Стараясь быть обаятельной и немного обольстительной, как это и задумывалось по разработанной для шоу концепции, она иногда замечала масляный и какой-то задумчиво-мечтательный взгляд собеседника, скользящий по ее коленям, груди, губам. В общем-то это слегка раздражало, но в целом не беспокоило. Он не был ей интересен, даже скорее отталкивал, несмотря на довольно приятную внешность: светло-каштановые волнистые волосы, хитроватые серые глаза, мягкую, обманчиво скромную улыбочку и небольшую родинку над верхней губой справа, которая невольно притягивала взгляд. К тому же он был одет со вкусом. Серо-голубой костюм невероятно шел к его глазам, как и почти небесно-голубой галстук. Когда-нибудь в другой жизни она, может быть, и обратила бы на такого внимание чисто внешне, но сейчас сердце было заперто на замок, приходя в себя после очередного незаконного проникновения со взломом.

А еще циничные и откровенно потребительские взгляды на жизнь этого типа не вызывали ничего, кроме неприязни, напоминая ей о другом таком же очень самоуверенном и нахальном типе… Пожалуй, между ним и Лукой даже можно было обнаружить некоторое сходство во взглядах… В частности, сегодняшний гость шоу с гордостью заявил, что был женат шесть раз, всегда имел любовниц, сейчас разведен и вовсе не против новых отношений. Он-де всегда любил женщин, и когда вокруг столько красоты, оставаться всю жизнь верным лишь одной — нонсенс, особенно с его деньгами и возможностями. Он просто готов осчастливить многих…

Внутри постепенно разгоралось негодование… Интересно, его жены и любовницы разделяют концепцию его любвеобильности? А то некоторые женщины прямо гордятся своими всем нужными мужьями… Невольно поддаваясь на провокации из-за наболевшей темы, Кристина перешла от деловой беседы к запланированным вопросам личного характера и не смогла воздержаться от колкостей. Будто уловив в ней какую-то слабину, владелец чайной компании ЭкоТи, Андрей Константинович, расплылся уже в откровенной порочной улыбочке и будто намеренно перешел к еще одной провокационной теме.

— Я вам больше скажу, Кристина, — продолжил мурлыкать вошедший в раж мартовский кот, — все женщины, занимающие серьезные должности в крупных компаниях, получают их через постель. Кстати, для красивых женщин в моей фирме всегда все двери открыты… — рассмеялся он, посылая широкий жест рукой в сторону студии, будто делая щедрое предложение всем присутствующим и в итоге останавливая взгляд на прелестной ведущей. Хитрый прищур, язвительная ухмылка, масляный блеск глаз, задумчивое и откровенное разглядывание, а затем показательное облизывание губ.

Кристина замерла, внимательно изучая этого вконец обнаглевшего типа. В ухе у нее загнусавил злой голос «мышки», которая требовала немедленно закругляться и больше не лезть на рожон, потому что до конца программы уже оставались минуты. Ну уж нет… она не собиралась оставить все, как есть… Сидя нога на ногу, покачала носиком туфельки, затем приподняла планшет, задумчиво его перелистывая… Вообще-то там не было того, что ей нужно. В гримерке она все же успела почитать кое-какую информацию об этом скользком типе в интернете. Может, конечно, желтая пресса, но, судя по всему, их шоу немного желтизны тоже не помешало бы. Во всяком случае, так ей объяснял их концепцию Гольцберг, просто это почему-то никак не отразилось в сценарии.

— Андрей Константинович, я, честно признаюсь, в последнее время столько кастингов прошла, а тут еще одно щедрое и весьма неожиданное предложение… — наконец неспешно и насмешливо выдала она. — Я только не очень понимаю, как при таком небрежном и легкомысленном подходе к подбору персонала вам удается сводить концы с концами. Все же женский коллектив — та еще банка с пауками, особенно если эти пауки вынуждены конкурировать за внимание босса и порой могут быть разочарованы в нем. Вот, к примеру, по имеющимся у нас сведениям, ваш бывший финансовый директор, Светлана Николаевна Решетина, участвовала в отмывании денег компании в своих личных интересах, и вам с большим трудом удалось доказать непричастность к этому преступлению руководства. Скажите, ее вы тоже нанимали через постель? Больно было так обмануться?

Гость программы побледнел. У него даже лицо вытянулось, а потом тут же помрачнело, и взгляд из приторно-слащавого сделался непроницаемым, как гранитная стена.

— Компания действительно доказала свою полную непричастность к деятельности Решетиной, а вот мои личные отношения с ней — выдумки жадных до скабрезных скандалов журналистов, — заявил он холодно, больше уже не рассматривая Кристину, словно лакомый кусочек пирога. Теперь он скорее убивал ее взглядом, а не собирался съесть.

— Вообще-то никто этого не утверждал, — заметила она небрежно, — хотя логичным было бы предположить подобное, учитывая ваши публичные заявления о собственной насыщенной личной жизни.

— Моя личная жизнь вас не касается! — вставил в конец взбешенный гость и подскочил с места.

— Вплоть до этого момента впечатление создавалось совершенно иное, лишь поэтому я и отважилась уточнить некоторые детали.

— Выключите камеры! Прекратите съемку! — завопил вдруг Андрей Константинович, властным жестом тыкая в ближайший объектив указательным пальцем. — Это не входило в сценарий программы!

Зная, что гостя и так уже больше не снимали, да и от микрофона отключили, Кристина неспешно встала, чтобы с ней отсняли крупный план. В ухе вновь раздалась возмущенная брань, на этот раз переходящая всякие границы. — Бестолочь! — вдруг вновь ворвался в ее ухо безумный вопль шеф-редактора. — Я не давала тебе разрешения вносить свои поправки в вопросы к гостю! Кристина на миг стиснула зубы, но и бровью не повела.

— Такие вот противоречивые тенденции ведения современного бизнеса… — насмешливо прокомментировала закономерный финал ведущая, идя навстречу объективу и разводя руками. — С нами был наш гость, владелец компании ЭкоТи, Андрей Константинович Акимов, и я, Кристина Рогожина, в новом шоу на Прайм ТВ «Время — деньги». До свидания!

Кристина сняла наушник и немного отдышалась. Гость смотрел на нее обозленным волком, по-видимому, собираясь продолжить стычку. Только ей однозначно было не до него.

— Всего хорошего, — кивнула она с невозмутимым лицом, кинув короткий взгляд на окно аппаратной, и вышла из студии.

— Сука! — Услышала за спиной, а еще с десяток других нелицеприятных слов, которые на телевидении обычно запикивают. Что ж, это было, пожалуй, заслуженно, но почему-то не вызвало ни малейших эмоций. Ей было абсолютно все равно, что думал о ней этот беспринципный папенькин сынок, на чьи деньги он и раскручивал свой бизнес весьма сомнительными методами. Об этом она уже тоже успела прочесть в интернете пару строк.

Поднявшись на третий этаж, Кристина нашла аппаратную и дернула ручку. Дверь, к счастью, оказалась незапертой, иначе в порыве накопившейся в ней ярости она вполне могла бы начать бить в нее ногой. Ее уже очень… очень давно так не доводили. Перед двумя десятками мониторов сидело человек пять сотрудников, среди них и шеф-редактор собственной персоной, которая всю программу считала себя вправе орать ей в ухо, да еще и обозвала в конце бестолочью. Не дав никому сориентироваться, ворвалась в чужое рабочее пространство и дернула за спинку кресла на колесиках, на котором восседала, словно нахохлившаяся крыса, эта в конец обнаглевшая девица. Кресло резко отъехало назад, сильно стукнувшись о стену. Девица охнула, вцепившись в подлокотники, собралась вскочить, но Кристина намеренно подступила вплотную.