— Серьёзно?

— Конечно, — ответил он и глянул на меня. — Ты думаешь, я стал бы так прикалываться? Он уходит. Тебе больше точно ничто не угрожает.

— А почему он ушёл? Сам? — задумалась я.

— Не сам, — поджал губы Марк. — Я ему помог. Есть у меня свои рычаги давления на него. Так что…

— Ты? — округлила я глаза. — Но как ты его заставил?

— О, позволь мне это оставить своим маленьким мужским секретом, — шутливо отмахнулся он от меня. — Всё ради тебя, помнишь?

Я ничего не ответила на последнюю фразу. Он молодец, конечно, и я оценила его старания, но кроме благодарности, хоть и очень большой, я ничего к нему не испытываю.

— Что ж… Спасибо, — улыбнулась я ему. — Теперь я смогу ходить по коридорам компании без замирания сердца и страха снова встретить Вадима.

— Да, — кивнул Марк. — Можешь расслабиться.

— А кто же теперь будет генеральным директором? — спросила я.

— Ну… — протянул он и побарабанил пальцами по рулю. — Заместитель я. Уволить он меня не успел. Так что, пока не нашли замену, И.О. генерального директора буду я.

Вот это ничего себе, как всё повернулось…

— Ого, вот это да! — изумилась я. — Поздравляю, Марк! Ты это заслужил, я думаю.

— И ты кое-что тоже заслуживаешь.

— Что?

— Хорошее место в компании, — ответил он и снова посмотрел на меня. — Я решил немного воспользоваться своим положением. Я забираю тебя обратно на руководящий этаж.

Дар речи вовсе пропал. Господи, опять перевод? Сколько можно-то уже? Когда эти мужчины прекратят мной играть и переводить туда-сюда? Впрочем, сейчас это вызвало радость. Мне столько всего ещё нужно купить для малышки! Почему-то мы с папой ждём именно девочку. Даже имя уже выбрали — Алиса.

— Ты будешь моим помощником, и после назначения другого директора останешься работать со мной. Никто тебя больше не обидит, уйдёшь в декрет спокойно.

Эта новость порадовала куда меньше, ну да ладно. На работе Марк обычно всё же держит себя в руках, а до декретного отпуска осталось меньше полугода. Как-нибудь сработаемся с ним.

— Хорошо, спасибо тебе, — улыбнулась я ему. — Ты мне очень этим поможешь.

— Пожалуйста, — ответил он и продолжил смотреть на меня.

Я чувствовала, как он мечется в мыслях, желая коснуться личной темы, но боясь моей реакции.



— Лина, ты только не кричи сразу, ладно? И не убегай. Выслушай, пожалуйста.

Я молчала. Он принял это за добрый знак и продолжил говорить:

— Я всё же хочу, чтобы ты подумала о своём будущем. Ты ведь беременна. Ну как ты будешь растить ребёнка одна? Тебе нужен мужчина рядом.

— У меня есть мужчина — папа мой. Мы справимся, — ответила я, глядя в окно на серые деревья февраля.

— Ты понимаешь, о чем я говорю — ребенку нужен отец, — пояснил Марк. — Я… могу попытаться им стать. Да, я стал бы отцом твоему малышу. Нашему. Если ты захочешь…

Невольно повернула голову и встретилась с ним глазами.

— Марк, ты… Ты готов принять чужого ребёнка?

— Да, — ответил он, глядя мне в лицо. А потом вдруг опустил глаза, словно пытаясь от меня спрятать свою боль. — Знаешь, я думал, что не смогу тебя простить… Измену, роман с братом. Но я так сильно по тебе тоскую, что готов хотя бы попытаться начать всё заново, если ты согласишься.

— Даже если этот ребёнок от Марата? — спросила я, напряженно собрав пальцы в замок.

— Я понял, что от него… — ответил он, подперев подбородок рукой. — Да, это больно. Но он же… может этого не узнать. Никто может этого не узнать. Я усыновлю его и буду ему отцом и по документам, и в жизни. Он станет моим. Как и ты. Мы будем семьёй. А ты потом мне дочку ещё родишь… Всё будет хорошо. Что скажешь, Ангел мой прекрасный?

Я продолжала упорно молчать в ответ. Я растерялась. Может, он и прав, ребёнка трудно поднимать одной. Но а как же любовь?

— Подумай, Лина, — заговорил он снова, так и не получив ответа. — Ты же не планируешь оповещать Марата о беременности, я правильно понял?

— Правильно. Он ничего не должен знать, ясно? — я требовательно снова уставилась на него.

— Я ничего ему не скажу, можешь не переживать, — фыркнул он. — Тебе лучше забыть о нём. Тому есть много причин. Разве он красиво с тобой обошёлся? Он назвал тебя любимой, позвал замуж?

— Нет, — честно ответила я, чувствуя, как собрался противный ком в горле.

— Знаешь, почему это урод так поступил с тобой?

— Не говори так о нём. Он ведь твой брат.

— Мы давно уже враги. Ещё до ситуации с тобой, Лина.

— Я не хотела быть яблоком раздора… Мне очень жаль, что так вышло. Мне стыдно перед тобой и всей вашей семьёй. — Держаться сил не осталось. Слёзы капали мне на руки и юбку. — Но я ничего уже не могу изменить.

— Но стала, — словно дожимал меня до какой-то определённой кондиции Марк. — Так сказать тебе, почему он так с тобой поступил?

— Почему? — спросила я, ощущая, как в горле всё больше и больше пересыхает от переживаний.

— Потому что он тебя просто не любит. Это всё была месть. Мне.

— Что? — нахмурилась я. — Какая ещё месть? О чём ты говоришь?

— Это некрасивая история, — вздохнул Марк. — Но ты должна знать о ней. Чтобы понимать, каков мой брат. Я тоже отнюдь не святой, но это здесь не главное. В общем, пять лет назад у меня случился роман с женой Марата.

— Что? — в который раз за этот вечер я округлила глаза и открыла рот от колоссального изумления.

— Да, милая, — кивнул Марк. — Я влюбился. Она была старше, но ответила мне взаимностью. У нас начался роман, который длился полгода. В один прекрасный день всё вскрылось, Марат узнал о нашей связи. Жену выгнал, выбросил её вещи на лестничную клетку и, конечно, подал на развод. Со мной не общался несколько лет совсем, пока не успокоился. Всё же мать нас связывает, семья. Мы сделали вид, что помирились.

Он сменил положение тела, набрал воздуха в лёгкие и продолжил говорить:

— Мы с Леной были вместе год. Но совместная жизнь нас не радовала. Большая разница в возрасте, разные взгляды на жизнь нас развели. Элементарно, мне хотелось пойти в клуб, а ей, красивой тридцатилетней женщине — в оперу. Мы стали ссориться и в итоге расстались. Но Марат, конечно, затаил обиду. А потом появилась ты… Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю… Но только Марат стал проявлять ко мне интерес ещё до того, как узнал, что я твоя невеста. Не сходится.

— Не совсем. Активизировался он как раз на юбилее бабули. Так ведь?

— Ну… да, — пожала я плечами, снова ощущая жар стыда на щеках.