— Так ведь на них успокоительные пижамы! — догадался ветеринар. Он рванул обратно, крича на ходу Гвидоновой-маме: — Раздевайтесь, раздевайтесь!

— Но-но! — произнес Гвидонов-отец, степенно высовываясь из-за ее спины. Сыроежкина поспешила на помощь супругу:

— Понимаете, эти пижамы мешают вам действовать адекватно. В таком темпе мы далеко не уйдем, автосанитары вот-вот обнаружат побег и вернут вас в палату!

— А ведь им еще предстоит преодолеть забор, — ужаснулся ветеринар, представив, как Гвидоновы сползают по бетонной стене, не в силах совершить резвый рывок.

— Но если мы снимем пижамы, то окажемся совершенно голыми! — резонно возразил Гвидонов.

— Что же делать? — в отчаянии обернулась к мужу мама Сыроежкина.

— Так, — постарался овладеть ситуацией ветеринар, — ты оставайся с ними, подгоняй по мере возможности, а я добегу до гипермаркета и куплю что-нибудь из одежды.

Сыроежкин решительно метнулся через сад и вскоре исчез за забором.

— Миленькие, ну, еще шажочек, — взялась за выполнение возложенной на нее миссии Сыроежкина-мама.

Когда Гвидоновым удалось достичь забора, сверху уже спрыгивал довольный Сыроежкин.

— Вот, переодевайтесь скорее! — протянул он пакет с покупками.

— Давай-ка лучше им поможем, — предложила Сыроежкина-мама, с сомнением поглядывая на привалившихся в изнеможении к бетонной стеночке статистиков. — Мальчики налево, девочки направо.

Избавившись от смирительных пижам, статистики мигом повеселели.

— Что же мы стоим? — воскликнул папа Гвидонов, первым вскарабкиваясь на забор. — Давай руку, жена, некогда копаться!

Переглянувшись, Сыроежкины ринулись вдогонку.

Оказавшись в аэроботе, компания вздохнула с облегчением. Аккуратно взлетев, Сыроежкин-папа взял курс на телецентр, где работал его давний приятель.

— Добьемся выступления в прямом эфире и расскажем всему миру о том, как безответственно относятся власти к поиску пропавших детей, — делился он своими планами.

— Эти бездушные автоматы, — вторила Сыроежкина-мама.

— Эти бесчеловечные полицейские! — подхватила мама Егора.

— Знаете, у меня впервые за последнее время появилась надежда, что Егор найдется, — ни на кого не глядя, произнес Гвидонов-отец.

Сыроежкин уверенно лавировал между шпилями небоскребов. Внезапно он совершил резкий маневр и, прибавив скорость, вошел в пике. Самодвижущиеся тротуары неслись навстречу аэроботу с угрожающей быстротой.

— Что происходит? — взвизгнула Сыроежкина-мама, вцепившись в поручни.

— За нами погоня, — отрезал ветеринар и, вынырнув из пике, юркнул за угол очередного небоскреба.

— Это всё из-за нас! Я не хочу обратно в клинику, — простонала мама Егора и уткнулась в плечо мужа.

Сыроежкин демонстрировал чудеса экстремального вождения, однако преследователи неумолимо приближались. И тут ветеринар совершил роковую ошибку: выходя из крутого виража, он не смог точно рассчитать траекторию и оказался зажатым между двумя рядами балконов. Аэробот преследователей тут же воспользовался этой оплошностью и перекрыл путь к дальнейшему отступлению.

Опустилось темное стекло, и беглецы услышали:

— Пожалуйста, не убегайте! Я сотрудник ИИИ, Олег Сапожков. У меня есть новости о ваших детях.

Лунная дорожка романтично серебрила воду, звезды добродушно взирали с небес на Варю с Егором, позабывших обо всём на свете. Впрочем, ничего принципиально нового звезды не увидели — все влюбленные похожи друг на друга: чуточку безумные, чуточку наивные и совершенно счастливые. Лишь когда небо стало сереть, а луна побледнела, предчувствуя скорое исчезновение, беглецы вспомнили о причинах своего пребывания у самого шпиля накренившейся башни.

— Ай-ай-ай, — сказал Егор, — сейчас за нами явятся палачи. До чего некстати!

— Да, — вздохнула Варя, — на их тактичность полагаться не приходится.

Егор нашел в памяти «ручника» нужные схемы, и влюбленные, стряхнув мечтательное оцепенение, приступили к постройке адаптированной модификации экстрим-планера.

— Запутанная конструкция, — проворчала Варя, прилаживая к простыне очередную веревку. — Ты уверен, что на этом ковре-самолете можно будет лететь?

— Абсолютно. Только не «на», а «под», уж извини за неудобства, — откликнулся конструктор.

Полоса горизонта стыдливо зарумянилась, словно смущаясь, что так некстати должна осветиться лучами восходящего солнца. Воцарилась невероятная тишина, природа затаила дыхание, гадая, сумеют ли отважные узники обмануть злую судьбу и вырваться на свободу. Варя осторожно приблизилась к краю крыши и взглянула вниз, на главную площадь, где было запланировано ее торжественное сожжение.

Площадь была пуста. Лишь сонный палач уныло стругал топором крепкую палку.

Варя поспешила вернуться к Егору. Ее лихорадило.

— Скорее! Для меня уже готовят вертел. Если мы опоздаем… Бр-р-р! Чем тебе помочь?

— Натяни тот конец, сейчас проверим, правильно ли закреплены стропы управления. И ничего не бойся, мы будем жить долго и счастливо.

— Если только не умрем в один день, добровольно кинувшись с высокой башни, — пессимистично закончила Варя.

Рассветную тишину внезапно нарушил колокольный звон. «Бом — собирайтесь — бом — поспешите — бом — полюбуйтесь, как будет гореть злая ведьма!» — пели безжалостные колокола, созывая народ на площадь. У сложенных шалашом дровишек палач с удовлетворением оглядывал результат своих плотницких экспериментов. Варя взглянула на небо. Оно уже полыхало ярким пламенем, опережая нерасторопных людишек с их планами устроить грандиозное зрелище.

— Никогда больше не смогу смотреть на зарю, — прошептала Варя, чье прыткое воображение услужливо поместило ее в самый центр разведенного на небе костра.

— В лучах рассветного пожара летит, как гусь, моя Варвара… — пробормотал Егор, не переставая колдовать над хитросплетением веревок.

— Почему это «как гусь»? — возмутилась Варя.

— Потому что «лебедь» в размер не укладывается. Не отвлекай, осталось совсем немного.

Далеко внизу послышалось лязганье металла. Варя мотнулась к краю крыши.

— Богатыри! Они идут за мной…

— Песню запе-вай! — раздался зычный бас Николы.

— Не плачь, девчо-онка! — дружно грянули добры молодцы. Вытянувшись по стойке «смирно», стражники башни отдали им честь.

— Готово! — крикнул Егор. — Иди скорее сюда.

Варю не пришлось уговаривать. Егор закрепил конструкцию на ее талии, сам встал позади, и тут первый солнечный луч с ликованием вырвался из ночного плена.