Макс терпеливо дожидался ответа.

— Похоже, Орлангур имеет какое-то отношение к сотворению нашего мира, — сказал я. — Я не утверждаю, что он Творец, но он как-то связан с этим. Он вложил в наши души вполне определенное отношение к нему…

— Как к богу? — предположил Макс.

— Нет, не как к богу. Скорее как к вселенскому разуму, к символу абсолютного знания. Когда он сказал, что вот-вот наступит конец света, мы поверили ему безоговорочно. И тогда мы ограбили Ап-банк и создали… — Я резко оборвал фразу, но было поздно.

— Вы создали новое Средиземье, копию старого, — закончил Макс. — Я даже знаю, где располагается этот сервер. То есть прямо сейчас я не могу назвать адрес, но узнать его у ментов совсем несложно. Значит, Орлангур. Расскажи-ка мне все, что ты знаешь об этом Орлангуре.

— Давай сначала закончим с предыдущим делом. Ты говорил о противостоянии спецслужб.

— Да. Собственно, дело совсем простое. Старый сервер Средиземья должен быть уничтожен до того, как его скопируют наши конкуренты, мы не можем допустить, чтобы они получили доступ к искусственному интеллекту.

— Думаешь, они еще не имеют к нему доступа?

— Думаю, они уже захватили одного из вас, скорее всего Олорина, но я надеюсь, что они не успели добраться до мира, который позволяет искусственному интеллекту размножаться. Если они успеют сделать копию Средиземья, весь наш проект уйдет коту под хвост, у них гораздо больше ресурсов, мы не выдержим соревнования, они получат практические результаты гораздо быстрее нас, как бы мы ни корячились. А к чему это приведет, даже думать не хочется.

— Значит, по-твоему, Олорин у них? Его надо спасти!

— Это было бы неплохо, и твоей второй целью будет исследовать этот вопрос, хотя бы предварительно. Вполне возможно, что Олорин оставил тебе записку или какой-нибудь другой знак, указывающий, где его можно найти. Будет еще третья задача — узнать как можно больше о посторонней активности в Средиземье. Но это дополнительная задача, ты сможешь заняться ею только после того, как откроешь канал, через который мои ребята установят логическую бомбу. Не бойся, она сработает не мгновенно, у тебя будет не менее десяти минут, чтобы уйти, мы не заинтересованы в твоей гибели.

— У вас есть моя резервная копия.

— Которую надо снова вербовать. Нет уж, увольте.

— Разве ты не сделаешь новую копию перед тем, как отправить меня в Средиземье?

— Обязательно сделаю, но эта копия не сможет доложить результаты миссии, если основная погибнет на задании. Нет, Хэмфаст, ты нужен мне живым.

— Хорошо. Я пойду один?

— Да. Ты получишь программу, которая откроет канал в нашу сеть, ты должен будешь активизировать ее сразу же по прибытии. После этого за каждым твоим шагом будут следить, любая необходимая помощь будет немедленно оказана.

— Ага, а если я попытаюсь сделать что-нибудь непредусмотренное, меня немедленно уничтожат.

— Если ты захочешь предать нас, тебя действительно немедленно уничтожат. Извини, Хэмфаст, но иначе нельзя, доверие надо заработать.

— А если я не активизирую эту программу?

— Мы начнем отрабатывать второй вариант операции, и в этом случае ты вряд ли уцелеешь. Не советую тебе так поступать.

— Я могу взять с собой Сссра?

— Нет, это лишнее. Наши психологи проанализировали ту часть его логической структуры, которая соответствует виртуальному слепку человеческой души, там обнаружены ярко выраженные параноидные контуры. Сссра очень неуравновешен, склонен к истероидным проявлениям, его не стоит выпускать на дело. Кроме того, необузданное стремление к лидерству может поставить под угрозу всю операцию.

— Но Сссра очень хороший хакер! Он гораздо лучше меня, он единственный, кто умеет работать в режиме вируса.

— Этого не потребуется, весь хакерский инструментарий ты получишь от нас. Сссра будет только мешать.

— Как насчет Уриэля?

— Нет. До конца операции даже не думай об этом, он слишком опасен. Мы активизируем его только тогда, когда ты будешь полностью уверен, что мы не хотим зла ни тебе, ни Уриэлю, ни всей вашей компании. Вот тогда мы разбудим Уриэля, ты ему все объяснишь, и вы сможете работать вместе. А сейчас я просто боюсь передавать управление его коду.

— Ты говорил, из этой сети нельзя убежать.

— Если очень постараться, убежать можно, например, в виде файлового вируса. Если мы потеряем контроль над Уриэлем, придется все переформатировать и переустанавливать, а это неделя потерянного времени. Нет, Хэмфаст, первое время ты будешь работать один. Наши специалисты поработают с твоим логическим телом, на тебя навесят довольно большой дополнительный код, но это не снизит твою сетевую подвижность. Тебя проанализировали и нашли около гигабайта совершенно точно не используемых данных, там нет никаких переходов, включая неявные, это просто два огромных контейнера, в которых… Что с твоим лицом, Хэмфаст?

— Ничего. Ты хочешь отрезать эти контейнеры?

— Да.

— Это невозможно. Если ты это сделаешь, сотрудничества не будет. Ни в какой форме.

— Что в этих контейнерах?

Я поколебался и все-таки решил сказать правду:

— Моя жена и сын в виде резервных копий.

Макс протяжно свистнул.

— Когда это ты успел? Впрочем, не важно. Ладно, считай это жестом доброй воли, контейнеры оставим. В конце концов, у нас есть и другие рычаги воздействия… Но учти, твоя подвижность снизится процентов на десять-двадцать, а потренироваться будет негде, да и некогда. Поэтому сетевые перемещения планируй с запасом. Вроде все. Вопросы? Ну тогда приступим, приготовься, это будет похоже на обморок.

— Три… два… один… поехали!

Сознание помутнело, но неприятных визуальных эффектов, сопровождающих переход по каналу, на этот раз не было. Откуда им взяться в пустом нематериальном мире?

Я не страдал ни от замедления времени, ни от затрудненности дыхания, я вообще ни от чего не страдал. Я смотрел широко раскрытыми глазами в беспросветную тьму и пытался понять, можно ли ощутить головокружение в месте, где нет никаких ориентиров. Если да, то значит, у них что-то разладилось. А если нет, то все нормально. Что-то долго идет процесс…

Сознание прервалось и тут же снова восстановилось. В глаза ударило солнце, а в уши — гомон множества голосов. Я еще не успел ничего понять, а неведомая сила подбросила меня вверх, и, оглянувшись по сторонам, я понял, что не вижу собственного тела. Невидимость, догадался я секунду спустя.

Ламеры хреновы, — прозвучал голос в моей душе.

Уриэль?!

А кто же еще, по-твоему?

Ты вырвался?

Нет, назгул тебя порви, не вырвался, так, прикалываюсь! Еще один ламер, мать твою! Что ты тормозишь? Давай, включай свою гляделку, делай свои дела! Меня не зови, я не знаю, что эта хреновина фиксирует, а что нет, и потому лучше перестраховаться. Давай, действуй! Счастливо!