– Ах! – обронил он.

– Что еще? – спросил сосед.

Господин Жакаль решил рискнуть.

– Сударь! – сказал он. – Я вспомнил об одном важном деле. Вы же, очевидно, не хотите, чтобы наша весьма приятная для меня прогулка привела к печальному результату для третьего лица. Вообразите, сударь, что перед отъездом я приказал задержать на всякий случай, так, из осторожности, прекрасного молодого человека. Я рассчитывал освободить его через два часа, то есть по возвращении из Сен-Клу. Ведь я ехал в Сен-Клу, когда вы оказали мне честь своим появлением и изменили мой маршрут.

Было бы неплохо, если бы я вернулся через час в префектуру полиции. Скажите, это возможно?

– Нет, – все так же лаконично отозвался незнакомец.

– Как видите, мое путешествие может иметь серьезные последствия – иными словами, задержит под стражей невиновного дольше, чем я того хотел. Позвольте, сударь, я при вас напишу приказ, который мой кучер отвезет в префектуру, и господин Сальватор будет немедленно освобожден.

Господин Жакаль нарочно упомянул о нашем друге в самом конце своей речи, потому что, выражаясь языком театра, приберегал эффект. Он понял, что попал в точку: при имени Сальватора его сосед невольно вздрогнул.

– Стой! – крикнул он кучеру, или, скорее, тому, кто исполнял его обязанности.

Карета резко остановилась.

– Нет ничего проще: я при свете луны черкну несколько слов в своем блокноте, – небрежно продолжал г-н Жакаль.

Словно уже получив разрешение, г-н Жакаль поднес руку к повязке на глазах, однако спутник его остановил.

– Не надо самостоятельности, сударь. Мы сами решим, как все будет происходить.

Закрыв окна, незнакомец для большей верности тщательно задернул красные шелковые занавески. Затем он вынул из кармана небольшой потайной фонарик и зажег его при помощи фосфорных спичек.

Господин Жакаль услышал, как затрещала, разгораясь, спичка, и почувствовал резкий запах фосфора.

– Кажется, мои спутники ни за что не хотят, чтобы я видел, где нахожусь. Это сильные люди. С такими приятно иметь дело! – промолвил г-н Жакаль.

– Сударь! – обратился к нему спутник. – Вы можете теперь снять повязку.

Господин Жакаль упрашивать себя не заставил. Он неспешно, как человек, которому некуда торопиться, убрал препятствие, Делавшее его на время слепым, как Удача или Любовь.

Ему показалось, что он находится в герметично закрытой коробке.

Он понял, что не имеет смысла пытаться выглянуть наружу.

Немедленно смирившись, что свойственно всем решительным людям, он вынул из кармана записную книжку и написал:

«Приказываю г-ну Канлеру, дежурному в зале Сен-Мартен, немедленно освободить г-на Салъватора».

Он поставил дату и расписался.

– Не угодно ли вам будет передать этот приказ с моим кучером? – предложил он. – Это прекрасный, достойный человек, привыкший к моим филантропическим поступкам. Он без промедления исполнит мое поручение.

– Сударь! – с неизменной вежливостью отвечал спутник г-на Жакаля. – Надеюсь, вы не станете возражать, если мы прибегнем к услугам вашего кучера в другой раз. Для такого рода поручений у нас имеются люди, которые стоят дороже всех кучеров, вместе взятых.

Незнакомец погасил фонарь, с чрезвычайной ловкостью снова надел г-ну Жакалю повязку на глаза, снова приказал ему не делать лишних движений, потом отворил дверцу и кого-то позвал.

Он произнес какое-то необычное имя.

Господин Жакаль почувствовал, как двое людей, сидевших на запятках, оставили свой пост. Он услышал, как кто-то подошел к дверце и заговорил на незнакомом, очень мелодичном и нежном наречии. Хотя г-н Жакаль знал много языков, он не понял ни слова. Разговор продолжался всего несколько секунд, после чего сосед г-на Жакаля передал письменный приказ. Дверца захлопнулась, и незнакомец произнес по-английски: «АН right!» – что означает: «Все в порядке!»

Убежденный в том, что все действительно в порядке, как сказал сосед г-на Жакаля, кучер снова огрел лошадей, и они помчали галопом.

Не проехала карета и пяти минут, как опять что-то свалилось на нее сверху, так что она покачнулась, но особым образом.

У г-на Жакаля были, как обычно, обострены все чувства: по стуку на крыше он определил, что упал длинный деревянный предмет.

«В первый раз сбросили, как видно, моток веревки, – подумал г-н Жакаль, – а сейчас похоже на лестницу. Очевидно, мы будем спускаться и подниматься. Кажется, я имею дело с предусмотрительными людьми».

Как и в первый раз, карета, вопреки законам динамики, покатила вдвое быстрее.

«Наверное, эти парни открыли новую движущую силу, – решил про себя г-н Жакаль. – Напрасно они набрасываются на путешественников. Они могли бы разбогатеть на своем изобретении… А на каком это, интересно, языке говорил мой сосед? Это не английский, не итальянский, не испанский, не немецкий. Не похож он ни на венгерский, ни на польский, ни на русский:

в славянских языках больше согласных, чем я слышал в его речи.

И на арабский он непохож: в арабском есть гортанные звуки, их ни с чем не спутаешь. Должно быть, это турецкий, персидский или хинди. Я склоняюсь к последнему».

В это время карета снова остановилась.

Когда карета остановилась, г-н Жакаль почувствовал себя с похитителями свободнее и, осмелев, спросил: – Уж не заберем ли мы здесь кого-нибудь? – Нет, – коротко ответил незнакомец. – Мы здесь коекого оставим.

С козел донеслась возня, и г-н Жакаль вдруг почувствовал, как дверца с его стороны распахнулась.

– Вашу руку! – произнес голос, не принадлежавший ни тому, кто сидел на козлах, ни соседу г-на Жакаля.

– Мою руку? Зачем? – спросил г-н Жакаль.

– Да не вашу, а вашего кучера. Он расстанется с вами, возможно, навсегда и хочет попрощаться.

– Как? Бедняга! – вскричал г-н Жакаль. – Что вы собираетесь с ним сделать?

– С ним? Да ничего особенного. Его проводят в условленное место и там снимут повязку.

– Почему же вы говорите, что я, возможно, его не увижу?

– Вероятно, опасность грозит не столько ему, сколько вам, поэтому он, может быть, никогда вас больше не увидит.

– Ну да, нас ведь двое… – сообразил г-н Жакаль.

– Совершенно верно. А йесчастье грозит только вам.

– Этот парень непременно должен меня оставить? – спросил г-н Жакаль.

– Да, так нужно.

– Однако, если я имею право на последнее желание, мне бы хотелось, чтобы этот человек оставался рядом, чем бы все это для меня ни кончилось.