Он еще не договорил, а Анрэй уже направлялся в казематы. Увидеть Флориану живой, обнять ее, коснуться – все, чего он желал. Заговорщики с их планами, восстание мормэров, брошенная армия – все отошло на второй план. Его ждала любимая женщина, настрадавшаяся по его вине. И он был готов, если потребуется, вымаливать прощение на коленях.

В своей темнице я не видела рассвета, но остро ощущала его приближение. Какая-то животная часть меня, умеющая инстинктивно ориентироваться во времени суток, кричала о наступлении часа икс.

Я боялась смерти, чего скрывать. Особенно страшила мучительная гибель на костре. Лучше бы это произошло быстро. Но разве враги упустят шанс полюбоваться на мои страдания.

Мне не спалось, и я мерила шагами темницу. Думала ли я, отправляясь жить в чужую страну, что все так закончится? Вот уж нет. А ведь родители всячески отговаривали меня от этого шага, но я была упряма и строптива. Правду говорят, что рано или поздно осознаешь всю правоту родительских напутствий. Жаль, в моем случае уже ничего не изменить.

Ожидание смерти тоже пытка. Я тряслась, заслышав шаги в коридоре, каждый раз думая, что идут за мной. И однажды не ошиблась: шаги вместо того, чтобы затихнуть в отдалении, подступали к двери моей камеры.

Меня била нервная дрожь. Колотило точно в ознобе, зуб на зуб не попадал. Не знаю, как не свалилась в обморок. Но сквозь ужас, пеленой окутавший разум, я вдруг поняла, что поступь визитера мне знакома. Должно быть, я бредила. Наверное, все-таки потеряла сознание и сейчас прибываю в беспамятстве, выдавая желаемое за действительное. Как иначе объяснить тот факт, что я узнала походку лэрда?

Я застыла посреди камеры. Напряжение, с каким вслушивалась в шаги, отозвалось головной болью. Я не осмеливалась подойти к двери и выглянуть в коридор. Слишком боялась разочарования.

Следом за шагами донесся властный голос. Ошибки быть не могло. Это он, он! Напряжение мгновенно спало, а вместе с ним расслабились мышцы, колени подкосились, и я, осев на пол, разрыдалась.

Такой лэрд меня и застал: в обносках, со спутанными волосами и чумазым лицом, сидящей на полу и плачущую. Переступив порог камеры, он замешкался. Я его не винила. Сейчас я мало походила на человека, и вряд ли кто-то в здравом уме захотел бы меня коснуться.

Я сделала над собой усилие и поднялась, распрямив плечи. Те крохи гордости, что еще остались во мне, не позволили окончательно раскиснуть. Возможно, сейчас я вызываю у мужа лишь отвращение, но это не повод расклеиваться.

Но лэрд меня удивил. Его замешательство было секундным, уже в следующее мгновение он устремился ко мне. Я отшатнулась, не зная, чего ожидать: ласки или упрека? Он явился спасти меня или помочь осудить? Учитывая, как мы расстались, нельзя было исключать ни одну возможность. Моя казнь за ведьмовство – отличный способ избавиться от неугодной жены. Ситуацию ухудшало то, что в полумраке я не видела выражения его лица, теряясь в догадках, какие чувства владеют им.

Мужчина преодолел разделяющее нас расстояние в несколько широких шагов. Я затаила дыхание. А он вдруг упал передо мной на колени и, обняв меня за талию, прижался лицом к животу.

— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за все те страдания, что ты пережила по моей вине? — пробормотал он.

Я хотела сказать, что многое обдумала, сидя взаперти. И пришла к выводу, что во многих своих бедах виновата сама. Так что простить его будет проще, чем он думает. Но голос отказал мне, и я прошептала лишь короткое:

— Уже.

— Я не заслужил твоей доброты, — лэрд запрокинул голову, заглядывая мне в лицо.

— А вы меня? — спросила в свою очередь.

— Давно простил.

Я несмело коснулась его щеки, проверяя – он реален? Щетина колола кончики пальцев. Реален, вздохнула с облегчением. Это не сон, не фантазия воспаленного разума. Муж явился за мной. Бросил все и приехал, чтобы меня спасти.

Лэрд гладил мои бедра, а на мне такая грязная сорочка, что никто не догадается: она белого цвета. Но ему все равно. Он целует мой живот, прижимается к нему щекой, ничего не замечая.

Между поцелуями он что-то шепчет. Мне слышатся новые мольбы о прощении, признания своей вины, заверения в любви. Но все это шум, фон для невероятного облегчения, которое накрывает меня. Я больше не стою у порога смерти. Лэрд приехал, он спас меня. И в эту секунду я так благодарна Анрэю Вестору, что почти люблю его. Почти.

А поцелуи становятся жарче. Мужчина распаляется сам и распаляет меня. Это неправильно, место неподходящее, я измотана, но желание близости захватывает меня. Хочется снова ощутить себя живой. Когда он поднимается с колен и, заключив меня в объятия, целует в губы, я обвиваю его шею руками, прижимаясь так тесно, что ребра ноют. Я отчаянно нуждаюсь в его силе, нуждаюсь в нем самом как никогда.

Мужчина подхватывает меня под бедра, и я закидываю на него ноги. Сорочка уже задрана до талии, я чувствую возбуждение мужа обнаженной кожей бедра. Он хочет меня, и я не вижу причин для отказа.

Он ищет опору, так как тюфяк в углу совершенно точно нам не подходит. Но и к сырой стене он не может меня прислонить. Тогда он сам опирается на стену спиной, продолжая удерживать меня на весу. Такого со мной еще не было, но тем интереснее. Я жду, какую новую грань удовольствия покажет мне муж.

Его руки заняты – он держит меня, и мне приходится расстегивать ремень и брюки. Я немного волнуюсь. Мужчина отвлекает меня поцелуями и ласками. Я шиплю на него – не мешай, а он смеется над моей сосредоточенностью. Мне и самой смешно.

Но смех быстро стихает, когда он упирается в меня. Я сгораю от желания почувствовать его внутри. Боги, как я скучала по этому ощущению. Он заполняет меня всю, без остатка. Я выгибаюсь, с губ срывается стон. До чего восхитительно!

Мы двигаемся, как единый организм, к одной цели. Я по-прежнему на весу, сильные руки мужчины – моя единственная опора, но я совсем не боюсь упасть. Я уверена, что ничего дурного не случится, пока он меня держит. Пока он со мной, пока он во мне…

* * *

Вот я и вернулась в свои покои. Служанки преподнесли мне подарок, о котором не смела мечтать, – Снега. Пес серьезно ранили, но они выходили его. Так что Снег был снова со мной.

Заговорщиков схватили и обезглавили. В том числе отца Реда. Но мне его смерть не принесла ни облегчения, ни удовлетворения. Ведь она не вернула всех тех, кого он погубил. Я даже на казни не ходила. Хватит смертей. Не хочу больше их видеть. А вот могилу Арона навестила, отнесла цветы и еще арбалет. Оставлять его у себя отказалась наотрез. Довольно с меня одной отнятой жизни. Пусть он теперь охраняет покой моего друга.

Увы, расслабляться было рано. На юге полным ходом шла война. Леди Мелания и ее приспешники не торопились сдаваться. Быть может, они проиграли битву, но исход войны еще не предрешен.