в моей жизни и тот факт, что когда-то могла носить ребёнка от такого грязного животного, — не прерывая зрительного контакта, сама не понимаю, как следующие слова звучат для нас обоих, словно нож, что ранит наши сердца.

— Заткнись, тварь, — мужчина хватает меня за волосы и со всей силы тянет вниз. От боли чувствую, как моё сердце начинает биться учащённо.

— Что, больно слышать правду? А, что если твоя первая жёнушка так же решила избавиться от ребёнка, лишь бы он не увидел, каким его отец может быть дьяволом, — после сказанных слов, начинаю смеяться в голос. Не обращаю внимания на то, как меняется взгляд Амрани.

— Ты сдохнешь. Грязная сука, — со всей силы бросает меня на пол. От удара об мраморный пол чувствую, как по всему телу разносится очередная порция боли.

— Твой отец, видимо, преподал тебе не настолько сильный урок, что ты осмелилась сказать мне эти слова прямо в лицо, — Амрани приближается ко мне и садится на корточки.

— Твоя любимая жёнушка однозначно совершила ошибку, родив его. Знаешь, как бы мне ни было больно, я рада, что моего малыша нет, — говорю честно.

Не скрываю своих чувств и мыслей от него. Я в действительности рада, что моему малышу не пришлось расти в семье, где во главе всего стоит месть и унижение женщин.

В комнате воцаряется тишина. Он ничего не отвечает мне. Просто хватает за руки и начинает тащить до ванной комнаты. С каждым шагом его хватка становится сильнее. Меня начинают посещать мысли, что в этот самый момент Амрани закончит начатое. Он позволит мне умереть. Неважно каким способом. Будь это утопление в ванной или выстрел в сердце. А может, скитание по пустыне.

Не хочется больше жить. Проживать каждый день в мучениях и боли. Расплачиваться за месть, которая меня не касается. Нет желания кому-то что-то доказывать. Искать прощения в глазах людей, которые посчитали меня презренной женщиной. В первой ситуации убийцей собственного ребёнка, а во второй — падшей женщиной. Я посмела идти против традиции, что чтятся здесь веками. Осмелилась влюбиться и провести ночь с мужчиной, забыв обо всём, чему учила меня моя мать. Затоптав честь отца и брата.

— Истинное лицо семейства Эль Бекри не перестаёт меня удивлять. Ты такая же подлая, как все твои родственники. Больше всего ты напоминаешь своего никчёмного братца. Вы, как пара ядовитых скорпионов, которые готовы ужалить, лишь бы скрыть своё грязное нутро. Умело играете роль жертвы. С чего ты решила, что имеешь право говорить о ребёнке и женщине, которую я любил, — со всей силы Малик бьёт ногой об дверь ванной комнаты.

Мужчина затаскивает меня в помещение, где пол покрыт чёрно-белым мрамором. И со всей силы толкает к душевой кабине. Мне не хватает сил, чтобы встать. Моё тело обессилено. Единственное, что у меня получается — наблюдать за действиями Амрани. Он несётся из стороны в сторону. Руки сжаты в кулаки, на его лице виднеется каждая мышца, когда злость с новой силой накрывает.

— Любовь к ней настолько ослепила, что ты решил сыграть со мной в игру, лишь бы утешить своё грязное эго? — произношу с истерическим смехом в голосе. Смотрю на то, как мужчина включает воду в душевой. В помещении повышается температура.

— Копаться в моих душевных ранах не стоит. Лучше подумай о том, как не сдохнуть здесь и сейчас, — приближается ко мне и хватает за левый локоть. Тянет наверх, чтобы я встала на ноги. Хватка настолько сильная, что я чувствую её до дикой боли в костях.

— Да конечно, мне не сравнится с ней. Ты сам сказал, какая я сука, — наклоняюсь к нему как можно ближе и кладу свою руку на его грудь. Я чувствую каждый стук его сердца. Словно не было никаких недомолвок между нами. В комнате повисла тишина. Слышен только звук воды, и стук его каменного сердца. Оно бьётся для неё. Я уверена в этом. Малик всё ещё любит её. Ради неё он готов на всё.

— Шлюха, которая трахается со всеми, никогда не сможет сравниться с ангелом, — отдёргивает мою руку и заталкивает в душевую кабину.

Горячая вода накрывает меня с головой. Чувствую, как моё тело начинает покалывать от каждой капли, которая соприкасается с моей кожей. Сердце готово выпрыгнуть, но Амрани только радуется тому, как отчаянно я стараюсь вырваться из этой западни. Его веселит эта ситуация. Напор воды постепенно усиливается. Становится труднее дышать. Чувствую, как мои ноги и руки начинают неметь, а кожа горит адским пламенем.

— Больно? — с издёвкой в голосе произносит Малик.

Я стараюсь собраться с силами, чтобы хоть что-то ответить. Но с каждой моей попыткой он только усиливает напор. Находиться здесь просто невозможно. Я не знаю как, но мне всё-таки удаётся вырваться из его хватки и убежать на другую сторону кабинки, где струя не так сильно соприкасается с моей кожей. Лишь тогда замечаю, насколько моё тело стало пунцовым. Каждый сантиметр моего тела в ужасном состоянии. Мои раны начинают пульсировать с новой силой, заставляя просить о пощаде.

— Чёртов псих! Выпусти меня отсюда, — кричу во весь голос. Амрани только смеётся.

— Ты так уверенно говорила о том, что я виновен в смерти своего ребёнка и жены. А теперь не готова видеть настоящего меня? — рявкает Малик. Его глаза заволакивает пелена ненависти.

А мне просто хочется ничего не говорить. Спрятаться. Сбежать. Укрыться от всей этой грязи и боли. Я просто смотрю на него, а Малик спокойными шагами заходит в душ. В одежде. Словно здесь буквально минуту назад не было горячей воды, которая чуть ли не сожгла мою кожу.

Инстинктивно обнимаю себя за плечи. Стараюсь закрыться от него, но Амрани это только злит. Он подходит ко мне настолько близко, что я чувствую его дыхание на своей коже. Запускает свои руки на мою талию и со всей силы тянет на себя. Наши тела соприкасаются друг с другом. По позвоночнику пробегает волна мурашек от телесного контакта с ним.

— Молчишь? Где же твой острый язычок? Скажи мне эти слова с такой же уверенностью, но смотря прямо в глаза. Не боясь того, что я после этого уничтожу тебя окончательно! — его горячее дыхание опаляет мои губы. В следующее мгновение Малик подхватывает меня на руки и несёт под струю воды. На этот