двигаешься, и наверно занялась спортом? Высокая должность тебе к лицу, и костюм строгий, подобранный со вкусом. Макияж тоже почти не заметен. А как в целом новые ощущения?

— Да неплохо, — сказала Мартина, приближая губы, как будто хочет поцеловать в щеку, — Я уже почти привыкла, но целыми днями на ногах, разъезжаю по нашим организациям во всей стране. Уж и не помню, когда сидела в своем кабинете. Я у них самая молодая из начальства, и они меня гоняют по всем делам.

— У-у-у и там тоже дедовщину развели!

— Я не поняла, что за дедовщина7

— Не бери в голову, это у нас в армии старослужащие гоняют вновь прибывших. Называется дедовщина.

— А- а-а, так это и у нас есть. Старые солдаты учат молодых.

— Да неважно, у нас еще есть оттенок издевательств. Не будем тратить время, а то уже дошли до туалета. Мне надо поговорить без посторонних ушей. Я тебе передам тетрадку для вас, её, кстати, давал читать нашему ГБ-шнику, чтобы не думал, что я вам передаю то, что не касается непосредственно вашей страны. И еще письмо для вашего главы внешней разведки. И не надо говорить, что ты теперь по другой части работаешь. Бывших — не бывает.

— Хорошо я передам это все по адресу. Что ещё нужно сделать?

— Мне очень комфортно работать с вашей страной, и с вашими сотрудниками. Всегда приятно, когда твою информацию оперативно берут в разработку и исполнение. Наши-то чинуши целую декаду телились, с оказанием помощи пострадавшим от тайфуна, а вы правильно использовали шанс, и стали полноправным членом ООН на почти полтора года раньше. Ты не можешь представить, как удовлетворение испытываешь, что хоть кому-то принесла пользу слитая информация. Я написал об этом Маркусу Вольфу, и предложил дальнейшую посильную помощь с моей стороны.

— Хорошо, я поняла. Кстати можно тебя расцеловать, за такой подарок.

— Мартина, какие могут быть между нами церемонии? А то мы