вашей семьи. Неужели муж вам этого не объяснил? И что до сих пор его судьба висит на волоске, и его могут освободить от занимаемой должности в любой момент.

— Да, Ваня мне говорил что-то такое, что теперь он ещё долгое время не рассчитается со всеми, кого это задело. Но подумаешь, какие-то студентки и столько шума. Я думаю, он сильно преувеличил.

— Вот я смотрю на вас и удивляюсь. Вы на Земле живёте? Или прилетели из космических далей? Вы бы поинтересовались УК, и статьей за похищение человека или группы лиц, совершенное группой лиц, что отягчает вину. Может вам стоит открыть и прочитать эту статью?

— Но, они же мальчики, и это была просто глупая шутка.

— А вы «Кавказскую пленницу» до конца досмотрели? Сцену суда видели?

— Так это же комедия, мало ли чего режиссёр наснимает. Какое это имеет отношение к моему сыну?

Я увидел, что она снова стала заводится, и решил предоставить слово дедушке, который удивленно наблюдал за дамочкой.

— Нина Афанасьевна, режиссёр может наснимать всё что угодно. Но УК — это совсем другое дело, и полная ответственность наступает с совершеннолетием. А если они в таком возрасте всего мальчики, то армия как раз и воспитает из них настоящих мужчин, ответственных за свои поступки. Вот дедушка служил в армии, и может вам это подтвердить, а также развеять ваши страхи по поводу армии.

— Какие такие страхи, я же читала письма моего мальчика. Он там описывает все эти зверства и издевательства. Это просто непостижимо, куда смотрит правительство, что в армии творится — чёрт знает что.

Дедуля вступил в разговор и попросил назвать, что её мальчик считает издевательствами. Впрочем, большинство он уже знал из рассказа Верочки, тем более, что тот был куда более связным.

Послушав ещё несколько минут её причитания, он ответил.

— Уважаемая, Нина Афанасьевна, я проходил службу в мотострелковом подразделении. И помню всё прекрасно. Когда мы проходили курс молодого бойца, нас также подымали командой и следили за временем. Если хоть один солдат не уложился в норматив, то всех заставляли выполнять это до тех пор, пока всё подразделение не уложится в норматив. Далее, нас обязательно, в первую очередь, учили наматывать портянки. Даже тех, кто с детства это умел. На утренней зарядке мы выполняли полный курс упражнений и пробегали положенную дистанцию. Это укрепляет физически и позволяет поддерживать отличную форму. А уж картошки в нарядах на кухне я столько начистил за три года службы, что жене и не придётся за всю жизнь. Вот я перед вами сижу и вспоминаю армию с теплой грустью о прошедших временах молодости. Мне армейская закалка потом помогла при работе на стройках, а также заработать авторитет у строителей, которые вначале видели лишь вчерашнего студента, ничего ещё не умеющего делать.

— Это какая-то дикость, как вы можете хвалить подобное отношение к людям. Ведь они вчерашние школьники.

— А как они станут мужчинами? Откуда у них появится закалка характера? И как они будут Родину защищать, в конце концов?

— Пусть защищают такие как вы, кому это нравится. А у него ранимая психика и тонкая душевная организация. Он должен думать и управлять людьми.

Я увидел, что дедушка скоро вспылит от такой ахинеи. И решил вмешаться, сделав деду знак помолчать.

— Уважаемая Нина Афанасьевна. Вот ответьте Англия это цивилизованная страна? Страна высокой европейской культуры, где до сих пор сохранилось привилегированное сословие — дворянство?

— Да, конечно. И я люблю смотреть английские фильмы и читать английских авторов.

— Отлично, а вы знаете правила в школах для английской знати? И то, что до сих пор там не отменены телесные наказания? Что основным принципом воспитания там провозглашён, что для того чтобы командовать людьми, надо сначала научиться повиноваться? И их там усердно этому учат, и ваши армейские страшилки, там не сойдут даже за легкую разминку.

— Не может быть, вы мне врёте! Англия страна высокой европейской культуры.

— А вы поинтересуйтесь этим вопросом, я его изучил хорошо. А Германия — это страна высокой культуры?

— Конечно, это же не наше бескультурие, к которому вы так привыкли на работе и в доме.

— Так, ваш сын с компанией — похитили культурную немецкую девушку, и силой увели к вам в квартиру. Что она могла подумать о семьях наших уважаемых руководителей?

Некоторое время она открывала и закрывала рот.

— Но они же молодые ребята, они ошиблись и не знали, что она немецкая студентка.

— Хорошо, а наших студенток с годовалым ребёнком похищать значит можно, это в порядке вещей?

— Так вы же бандиты. Мне сын рассказывал, что из-за вас на него напали какие-то преступники и жестоко избили. А вы были в их шайке.

— Ну, вот снова-здорово. Вам, уважаемый Иван Кириллович, разве не рассказывал, как было дело? И кто первым полез драться?

— Вы его обманули, и не мог мой Петру такое сделать. Он всегда рос таким послушным и таким вежливым мальчиком.

Аут. Прямо по Островскому — «дожив до шестидесятилетнего возраста, сохранить во всей неприкосновенности ум шестилетнего ребенка»[121]

Материнская любовь слепа, а её ещё никто и не мог поправить. Прислуге не полагается, а подруги либо сами такие, либо зависят от неё и её мужа.

Тушите свет, сливайте воду.

— Хорошо, но там присутствовал полковник, служащий в комитете государственной безопасности. Он тоже ввёл вашего мужа в заблуждение? Может, позвоним ему или вашему мужу и послушаем, что нам расскажут?

— Я не знаю, это какое-то дикое недоразумение. Они не разобрались, и им проще было заслать невиновных мальчиков, чем расследовать это дело.

Блин, не знаю, есть ли в доме жучки, но много интересного они услышат, если прослушивают, весь этот бред.

Меня уже достал весь этот детский лепет.

— Нина Афанасьевна. Давайте пройдем к телефону, и вы непосредственно выскажете это всё мужу, или полковнику КГБ. Не мы же решали судьбу вашего сына. Откуда у нас такая власть?

— А что КГБ скажет правду, если они быстро прикрыли дело, и не хотят им заниматься? Мне сказали, что следствие длилось всего пару дней. А потом его закрыли.

— А кому же вы настолько безоговорочно верите, что готовы обвинять всех? Нас — это понятно, вы уже высказались. КГБ не хочет расследовать, тоже примем. Ваш муж на столь высоком государственном посту так доверчив, что поверил, впервые встреченным людям. Кого мы ещё забыли? А кто интересно заслужил ваше полное доверие? Было бы интересно это знать?

— Не стану я вам его называть, он итак недавно пострадал невинно.