свои руки, но тогда я бы просто повторил за собой — тем, каким я был два года назад.

Кричать под ее окнами, обрывать телефон, доказывать и убеждать. Я через это проходил уже.

В этот раз мне хотелось, чтобы Женя дошла до того, что я понял уже давно.

Но вот настал ее день рождения, и смолчать тут я не мог. Звонил многократно, но она не брала трубку, чем почти довела до истерики. Подумал уже, что Женя слышать меня не желает, собирался поехать к ней и караулить во дворе, но вовремя остановился и просто записал ей голосовое сообщение. И вот его Жека прослушала сразу же.

И предложила встретиться для разговора.

Черт, думал уроню и разобью телефон в этот момент. Просто не поверил своим глазам! Она сама назначила мне встречу! Сама заявила, что нужно поговорить! Разве может что-то быть лучше? И во мне сразу же расцвела уверенность, что этот разговор нужен не для того, чтобы навсегда разойтись. Мы уже пробовали расходиться, и что из этого вышло? Все равно тянет обратно магнитами нереальной силы.

И вот спустя сутки после того, как она сама позвала меня, я еду на эту встречу, а руки трясутся немного. Собираю мысли в кучу, чтобы следить за дорогой. На рабочих встречах сегодня был бесполезен — какая тут польза, когда все мысли только о ней?

Подарок еще думаю купить в честь только что прошедшего дня рождения, но какой? Цветы — не совсем то, что сейчас нужно, а какие-то личные вещи в нашей ситуации тоже не подходят в качестве подарка. В итоге беру все-таки букет, потому что ничего лучше придумать не могу. Паркуюсь рядом с большим парком, где назначена встреча, оставляю розы в машине и захожу на территорию. Мне не нужно много времени, чтобы заметить Женю — она уже здесь. И меня сильнее начинает трясти, когда Миллер решительным шагом подбирается ко мне.

Подходит совсем близко, оставляет между нами крохотные сантиметры пространства, и молчит. Дает нам просто насмотреться для начала.

Внутри все рвется на части от желания скорее обнять ее, но я терплю. Жду, стиснув кулаки. Сглатываю, понимая, что кроет от нее по-прежнему. Умираю от затянувшегося молчания.

И ведь уверен, что просто распадусь на атомы, если она не скажет, что тоже все еще любит меня.

В парке в вечернее время еще очень темно, хотя все здесь подсвечено множеством лампочек.

Я приезжаю раньше, но мне вполне нормально, что так вышло. Очень хочется скорее его дождаться, но вместе с тем я успела накрутить себя еще по дороге сюда. Мне бы выдохнуть.

И только я пытаюсь взять себя в руки, как вижу его. Яна. Увы, не могу сказать «моего Яна», но сколько же тепла появляется в моем сердце, как только я замечаю этого парня.

Ноги сами несут к нему, и я не осознаю, как почти бежать к нему начинаю. Словно опаздываю. А ведь так и есть! Опаздываю на пару с лишним лет!

Я рядом. Домчалась спустя столько времени… Стою и не могу подобрать слов, хотя миллион раз в голове прокручивала весь мой монолог. Паника диким ужасом разливается по телу и заставляет молчать. Чувствую себя рыбкой, рот открываю, но набираю воздух, а сказать ничего не могу.

Он рядом, и от этого весь мир меняется.

— Привет, — одними губами произношу.

— Привет, Жека.

И снова меня сковывает невидимыми цепями. Так страшно почему-то, словно он может не принять моих извинений.

— Ян, наверное, все это стоило сказать намного раньше, да и не наверное, а точно.

— Какая теперь разница.

— Я могла бы признаться еще в ту ночь после аборта, когда ты приехал, но как это выглядело бы? Я только тогда и поняла, как же сильно виновата.

— Жень…

— Ян, прости меня за все, пожалуйста, — расслабляю руки, сжатые в кулаки. — Наше расставание было таким ужасным… Да я просто не имела права так поступать! И все, что я творила после, это тоже полный ужас, я издевалась над тобой, над твоими чувствами, душила в себе свои. Думала, сделаю лучше. Я правда так думала, Ян. Считала, что помогу тебе не потратить жизнь на меня.

— Какая же дурочка, — тихо произносит Ян с какой-то странной улыбкой.

— Это мягко сказано! Я просто невероятная дура, понимаешь! Ян, прости меня… Сейчас мне очень больно даже просто думать о том, как я с тобой поступила.

— Но ты все-таки призналась мне в том, что теперь жалеешь. Почему именно сейчас? Из-за того, что я вчера написал тебе?

— Это одна из причин. Вчера мне не только ты написал, Ян.

— А кто еще?

— Твой отец. Мы созванивались с ним. Он рассказал, что ты расстался с Кирой, это правда? Как это случилось?

— Я ведь говорил, что она очень хорошая? И умная тоже. Кира меня отпустила, — спокойно и четко говорит, а сам в то же время тянется к моей ладони и пальцами обнимает запястье. Кожа моментально нагревается от его прикосновений. — Потому что только слепой не заметит, что я люблю тебя, Жень, и никого другого любить не смогу. Ну что ты молчишь, Жек?

— Господи…

— Ты же услышала меня?

Конечно, услышала! Я такие слова не могу пропустить. Что же я наделала, Боже мой! Сколько времени потрачено зря! Как же счастливы мы могли быть!

— Ян, прости, — вырвав запястье из мягкого захвата Самойленко, бросаюсь ему на шею и щекой прижимаюсь к холодной ткани пальто на груди. — Родной, прости меня. Прости, если сможешь! Я ведь тоже до сих пор тебя люблю, веришь? Давно уже поняла. Еще когда была в доме твоих родителей на Новый год и говорила о тебе. Уже поняла, что чувства живы.

— И почему молчала тогда? Мы же виделись. Хорошо, я приезжал пьяным, но мы виделись еще и в поезде, и там разговор был абсолютно на трезвую голову. Почему ничего не сказала?

— У тебя были отношения с другой девушкой.

— Это мешало тебе извиниться?

Он задает справедливый вопрос. Конечно, это тормозило меня, но не могло полностью ограничить от простых извинений за тот наш разрыв. Но я понимала, что не смогу сказать «прости» и не сказать «люблю».

— Пока ты был с ней, мне казалось, что я вообще не имею права трогать тебя.

— Поэтому поцеловала, — усмехается Ян, но продолжает прижимать меня к себе.

— Я… Я не удержалась в тот момент. Конечно, было нельзя. Но если бы не поцеловала, может, никогда бы не поняла, что теряю все