Мне надо было отдать тебя кому-нибудь.

Даже понимая, что зависимость матери была болезнью, она не могла перестать вспоминать эти слова, которые обжигали каждый раз, как удар плети. Все эти годы она вздрагивала, вспоминая их. Сейчас у нее появился реальный шанс оставить прошлое за спиной, начав новую жизнь с Рупертом, но она стояла здесь, глядя вдаль, одна, убежав от него.

Она услышала, как открылась дверь Эйдана. Слишком поздно, чтобы уйти в дом, поэтому она решила остаться на месте, упрямо не поворачивая головы. Филан, судя по всему, вышедший на утреннюю пробежку, почувствовал, что даже ему здесь не рады, поэтому нерешительно остановился неподалеку. В воздухе повисла тишина, которую можно было буквально потрогать, и Холли знала, что Эйдан стоит у двери. Она чувствовала его прожигающий взгляд, но не шевелилась.

Наконец, когда солнце поднялось выше, а вода засверкала, как смятая мишура, Холли услышала звук мягко закрывшейся двери.

– Поверить не могу, что уже сегодня лечу домой. – Руперт смотрел на нее, голубые глаза еще не до конца проснулись, на щеке красовался комариный укус. Она смогла вернуться под одеяло и лечь рядом с ним так, что он не заметил ее ухода, и теперь протянула руку и погладила его волосы.

– Я знаю. Мне тоже жаль, что ты не можешь остаться, – искренне ответила она. – Но я сама вернусь уже через несколько дней. Мне нужно встретиться с риелтором, который приедет попозже.

– Ты уверена, что хочешь его продавать? – Руперт впервые заговорил об этом с того дня, когда пришло письмо.

– Да, – кивнула она. – Здесь красиво, но я хочу оставить прошлое в прошлом, как ты сказал. И в любом случае мне нужны деньги, чтобы запустить свой бизнес, так?

– Ты невероятная, ты знаешь об этом? – Он хотел поцеловать ее, но Холли почувствовала приступ вины вместо знакомого желания.

– На самом деле нет, – сказала она, но он заставил ее замолчать поцелуем.

Секс с Рупертом, как она поняла уже позже, очень походил на поедание пончика с кремом – в процессе это очень вкусно, но не дает тебе долгосрочного удовольствия. Однако, размышляла она, возможность делать что-то очень приятное в любое время нельзя назвать плохой вещью. На самом деле, после напора Эйдана близость с Рупертом больше всего походила на то, как ты надеваешь самую удобную одежду. Она знала, как себя вести и как сделать его счастливым, и, глядя, как он убегает в душ, поняла, что не видит причин, почему так нельзя жить до конца жизни.

В итоге Руперт поехал в аэропорт на заднем сиденье мопеда Холли со спортивной сумкой, перекинутой через спину. Забежав к Костасу, чтобы купить еды в дорогу, Холли столкнулась с Энни за кассой и пообещала прийти на стаканчик вина вечером. Ей было неудобно, что она игнорирует свою новую подругу, но не хотелось знакомить ее с Рупертом. Энни знала, что она несколько дней разъезжала с Эйданом по острову. И даже если она не в курсе того, что случилось потом, Холли совсем не радовала мысль обсуждать этот вопрос в компании Энни и Руперта.

– Обещай, что позвонишь мне позже, – сказал Руперт, очень крепко обнимая ее, пока они ждали открытия окошка регистрации.

– Обещаю.

– Поверить не могу, что я здесь пробыл всего несколько дней, и столько всего произошло, – добавил он.

Он выглядел таким расслабленным и счастливым в расстегнутой белой рубашке, волосы непривычно свободно лежали без средств для укладки. На щеках показался первый загар. Холли снова обняла его, но в душе полностью согласилась с его словами. Слава богу, что он даже не представлял, насколько близок к истине.

Руперт взял свой посадочный талон и снова повторил, как будет по ней скучать, что позвонит, как только приземлится в Лондоне, и что не может дождаться, когда она переедет к нему. Это выглядело словно сцена из дешевой мелодрамы, но Холли не ощущала ничего даже приближенного к той радости, которой лучился он. Огромная темная тайна измены сидела на ее плечах, как огромный осьминог – липкий, цепкий и опасный.

Обратно Холли ехала медленно, наслаждаясь открывающимися по дороге видами. ей не верилось, что всего через несколько дней она вернется в Лондон и на смену этим сочным синим и зеленым краскам придут одни только серые, а аромат сосен и лимонов, щекочущих нос, заменят выхлопы бензина и застарелый пот пассажиров.

Риелтор должен был прийти около четырех часов, чтобы оценить дом, а это означало, что ей нужно привести его в достойное состояние. Перед отъездом она сложила все постельное белье в стиральную машинку, поэтому первым делом направилась к ней.

– Что за?…

Холли в ужасе ахнула, когда достала когда-то белые простыни и покрывала. С них текла вода и – она принюхалась – грязь. Слава господу, это была всего лишь грязь. Наверное, что-то попало в машинку. Она не проверяла ее, но с чего бы ей это делать?

– Твою мать! – выругалась она, выкладывая белье на пол в кухне и включив машинку на быстрый режим, чтобы очистить барабан. Похоже, она не успеет выстирать белье, чтобы закрыть наверху старые матрасы с застарелыми пятнами.

Разгневанная Холли поднялась с колен и стукнулась затылком о дверцу буфета и снова выругалась, теперь уже от боли. Какого черта она открыта? Дверь скрипнула, заслужив щедрый удар от Холли. Но чувство удовлетворения радовало ее недолго, потому что через секунду дверь слетела с петель и упала на пол рядом с ее ногами.

Что за чертовщина? Дом собрался воевать с ней?

Она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и успокоиться. Что ей говорила психолог Джой про негатив? Он притягивает негатив. Позволишь сломанной дверце вывести себя из равновесия, и очень вероятно, что ударишь ногу. Или что-нибудь еще.

Пока она стояла, изо всех сил пытаясь утихомирить свой гнев, пропищал ее телефон.

«Когда ты вернешься? – говорилось в сообщении. – Без тебя здесь вообще трубаL». Элиана определенно скучала по ней. Только сейчас – вместе с приступом чувства вины – Холли поняла, что даже ни разу не написала Элиане с тех пор, как приехала сюда. У нее припадок случится, когда узнает, что Холли переезжает к Руперту.

«Я тоже соскучилась, – ответила она и добавила: Мне тебе надо СТОЛЬКО рассказать. Увидимся!» Если она на самом деле собирается начинать новую жизнь с Рупертом, ей стоит позаботиться и о подругах. У Элианы, наверное, больше всего шансов стать лучшей подругой. И, наверное, стоит позвать Пенелопу и Клемми на шопинг как-нибудь в обед. Эта мысль заставила ее закатить глаза от раздражения.

Телефон снова запищал. В этот раз это было «дразнишь» от Элианы с пятьюдесятью восклицательными знаками. Холли похихикала и отправилась наверх. Там, уже не очень удивляясь, она обнаружила, что две картины, висевшие на стене, упали, образовав на полу кучи пыли и штукатурки.

– Прекрасно. Спасибо, – сказала она, возвращаясь вниз, чтобы принести щетку и совок. Она только успела убрать моющие средства под раковину, как услышала стук в дверь.