Человеческие глаза такой интенсивности света не выдерживают.

Ни один из сидящих в машинах милиционеров не успел даже моргнуть – Поток фотонов, превосходящий в несколько раз по силе открытый солнечный свет, ударил в расширенные зрачки и вызвал дикий приступ боли в перегруженных нервных окончаниях.

Три водителя патрульных “фордов” рефлекторно вдавили педали тормозов и схватились руками за лица. Машины раскрутило.

Один автомобиль вылетел на газон, перевернулся и на крыше съехал по пологому берегу к самой воде. Остальные два ударились друг о друга передними крыльями, правый продолжил поступательное движение на заблокированных намертво колесах, оставляя за собой на асфальте черные дымящиеся полосы сгоревшей резины, а левый взмыл вверх, перескочил металлическую решетку и, угодив капотом между двумя продолговатыми бетонными блоками, встал на попа.

Непристегнутые стражи порядка влепились в лобовые стекла.

Брызгами разлетелись сине-красные колпаки проблесковых огней, сирены в последний раз надрывно взвыли и затихли.

Погоня захлебнулась, не успев толком начаться.

Димон осторожно приоткрыл один глаз.

– Чо это было?

– Передовые достижения отечественной науки, – довольно улыбнулся Рокотов и немного сбавил скорость. – Через час очухаются...

– Вот это круто!

– Круче было бы шарахнуть ультрафиолетом, но от него сетчатка глаза отслаивается. А я человеколюбец.

“Мерседес” вкатился под темную арку, миновал длинный пустой двор, завернул за помойку и остановился.

– Вот и наш гараж.-Влад достал ключ. – Давай открывай ворота...

– Не успокаиваются, -тихо сказал Гоблин, прислушиваясь к звукам сирен.

– А ты думал! – Рокотов сменил позу и подложил под голову согнутую в локте руку. – Они ж никак понять не могут, куда мы с тобой подевались...

С момента расстрела кабака и неудачной погони за стрелявшими прошло уже полтора часа.

Но стражи порядка не унимались.

Создавалось впечатление, что в район Большеохтинского моста согнали три четверти всего личного состава питерской милиции и все патрульные машины. По крайней мере мимо гаража, где в “мерседесе” сидели Димон с Владиславом, за это время четырежды проезжали УАЗы с включенными мигалками. И два раза проходили пешие патрули, освещавшие путь мощными фонарями и громко переговаривающиеся между собой.

Биолог и журналист вели себя тихо, как мыши, и беседовали только шепотом.

– Может, у них какая-нибудь спецоперация вроде “Вихря-антитеррора”? – предположил Чернов.

– Тогда мы сюда удачно заехали...

– Надо выбираться.

– Легко сказать.

– Ничего в голову не приходит?

– Приходить-то приходит... Но самое умное – это захватить патрульную машину.

– Верно! – обрадовался Димон.

– Ага! – ехидно поддержал Влад. – И куда мы на ней поедем?

– Подальше отсюда.

– А зачем? Тут нас никто не найдет. Гараж закрыт, следов на асфальте не остается. Вокруг сотни таких гаражей... Утром и выйдем.

Журналист почесал бритую голову.

– А машина?

– Ты плохо обо мне думаешь. Всё предусмотрено. Багажник на крыше, лестница сзади, колпаки на колесах, защитная коробка запаски, все наклейки по бортам и на бампере – это всё съемное. Снять – три минуты... И джипер абсолютно меняет облик. Психология, друг мой. Люди прежде всего запоминают особые приметы и яркие пятна. Таких сереньких “мерседесов”. по городу до фига. А у нас к тому же был специально наклеен под заднее стекло транзитный номер. Мол, залетные...

– Мы тоже так делали, – Гоблин вспомнил боевую юность, когда он в компании таких же короткостриженых субъектов гонял жадных бизнесменов. – Попроще, конечно. Обычно достаточно было снять задний номер.

– Я стараюсь рассчитывать на умного противника.

– С ментами ты ошибся. Умных среди них не осталось.

– Да брось ты. Есть и умные, есть и дураки...

– Не-а, – Димон закурил, – ошибаешься... Умных почти всех выдавили. Остались верные, а это не одно и то же.

– Кому верные?

– Мусорному братству.

– Это расплывчатая категория, – не согласился Владислав.

– Самая что ни на есть конкретная. – Чернов махнул рукой с сигаретой, и оранжевый огонек описал полный круг в темноте салона. – У современных ментов две задачи. Делать деньги и охранять честь мундира. Одно с другим связано.

– Кто ж тогда преступления раскрывает?

– А никто...

– Так не бывает. Иначе система сожрала бы сама себя.

– Она и жрет.

– Обоснуй.

– Слухай сюда, – Димон немного приподнял спинку своего кресла, – у меня есть версия. В последние год-два штаты МВД расширяются. И одновременно оттуда увольняются тысячи сотрудников. Происходит так называемая принудительная ротация... То есть имеется система ради системы, почти не связанная с окружающим миром.

– Не понял.

– Общество не оказывает влияния на структуру МВД. и пели общества не совпадают с целями этого министерства.

– Кучеряво... Но требуются экспериментальные данные.

– Я тебя не убедил?

– Димон, я привык оперировать менее глобальными категориями и основываться на законах биологии. Жизнь ракообразных несколько отличается от человеческого сообщества. Но твоя идея, даже если она и не совсем верна, представляет интерес для социопсихологии. В качестве суждения дилетанта...

– Почему это дилетанта? – А у тебя диплом есть?

– Нет...

– Вот и весь сказ, – Рокотов пожал плечами. – Без бумажки да без рекомендации научных авторитетов тебя никто даже слушать не будет.

– Читателям нравится.

– Читатели – обычные люди, а не научный мир. В науке – как на зоне. Шаг вправо-влево от общепризнанных истин, и ты становишься изгоем – Примеров куча... Самый свежий – вопрос о новой хронологии Фоменко и Носовского.

– Знаю. Читал.

– А попадались тебе публикации о том, что их вообще не существует и всё это – выдумка ради денег?

– Конечно. Даже мы эти материалы печатали...

– И как тебе?

– Мне новая хронология нравится. А существуют в действительности эти корешки или нет – вопрос спорный.

– Никакою спорного вопроса тут нет. Я их диссертации читал. Причем диссертации. никакого отношения к истории не имеющие... Вес вопли про фальсификацию новой хронологии инспирированы старыми мудаками из Академии наук, которые вцепились в свои регалии и заслуги и не хотят видеть очевидных вещей. – Влад разлил из термоса кофе по двум пластиковым чашечкам– Держи... Так вот – эти старые пердуны обделались по самое некуда. Потому что может выйти, что все, чем они занимались всю жизнь и на чем делали себе имя, – чушь собачья. И их открытий не стоят ломаного гроша.