– Мне сын рассказал об этом экстрасенсе. Вы же понимаете, что чем больше участников операции, тем больше возможностей утечки информации.

– Я всю ответственность беру на себя. Если даже утечка информации и произойдет, то очень хорошо. Месть разбушевавшегося спецназовца и его товарищей – прекрасное прикрытие для операции! – высказал идею Клим.

– Давайте я до завтра подумаю, а вы пока осмотрите квартиру, повеселитесь с друзьями. Лучше будет, если сегодня Виталий останется ночевать у вас. Мне спокойнее. Он у меня единственный сын. Все ваши приключения не совсем положительно отражаются на моих нервах. Вот документы на квартиру, ключи. Оружие сдайте капитану, который вас проводит до дверей. Еще одно: будьте предельно осторожны с генерал-майором. Это Юлин жених, и у парня очень мохнатая рука на Старой площади. Он командует авиационной дивизией в Сибири, и его сильно толкает в Москву большая мохнатая лапа. Парень он неплохой, но мстительный и злопамятный. Я не знаю, какие у вас с этой девушкой отношения, это не мое дело, – махнул с досадой рукой генерал-полковник.

– Я попробую сам разобраться в своих личных делах! – немного резче, чем ему бы хотелось, ответил Клим.

Собеседник не обратил внимания на последние слова Клима. Пристально глядя ему в глаза, генерал негромко сказал, заканчивая разговор:

– Лучше всего послать эту Юлю подальше и заниматься своими делами. Думаю, что пленники, которых вы привезли, до утра не доживут. Ингин папа их ждет на конспиративной квартире. Вот ваш дом. Счастливо оставаться! – пожелал генерал-полковник на прощание, протягивая Климу черную пластиковую папку.

Машина остановилась возле нового десятиэтажного дома на Зеленом валу.

Площадка перед домом была сплошь заставлена иномарками, между которыми бродил здоровенный амбал-охранник с ротвейлером на коротком поводке. Принадлежность к охранному ведомству выдавала военная форма, мешковато сидевшая на его могучей фигуре.

На брюках пузыри, карманы куртки и штанов оттопырены, а военное кепи было одето козырьком назад. Ни один военный никогда не позволит себе такого вопиющего нарушения военной формы.

Выйдя из машины, Клим не обнаружил на стоянке ни одного человека и, помахивая черной папкой с документами, вошел в ярко освещенный вестибюль.

Еще один амбал, одетый в черную форму, сидящий за прозрачной перегородкой, поднял голову, скривил губы в презрительной усмешке и на весь вестибюль спросил:

– Вы к кому?

– Понимаете, я здесь живу, – замямлил Клим, чувствуя себя не в своей тарелке в этом огромном, похожем на аквариум, вестибюле.

– Я вас не знаю, и в списках жильцов вас нет, – отрезал охранник, резко хлопая по столу ладонью.

С шипением прозрачная перегородка пронеслась сантиметрах в двух перед носом Клима, едва не задев его.

– Только что ребята прошли в мою квартиру. Я толком не знаю, какой номер. Позвоните, и все сразу разъяснится. Вот документы на квартиру и ключи, – пытался разжалобить охранника Клим, взывая к его человеколюбию и порядочности.

Клим всегда терялся от такой наглости и органически не мог просить.

– Ты, бомж несчастный, посмотри на себя! В этом доме каждый метр стоит двадцать тонн баксов. Короче, или ты сваливаешь, или я вызываю милицию, – заявил охранник, счастливо расплываясь в улыбке человека, который может беспрепятственно хамить.

– Вот документы на квартиру! Посмотрите и убедитесь! – открыл Клим папку, пытаясь показать ее содержимое.

Первое, что ему бросилось в глаза, был лист бумаги, перечеркнутый крест-накрест красной полосой, на котором было написано:

«Только для заместителей министра обороны».

Клим сразу захлопнул папку и застегнул «молнию».

– Васек! Этот хмырь говорит, что живет в этом доме! – обратился охранник за перегородкой к своему коллеге. – Проверь у него документы, а я пока милицию вызову – вишь, рожа у него бандитская.

– Ладно, мужики, я пошел, – попробовал решить дело миром Клим.

– Стоять! Руки на голову! На колени! – проревел прокуренный бас амбала с автомобильной стоянки.

Схватив пса за ошейник, он с трудом удерживал его, напрягаясь изо всех сил.

Ротвейлер извернулся, цапнул своего хозяина за руку, на что тот резко ударил собаку правой рукой по голове.

Пса это не остановило. Он резко дернулся, выскочил из ошейника и огромными прыжками бросился на Клима.

Реакция у собаки быстрее, чем у человека, в несколько раз.

Хорошо обученная собака способна справиться с двумя-тремя необученными людьми. Ее беда состояла в том, что она, замученная хозяином, в каждом человеке видела врага и стремилась на него напасть.

Шаг в сторону, взмах правой рукой с зажатой в ней папкой – и собака устремилась за движущейся частью человеческого тела.

Нога Клима, одетая в кроссовку, резко ударила собаку в живот, в самое незащищенное место. Подлетев на два метра вверх, собака упала головой на мраморный пол и осталась лежать без движения.

– Ты что с собакой сделал, козел! – накинулся на него хозяин собаки, вытаскивая из-за спины электрошокер.

Ухватившись руками за край стеклянной стены, Клим легко перекинул свое тело, мысленно поблагодарив строителей за шлифованные края. Если бы стекло было обычным, Клим наверняка располосовал себе руки.

Охранник в закутке испуганно глядел на Клима, дергая правой ногой. Выдернув его из-за стола, Клим обнаружил внизу тревожную кнопку.

– Когда милиция будет здесь? – спокойно спросил Клим, выворачивая охраннику два пальца правой руки.

– Через десять минут, – проблеял охранник, скривившись от невыносимой боли. Он открыл рот, как рыба, вытащенная на воздух, и не мог нормально говорить.

– Давай адрес дома! – приказал Клим, наблюдая за первым охранником, который лихорадочно говорил по мобильному телефону, энергично жестикулируя левой рукой.

– Зеленый вал, сорок шесть! – недоуменно сказал охранник.

Набрав телефонный номер дежурного по Генеральному штабу, Клим отрывисто представился:

– Капитан второго ранга Ворох! Нападение на офицера! Имею при себе секретные документы! Нахожусь по адресу: Зеленый вал, сорок шесть.

– Высылаем тревожную группу! – четко ответил дежурный. И сразу же в трубке послышались короткие гудки. Дежурный даже не стал представляться, решив не тратить на это времени.

Четверо разъяренных милиционеров ворвались в вестибюль, потрясая дубинками и табельным оружием.

Не обращая внимания на них, Клим спокойно спросил стоящего на коленях сбоку от стола охранника:

– В какую квартиру поднялись люди с генерал-майором?

Он логически рассудил, что не заметить маленького генерал-майора в брюках с лампасами не мог разве слепой. Выпученные от боли глаза охранника говорили как раз о прекрасном зрении.