думаю, – кивает миссис Би. – А что касается последующих событий, то с оценкой некоторых историков я не согласна. Кое-кто из ученых доказывает, что Бекки и в самом деле планировала шантажировать принца. Однако я склоняюсь к тому, что она не рассматривала эту идею всерьез. Бекки была обеспеченной женщиной и на жизнь зарабатывала, заручаясь покровительством богатых мужчин. Вряд ли она стала бы рисковать своим будущим заработком. Стань ее поступок достоянием гласности, это отпугнуло бы других мужчин. Нет, Бекки не собиралась убивать гусыню, вернее, гусака, который несет золотые яйца. Да, метафора несколько вымученная, и все же…

– То есть вы думаете, что Бекки просто хотела отомстить?

– Да, скорее всего, ее целью было заставить принца страдать в наказание за то, что он нарушил правила игры. Но во что я совсем не верю, так это в то, что разрыв с принцем разбил ей сердце. Подозреваю, что она никогда не испытывала сильной привязанности к Эдуарду. Бекки лишь использовала его в своих интересах.

– И что же случилось дальше?

– Такой поворот событий вам понравится. А может, и нет.

Дженис бросает на миссис Би вопросительный взгляд, а та продолжает:

– Наша Бекки вышла замуж. В супруги она выбрала мужчину богатого…

– Естественно.

– …офицера Военно-воздушных сил, отец которого управлял отелем «Крийон», а также известным эксклюзивным магазином.

– Надеюсь, Бекки дали семейную скидку, – вставляет Дженис.

– Они с мужем были неподходящей парой, и Бекки сама понимала, что их союз долго не продлится. Ее муж глубоко интересовался литературой, время от времени ходил в оперу и любил тихие вечера дома. В то время как Бекки…

– …нравилось, когда все наоборот.

– Хватит меня перебивать, налейте лучше еще джин-тоника, – сердито выпалила миссис Би, и Дженис с усмешкой подчинилась. – Однако брак дал Бекки три вещи, которые она хотела: респектабельную фамилию, деньги и возможность перевезти дочь в Париж.

Дженис замирает с бутылкой в руке:

– Значит, она все-таки взяла девочку к себе!

– Да, но долго они вместе не прожили.

Дженис замечает, что миссис Би поглядывает на нее с легким беспокойством.

– Только не говорите, что за дочкой она тоже недоглядела и девочку сбила машина!

Миссис Би грустно улыбается:

– Нет. Вскоре Бекки поняла, что не создана ни для материнства, ни для брака. С мужем она развелась, и тот уехал в Японию, выплатив Бекки щедрые, как сейчас говорят, алименты. А дочку она отослала в Англию, в школу.

– Ясно…

Дженис испытывает смешанные чувства. Разве они с Майком не так же поступили со своим сыном?

– А вы отдавали Тиберия в школу-пансион? – спрашивает Дженис.

– Конечно. В ту же самую, где учился его отец.

– Сколько ему тогда было лет?

– Восемь.

Дженис чувствует, как миссис Би застывает в кресле, будто каменная статуя.

– Вы меня осуждаете? Мы действовали в интересах нашего сына. В этой школе давали прекрасное образование, и для Тиберия она идеально подходила.

Дженис не уверена, кого убеждает миссис Би, – ее или себя.

– Да, в отличие от ваших детей, в общеобразовательную школу рядом с домом он не бегал, но мы рассудили, что так ему будет лучше.

Дженис чувствует, как от миссис Би исходит гнев. Впрочем, сама она рассержена ничуть не меньше.

– По-вашему, бедная уборщица не может хотеть лучшей жизни для сына? Чтоб вы знали, мы отдали нашего мальчика Саймона примерно в такую же школу, когда ему исполнилось двенадцать. Думаете, почему я пошла в поломойки? Даже со стипендией Саймона все мои заработки уходили на плату за обучение. – Дженис со стуком опускает стакан на стол. – Но у меня хотя бы хватает смелости признать: я не уверена, что мы сделали правильный выбор. Я не цепляюсь за отговорки, не твержу себе: если отец мальчика учился в этой школе, значит и сыну там самое место! – Ну а поскольку Дженис выведена из себя, она, не удержавшись, выпаливает: – По крайней мере, я своего сына Тиберием не называла. Вы хоть представляете, какими жестокими бывают дети?

В комнате воцаряется звенящая тишина. Пауза все тянется и тянется, а Дженис боится шевельнуться: вдруг кожаное кресло скрипнет?

Наконец миссис Би кашлянула и произнесла:

– Лучших друзей Тиберия звали Алджернон и Еврипид.

Дженис не в силах сдержать смех.

– Извините, миссис Би, мне очень жаль…

– Жаль, что мы даем нашим детям такие дурацкие имена? – Не дожидаясь ответа, миссис Би продолжает: – Нет, это я должна перед вами извиниться. Полагаю, вы уже догадались, что воспитание Тиберия для меня больной вопрос. Порой мне кажется, что мы с Августом уделяли мальчику слишком мало внимания. Я пыталась убедить себя, что это результат нашего кочевого образа жизни, вечных переездов из одной страны в другую. Но на самом деле нам с мужем хватало общества друг друга, и, как я теперь осознаю, нашему сыну тяжело было расти в такой семье.

– А ему вы все это говорили? – спрашивает Дженис.

– Нет. А вы разговаривали откровенно с… Если не ошибаюсь, вашего сына зовут Саймоном?

Дженис качает головой:

– Да уж, мы с вами два сапога пара.

Миссис Би тянется к Дженис и похлопывает ее по руке.

Этим вечером Дженис решает идти до дома Джорди пешком. Путь не слишком дальний, зато будет время подумать. Помогли они с Майком Саймону или навредили? Вдруг Дженис спохватывается: а ведь она до сих пор не сказала сыну, что ушла от его отца! На выходных они немножко поболтали по телефону, но дальше этапа «Привет, как дела?» не продвинулись: к Саймону пришли друзья, и на этом беседа прервалась.

Дженис набирает номер сына.

– Привет, мам. Как поживаешь?

– Нормально. У тебя есть пять минут?

– Да, а что случилось?

В голосе Саймона звучит тревога. С чего начать? Конечно, Дженис и Майк – далеко не идеальная пара, но, по крайней мере, она успокаивала себя тем, что семья у Саймона полная. У него за спиной надежный тыл, и, если будет нужно, мальчик всегда может вернуться в родное гнездо, чего он, разумеется, не сделал.

– Мама, ты почему молчишь?

– Я ушла от твоего отца. – (Тишина.) – Саймон, ты слышал, что я сказала?

– Ничего, помиритесь. Как всегда.

Он хочет, чтобы Дженис вернулась к Майку? И тут Дженис понимает, что в кои-то веки должна поговорить с сыном начистоту.

– Нет, не помиримся. Вернее, я с ним мириться не хочу. Я ушла насовсем и обратно не вернусь.

И снова долгая пауза. Дженис уже думала, что связь оборвалась, но вдруг в трубке раздается протяжный вздох.

– Ну что тут скажешь? Давно пора!

– Что?!

Дженис ушам своим не верит.

– Что слышала. – И после этого