Для того чтобы положить объект в папку, нужно было поднести его к ярлыку папки и отпустить клавишу мыши. Все эти условные обозначения сделали компьютеры более дружелюбными и породили концепцию непосредственного управления: вы можете видеть на экране иконки, которые представляют собой объекты, доступные для действий, и вы можете указывать на них мышью.

Apple не изобрела непосредственное управление — это сделал специалист по теории вычислительных машин и систем Бен Шнейдерман в 1982 году{49}, — но Mac быстро способствовал ее популяризации. Компания с самого начала была в курсе передовых исследований по взаимодействию человека и компьютера, оценила ключевое технологическое решение, создала вокруг него систему и, начиная с января 1984 года, воплотила ее в продукт, который люди могли купить. Macintosh и мышь начали традицию Apple — использовать новые технологии, чтобы решать давние проблемы взаимодействия, и этот подход служил источником вдохновения еще многие годы.

Еще до того, как начался проект Purple, несколько дизайнеров и программистов Apple считали, что программное обеспечение, основанное на множественных касаниях (мультитач), имеет не меньше потенциала, чем мышь. Они считали, что касание может перевести модель взаимодействия с компьютером на следующий уровень непосредственного управления. Они надеялись, что мультитач вовсе уничтожит необходимость в мыши. Видите объект на экране? Просто протяните руку и коснитесь его пальцем.

Имран Чаудри был одним из первых сторонников мультитача, и именно его вдохновенный замысел позволил превратить эту новую технологию в продукт.

Группа проектирования программного обеспечения в Apple не случайно называлась командой «Человекомашинного интерфейса». В центре внимания находились люди, и больше, чем кто-то, кого я когда-либо знал, Имран верил в то, что продукты должны служить людям. Как и у многих других влиятельных людей в Apple, в работе Имрана во многом отражалась его личность. В нем была плавность, деликатная невозмутимость, которую очень трудно описать, но которую можно было мгновенно заметить при личном общении. Много лет я рассказывал жене об Имране, и, наконец, ей выпал шанс с ним познакомиться на одной из организованных Apple вечеринок в честь нашего ежегодного релиза программного обеспечения. После нее жена сказала: «Да, я вижу, что ты имел в виду, когда говорил об Имране. У него есть харизма».

Харизма. Да, у Имрана она была. Тем не менее, в отличие от Стива Джобса, самого известного и харизматичного человека в истории Apple, Имран никогда не заставлял людей краснеть и не распекал их. Напротив, он всегда говорил очень мягко. В его манере было сближаться с другим человеком. В то время как его тихий голос заставлял прислушиваться, он не имел ничего общего со стеснительностью. На самом деле Имран всегда точно знал, чего хочет, и совершенно недвусмысленно все объяснял, когда речь шла о его целях в разработке наших продуктов.

С самого начала работы над Purple у Имрана было представление о том, как должен действовать мультисенсорный пользовательский интерфейс. Чтобы показать, что он имеет в виду, скажем, группе программистов и дизайнеров Purple, Имран освобождал место на плоской поверхности стола перед ним, затем клал туда один-единственный лист бумаги и вытягивал указательный палец, чтобы коснуться середины листа. Затем он начинал двигать пальцем вместе с бумагой как единым целым, вращая лист по кругу; синхронные движения его пальца и объекта, которым он манипулировал, показывали плавность и чуткость, которых он хотел добиться от пользовательского интерфейса Purple.

— Вот, леди и джентльмены, — говорил он с мягким акцентом, сопровождая свою демонстрацию кивком головы, — так оно должно работать.

Имран использовал этот лист бумаги, скользящий под его пальцем, чтобы показать, как должно ощущаться непосредственное управление на iPhone, и для него это ощущение было главным[39]. Он считал, что пиксели на экране iPhone должны оставаться зажатыми вашим пальцем так, как будто являются реальными объектами. Имран хотел убедить людей в том, что движение цифровых битов на экране — это результат действия физических сил, как взаимодействие его указательного пальца и листа бумаги. Поскольку реальный лист никогда не сбоит и не зависает, то, с точки зрения Имрана, и пиксели не должны.

У этого ощущения была цель. Имран хотел, чтобы вы чувствовали себя свободными, сосредоточиваясь на статьях, которые читаете в интернете, прокручивая их, болтая с друзьями так, как будто сидите рядом и показываете фотографии из последнего отпуска, делясь своими эмоциями или состоянием души, прокручивая список песен, чтобы выбрать самую подходящую для этого момента. Он считал, что, если изображение на экране никогда не выскальзывает из ваших пальцев, вы забудете о технике и сосредоточитесь на опыте, который устройство открывает перед вами.

Облегчить нагрузку

А теперь пришло время для теста. Внимательно прочитайте инструкции ниже. Выберите одно из заданий. Ничего не записывайте. Удерживайте список только в голове. Итак, выберите любимую тему и — вперед.

1. Имена семи гномов из сказки о Белоснежке.

2. Первые семь простых чисел больше десяти.

3. Семь стран Европы, названия которых начинаются с гласной.

Как вы справились с заданием? Может быть, вам было легко, потому что вы фанат мультфильмов Диснея, гений в математике или эксперт в географии. Но даже если это так и даже если вы ничего не записывали, голову даю на отсечение, что вы загибали пальцы, чтобы посчитать. Если вы поддались этому искушению, значит немного схитрили, но я вас не виню. Нам всем нужна подобная опора, когда приходится удерживать в голове такое большое количество предметов одновременно.

Такой тест иллюстрирует концепцию, которую я уже несколько раз упоминал в этой книге: нагрузка памяти. Как известно, наша кратковременная память имеет строгие ограничения, и потребовались десятилетия исследований, чтобы понять границы когнитивных возможностей, изложенные в психологической работе «Магическое число семь плюс-минус два», выпущенной в 1956 году Джорджем А. Миллером{50}, в то время работавшим в Гарвардском университете. Миллер хотел количественно измерить объем кратковременной памяти. Он обнаружил, что одновременно мы можем запомнить где-то около семи пунктов. Это все. Попытки удержать в памяти больше предметов требуют, чтобы мы начали создавать последовательности или, как говорит Миллер, «группы предметов, связанных вместе». Например, у меня нет никаких проблем, чтобы запомнить семь цветов в следующем порядке: красный, белый, синий, голубой, желтый, пурпурный, черный, поскольку первые три — это цвета американского флага, а остальные четыре постоянно используются в офсетной печати. Я легко могу сгруппировать их благодаря своей национальности и знанию типографских процессов. Даже если речь идет о случайной информации, значительно легче запомнить эти девять цифр 984–313–552, чем 847620475, просто благодаря тому,