Лорен на мгновение прикрыла глаза, словно вспоминая свое волшебное платье.

— Как жаль, что никто из знакомых так и не увидел его, — вздохнула она. — Текк — настоящий гений. Он прислал эсэмэску. После той фотографии в «Пост» у него миллиард заказов.

— Кстати, Нина Клор хочет надеть на церемонию вручения «Оскара» такое же, только голубое. Ты не возражаешь?

— Я польщена, что идол вроде Нины готов взять за образец такую замарашку, как я, — сухо процедила Лорен. — Давай лучше посмотрим на дельфинов, согласна?

Она соскочила с гамака. Я последовала за ней. Мы направились на нос яхты, где свесились через борт, глядя в синие таинственные глубины. Неожиданно Лорен указала на серую тень, разрезавшую воду слева.

— Смотри, — прошептала она. — Это черепаха. Обожаю черепах. Такие уродливые и в то же время симпатичные. Как по-твоему, я испорчу этот купальник от Томаса Майера, если сделаю сальто с борта?

Но тут послышался громкий плеск. Из воды на секунду высунулся дельфиний нос и быстро исчез в глубине.

— Ой! Удрал! — огорчилась Лорен. — Кстати, я рассказывала тебе о Саломее?

— Нет, а что с Саломеей? — оживилась я, отходя от борта.

— Она выходит замуж.

— Не может быть! За кого?

— За Ангуса Макконнела, этого шотландца. Он оказался настоящим принцем. Вроде бы один из Макбетов или кто-то в этом роде. Выяснилось, что титул у него настоящий, и семья Саломеи вполне мирно с ним общается. Ее отец заявил, что она определенно может выйти за неверного, если тот принадлежит к королевскому роду. Отныне она будет именоваться «принцесса Ангус».

— Невероятно!

— Это чистая правда. А Тинсли сбежала с тем парнем из «Фреш дайрект», успев перед этим обручиться со швейцаром, который впал в жесточайшую депрессию. Жених подъехал к ее дому на длиннющем белом лимузине. Тинсли так влюбилась, что сделала вид, будто не стыдится такой роскоши. О, смотри! Еще один дельфин! — воскликнула Лорен, вытягивая шею.

— А ты слышала, что Марси подумывает вернуться к Кристоферу? — в свою очередь, спросила я.

— В самом деле? — Лорен вдруг перестала улыбаться и, задумавшись, долго смотрела в море. — Надеюсь, так и будет, — сказала она, обернувшись. — Что бы кто ни говорил, быть женой в миллион раз сексуальнее, чем разведенкой. Все дело в близости. Теперь я знаю, чего была лишена. Чувствую, что все эти вечеринки, поездки, каникулы, все эти… оргазмы… — Тут Лорен, не выдержав, рассмеялась. — Как я уже говорила, все эти оргазмы, даже множественные, вовсе не были такими уж сказочными. И нет ничего лучше, чем оказаться бывшей дебютной разведенкой. Правда, я немного в себе разочарована.

— Почему? — удивилась я.

Лорен повертела на пальце кольцо с топазом. Сняла, надела и только потом ответила:

— Я так и не смогла выполнить свой план обольщения.

Я вопросительно уставилась на нее:

— То есть как?

— Я вовсе не планировала снова выходить замуж… Да еще и безумно любить своего мужа.

— Я бы не назвала это неудачей, — запротестовала я.

— И я по-прежнему не могу присоединить систему «серраунд-саунд», — поморщилась Лорен. — Это просто ужасно!

Но что бы она там ни напридумывала, я знала: она безоглядно и безумно влюблена в Джайлза. Для меня это оказалось потрясением. Никогда не думала, что признаюсь в таком, но это чистая правда: в наши дни разведенные особы по всему Нью-Йорку прилагают почти столько же усилий, чтобы найти мужей, как в свое время — чтобы от них отделаться.