Шёл и чувствовал спиной недоуменный взгляд сына. Если бы он только знал, что творилось в моей душе!

Едва дверь закрылась, как я в холодном бешенстве схватил его за грудки и прижал к двери. Я потерял над собой контроль, чего давно уже не было. То, что рассказал мне Краснов, вывело из себя меня!

— Пап, ты чё? — в шоке выпучил глаза Кирилл, пытаясь от меня отгородиться.

Сильный, зараза, с трудом его удерживаю уже.

— Ты что творишь, гад?

— Папа! — вцепился сын в мои руки.

— Что папа!! Я тебе всё, а ты…. Ты как мразь себя ведёшь!

— Да что за чёрт! — в глазах молодого парня было искреннее недоумение, а ещё…боль от моих слов. — Что случилось?

— Ты приставал к Лизе? Говори. Что ты ей сделал? Ты с ней спал?

Он глотнул и молчал, открыв рот… Он растерялся. Блядь. Значит, это правда? Уже занёс над ним кулак…

Паршивец!!

— Стой! — крикнул он, понимая, что я сейчас на полном серьёзе ударю. — Ничего не делал. Остановись!

В глазах сына появился и страх — драться с отцом он не знает, как возможно.

— Ничего у нас… не было!

Отпихнул его от себя, и прошёлся по комнате.

— Это правда, что ты её любишь?

Замялся.

— … Да, — выдохнул он и опустил голову.

А мне хотелось всё крушить кругом. Как он мог позариться на неё, на дочь моей жены? На сводную сестру? КАК?!

— Как ты посмел?

— А вот посмел, — вздёрнул он голову. — Люблю и всё. А она меня — нет, если тебя это успокоит, конечно!

Мы оба замолчали. Кирилл прожигал меня в ответ точно такими, как и у меня самого, серыми глазами. Нет, не успокоит!

— Ничего я не сделал ей. Лиза… мне не позволит. Она не подпускает меня к себе, и уже объяснила, что не любит и никогда не полюбит меня.

Господи, ну что за трагедия с этой Лизой разыгралась? Ну зачем ему она? Девушек больше нет?

— Так это давно уже, — сопоставил я факты. — Вы из-за неё дрались и тогда, в школе.

— Да, давно. Сразу, как они переехали к нам. Пап, — после паузы сказал он мне. — Ну я же не виноват! Я не специально. Не знаю, что делать.

Устало опустился на диван, глядя бесцельно в окно. Эта история меня надломила. Может, ему помощь нужна? Психолог какой?

— Краснов сказал, что ты пытался увести у него Лизу, и преследовал её. Это всё было?

Оглянулся на него. Хочу видеть его глаза. Боже, сколько же в них сейчас страдания… Друг просто обложил его передо мной по всем фронтам. Лиза не любит Кирилла, бегает от него. Бедный парень… Он опустился до домогательств девчонки? Почему она молчала?

— Я… да, я пытался её добиться… У меня не вышло. Я уже оставил эту идею.

Как ему непросто об этом говорить. Встал и обнял его крепкое тело. Такой большой и такой ранимый, несчастный…

— Сын. Я всё понимаю. Ну, правда. Но очень прошу — оставь её. Грубостью девочки не добиться. Лиза — она ещё ребёнок совсем. Разве ты не видишь? Рано ей ещё…любить. Не трогай ты девчонку. Не подставляй меня перед Таей. Она не простит мне. Она будет винить меня… У вас нет будущего, пойми. Ты едешь учиться на пять лет в казармы. Лиза не будет тебя ждать, даже если ты её сейчас всё-таки добьёшься. Ты разобьёшь ей сердце, вся семья будет страдать. Не трогай, Кирилл.

Отпустил его и взглянул в лицо. Его красивые черты исказились глубокой горечью от моих слов и осознания моей правоты.

— Я знаю. Ты прав. Я не трону.

— Может, тебе помощь нужна? Хочешь, я найму психолога, походишь на сеансы?

— Пап, я не псих! И не маньяк, — надтреснутым голосом возмутился он.

Как же тяжело говорить о таком с ним!

— Я не говорю, что ты — псих. Просто всем тяжело бывает. И мужчины тоже плачут. Тем более, из-за такой сильной и неразделённой любви. Психолог может помочь.

— Нет. Я сам разберусь с собой, — жёстко ответил он.

Да. Уже не ребёнок, уже взрослый парень, с взрослыми желаниями к этой такой ещё юной девочке, что летает в облаках и не понимает его порывов к ней.

— Я очень хочу тебе верить, сын. Но если ты не сдержишь своё слово — пеняй на себя. Разговор будет коротким. Ты уедешь. Сразу же, и далеко. И Лизы всё равно не увидишь. Всё равно я не позволю тебе. Ты понял меня?

— Понял, — сказал он, глядя хмуро себе под ноги.

Вышел из комнаты Кирилла и тут же направился варить кофе. Мне нужно успокоится. Еще предстоит разговор с Лизой. Сын сказал одно, могло быть и другое. После того, что сегодня я выяснил о нём — доверие подорвано, как ни прискорбно. Как же он меня разочаровал. Не думал, что сын поддастся этой странной страсти, проявит слабость. А вдруг он девочку обижал, запугивал чем-то? Поэтому она молчала.

Тая поняла, что я расстроен, и пыталась выяснить о чём мы говорили, но всего я ей рассказать просто не смогу…

Когда кофе был выпит, и я немного успокоился, обратился к жене:

— Мне надо поговорить с твоей дочерью. Ты не против?

— Поговори, — подняла брови Тая. — Паш, что происходит?

Если бы я сам знал.

— Давай я сначала во всём разберусь, а потом тебе расскажу, хорошо?

Не представляю, что буду ей потом рассказывать. Что-то придётся.

— Ладно, — пожала плечами она.

Я сжал её руку и встал из-за стола. Пошёл в комнату Лизы. Постучал, дождался разрешения войти:

— Лиз, важный разговор к тебе. Позволишь?

Девушка кивнула и смотрела на меня, как я сажусь на диван.

— Сразу скажу: этот разговор — не из приятных, и говори правду, пожалуйста. Ничего не бойся, я смогу тебя защитить.

— Что случилось ещё? — лицо Лизы вытянулось.

— Мне неудобно об этом говорить, но мне стала известна причина драки Кирилла и Лёши. И в нелецеприятных подробностях. Я должен знать, правда ли это.

Она покраснела и опустила глаза в пол.

— Я не буду тебе сейчас объяснять, что хорошо, что плохо. Скажи мне только одно — ты давала какие-то обещания Кириллу? Почему он… ходит тенью за тобой, напал на Лёшу из-за тебя?

— Он обидел меня. А Кирилл… он просто вступился. И всё.

— Кирилл не обижает тебя? Как … кхм… девушку?

— Нет… Что вы имеете ввиду? — она настороженно покосилась на меня.

Или ничего такого сын, и правда, не сделал ей, либо они покрывают друг друга, и тут всё куда хуже уже.

— Не молчи, пожалуйста, если он вдруг… перейдёт какие-то грани. Я найду на него управу.