Когда Бретт вернулся ко мне на диван, я не знала, что сказать. Как забыть те чувства, что вспыхнули между нами до того, как приехал Рэй? Хотя я знала, что будет неправильно, если мы дадим им волю. Но мне не хотелось расставаться так же, как сегодня утром. Мое сердце этого не выдержало бы.

К счастью, он заговорил первым, избавив меня от необходимости придумывать, что сказать.

– Если не хочешь оставаться здесь одна сегодня вечером, то ты можешь остаться со мной и Хлоей.

Я провела рукой по спине Оладушка.

– Спасибо, но мне хорошо здесь. Дэрила нет в городе, а Тина в больнице, мне не о чем беспокоиться.

Я положила руку на голову Оладушка.

– Ой, но Хлоя же…

– Все в порядке, – сказал Бретт. – Я позвонил ей, пока ты была в ванной, и все рассказал.

Я откинулась на спинку дивана, силы окончательно меня покинули.

– Тебе надо поспать.

Мои глаза открылись после слов Бретта. А до этого я даже не понимала, что они закрыты. Он встал, и я последовала его примеру, держа в руках Оладушка. Мы шли к прихожей, не говоря ни слова. Я молча встала, обнимая кота. Бретт пожал плечами. Я не хотела, чтобы он уходил, но знала, что это, вероятно, к лучшему.

Я собиралась открыть входную дверь, но кто-то постучал. Я снова подпрыгнула, испугавшись, но, по крайней мере, на этот раз у меня в руках не было чашки с чаем. Оладушек выразил недовольство и стал извиваться, чтобы высвободиться из моих рук. Я поставила его на пол и открыла дверь, думая, не Рэй ли это с очередными новостями.

Я уставилась на миниатюрную женщину, стоявшую на крыльце. Ее увидеть я совершенно не ожидала:

– Мама!

– Привет, дорогая.

Она опустила чемодан и обняла меня.

Все еще пораженная, я обняла ее в ответ. Я крепко прижалась к ней, чувствуя, как все пережитое за последние дни начинает давать о себе знать. Я сморгнула слезы, а затем отпустила ее.

– Как ты здесь оказалась? Я думала, ты будешь только завтра.

– А ты не получила мое сообщение? Я в последнюю минуту решила сесть на последний паром, чтобы не ждать до завтра.

Я поняла, что уже несколько часов не проверяла свой телефон.

– Я не видела твоего сообщения, но неважно. Как хорошо, что ты приехала. А как же Грант? Он не с тобой?

– Ему надо на работу утром, но он передает свои соболезнования.

Когда мое удивление прошло, я вспомнила, что Бретт все еще был с нами.

– Мама, это Бретт Коллинз. Бретт, это моя мама, Лидия Дэниелз.

Бретт улыбнулся и пожал руку моей маме.

– Приятно познакомиться.

– Мне тоже. Вы сын Фрэнка и Элейн?

– Да. – Бретт шагнул ко все еще открытой двери. – Я, пожалуй, оставлю вас вдвоем, вам надо поговорить. Увидимся завтра на поминках. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказала я ему вслед, когда Бретт уже вышел на крыльцо.

Я проводила его взглядом, а затем закрыла и заперла дверь. Хорошо, что Бретт приедет завтра на поминки и у меня будет возможность еще раз увидеть его, прежде чем я уеду.

– Да, нам и правда надо о многом поговорить.

Моя мама кивнула на закрытую дверь.

– Какой симпатичный.

– Да, – согласилась я, но продолжать эту тему мне не хотелось. – Безумный день. Мне так много надо тебе рассказать!

– Через пару минут, давай я разденусь, и мы поговорим.

Я кивнула. Хотя я очень устала, приезд мамы дал мне сил и я не могла дождаться, чтобы все ей рассказать. Пока она поднимала наверх чемодан, я налила ей чаю и подогрела свою чашку. Вскоре мы уселись за кухонный стол, а Оладушек занял свое место на подоконнике за раковиной. Я рассказала ей о смерти Джимми, о взломах и моей страшной встрече с Тиной. Я также рассказала о своих сомнениях, возвращаться мне в Сиэтл или нет. Единственное, я не стала упоминать, что отчасти в моем смятении виноват Бретт, но думаю, мама и так все поняла.

Хотя ее волосы были более прямыми и темными, чем у меня, у нас обеих были серые глаза, и по этим глазам я видела, что она все понимает – и что я говорила, и о чем умалчивала. Хорошо, когда не нужно объяснять и когда тебя и так понимают.

Мы оставались на кухне и разговаривали до поздней ночи. Только когда я уже начала откровенно зевать перед каждой фразой, мама сказала, что нужно идти спать. Я крепко ее обняла, пожелала спокойной ночи и поняла, что с приездом мамы стало гораздо лучше. Когда я забралась в кровать и голова моя коснулась подушки, мои глаза закрылись с чувством огромного облегчения, и через пару секунд я погрузилась в глубокий сон.

Я надеялась, что на следующий день будет светло и ясно. Дождь ночью перестал, но над головой повисли темные облака, и сильный влажный ветер задул мне в лицо, когда я после завтрака вышла на заднее крыльцо. Но, может, погода – это не так уж и важно? Мы ведь хотели вспомнить, как жил Джимми, чтобы это был праздник жизни, а не мрачное сборище. А Джимми любил этот морской городок и все, что его касалось – в том числе переменчивую погоду. Значит, солнце сегодня вовсе не обязательно должно вовсю светить.

– Поедем, милая? – позвала меня мама из-за двери.

Я глубоко вдохнула океанского воздуха, а затем ответила утвердительно.

Мы поехали в город на маминой машине, остановились в цветочном магазине и забрали несколько букетов из ярких цветов.

Оттуда мы поехали в закусочную, которая сегодня была закрыта для обычных посетителей. Когда мы с мамой приехали, Иван уже был внутри – заканчивал с последними блюдами, которые будут подавать во время поминок. По такому случаю Иван готовил не завтраки. Он выкладывал на тарелки сэндвичи и мини-десерты, которые выглядели и пахли восхитительно.

Через некоторое время приехала Ли и помогла нам сдвинуть столы и стулья, чтобы было место, где можно пообщаться у столов с едой, посидеть и послушать, что будут говорить о Джимми. Вскоре стало появляться больше людей, и «Флип Сайд» заполнилась звуками разговоров.

Когда у меня выдалась свободная минута, я просмотрела пришедших, замечая много знакомых лиц. Там были Патриша Мюррей, Эд, Гэри и многие другие постоянные клиенты «Флип Сайд». К счастью, Голди еще не появилась, и я надеялась, что ее и не будет.

Я встала в одном конце комнаты рядом со столом, где были выставлены фотографии Джимми, и глубоко вздохнула, поправляя юбку моего бело-голубого платья в стиле ретро. Через всю комнату Бретт поймал мой взгляд и ободряюще улыбнулся. Я благодарно улыбнулась ему в ответ.

Я попросила минуту внимания, и шум от разговоров поутих. Когда в комнате стало тихо, я обратилась к присутствующим:

– Спасибо вам всем, что вы помните Джимми. Он был бы рад собрать так много друзей в одном месте – здесь, в закусочной, в которую он столько лет вкладывал и сердце, и душу. Без Джимми Уайлдвуд-Ков и «Флип Сайд» уже не будут такими, как прежде. Но его душа с нами, в этой закусочной и в наших сердцах. Летние месяцы, которые я проводила в Уайлдвуд-Ков с Джимми и его женой Грейс, были лучшими в моей жизни. Джимми был весельчак, и он всегда хотел жить полной жизнью. Он был очень добрым и щедрым. Я буду скучать по Джимми, но я знаю, что не забуду его и все, что с ним связано. Думаю, что все собравшиеся здесь думают точно так же.