— Эй, Кольд, — позвал я, усаживаясь рядом. Он не ответил, только невидящие глаза открыл белые. — Ты как, колдун?

Нет ответа. Что ж… Значит, подожду… Ничего другого мне не остается. Интересно, сколько мы уже тут сидим? Нара, небось, извелась вся. Как бы за нами не побежала… Надо возвращаться. Она и наверняка забыла позавтракать и накормить лошадей. А что, если маг про нее узнал и послал своих подручных? А что, если…

Нара

Ожидание изматывало. Никогда я не переживала ничего подобного. Ждать, когда решится судьба своего человека и не иметь никакой возможности заглянуть в будущее. Я молилась своей Эйш-тан, но ничего не происходило — Осенняя Княгиня надежно отрезала меня от моей Повелительницы. Что толку кричать проклятия? Теперь уже ничего не изменишь. Ждать, ждать, ждать. Кольд прав — в бою я только помеха. Я ничего не могу, ни к чему не способна. Ни на что не гожусь. Глупая, бездарная, никчемная баньши. Сколько можно тянуть?! Если умирать — то быстро, разве можно вынести эту муку?! Минуты тянулись — одна за другой. Бесполезно. Кричи — не кричи, проси — не проси, ничего нельзя изменить. Пустота и одиночество. Бессилие. Смерть — вот участь той, что не смогла предостеречь своего человека от ошибок. Я пыталась почувствовать Тиана, жив ли, здоров ли, а, может, ранен и умирает, но не могла, в человеческом облике мне ничего не дано. Все напрасно, напрасно…

Маг зашевелился, с отвращением отшвырнул паутину с ладоней, сорвал с лица. Дурак, не ценит заботы, пауки так старались…

— Пить… — простонал он. Я подала ему флягу, он приподнялся на локте и напился сам. Кольд был прав — маг поправляется. И кровь больше не идет… надеюсь, Кольд и Тиан не очень надолго задержались, рано или поздно запахи привлекут диких зверей, а от меня толку мало.

Маг уселся на плаще и заозирался по сторонам. Интересно, видит ли он в темноте? Я-то вижу, но я — особый случай. А человеку и без того плохо.

— Где… где? — прохрипел он.

— Не вернулись еще, — успокоительно. Как бы я ни сердилась, человеку не понять, какое зло он мне причинил. Не говорить же о долгих тысячах лет, которые я прожила и которые еще могла бы прожить, если бы не он. Да и вдруг обойдется?.. Глупая надежда, но Кольд обещал… можно ли ему верить? — Жди.

— Алья… — то ли всхлип, то ли стон.

Я вздохнула. Лучше бы девчонка на свет не рождалась, а, родившись, не попадалась на нашем пути вместе с этим… недоразумением.

— Я ничего не знаю, — вежливо. Все-таки вежливо. Как бы то ни было, сейчас мы товарищи по несчастью. — Жди, маг, это все, что нам остается.

Тот собирался что-то ответить, но силы оставили его. Маг устало опустился на плащ, закрыл глаза.

Я взялась за гитару. Надо было раньше догадаться. Может быть, мне удастся хоть так заглянуть в будущее, поймать видение-предсказание, которое…

Из-под пальцев сама собой потекла мелодия — тоскливая, безнадежная… я вздрогнула, но не могла удержать слова, рвущиеся с губ.

Смотрю на тебя, и ветер ослеп —

Он бьется в лицо, не видя его.

Нескоро ляжешь в фамильный склеп,

Но тенью могильной отмечен давно.

Забери мое золото, мой амулет,

Все, что можешь с собой унести, забери.

Я хотела бы верить, что смерти нет,

Но она сторожит у самой двери.

Жив! Жив! Он не умрет сейчас… не сейчас. Но он смертен, смертен, а, значит, смертна и я. Все равно. Не сейчас. Не сегодня. Но…

Я слышу тебя, свет солнца оглох,

Он, звуков не слыша, сполз по волосам.

Далек пожара последний всполох,

Но пламя в ладони ты держишь сам.

Забери серебро и волшебный стилет,

Все, что нужно тебе, насовсем забери.

Я хотела бы верить, что смерти нет,

Но она караулит нас у двери.

Пламя… От него никуда не деться, не скрыться, Тиан теперь сам и есть пламя. Огнь. Мой человек вновь призывал его, я это чувствовала. Во тьме еле теплилась крохотная искорка, вот разгорается все ярче и ярче, захватывает… Хаос, нет… пламя заслонило от меня все, его шум заглушил все звуки… Огнь в видении ушел, оставив неясный образ Тиана, а потом видение пропало…

Обнимаю тебя — обесчувствела ночь,

Наползая на мир из-за серой горы.

Я хотела понять, я пыталась помочь,

Но ты сам выводишь меня из игры.

Забери мою медь, мой невнятный ответ,

Что потом пригодится, сейчас забери.

Я хотела бы верить, что смерти нет,

Но ее силуэт застыл у двери.[17]

Отложив гитару в сторону, я зарыдала. Никогда. Не понять, не помочь — мне отказано во всем. О, Стихии! Я отдала бы все, что у меня есть, но у меня не было ничего, кроме жизни. Хаос, мне страшно было заглядывать в будущее, я не понимала, чего я хотела. Страстное желание жить, почти затихшее вместе с угасанием Рода, возродившееся, едва я увидела Тиана… почему-то сейчас оно казалось не таким уж важным. Лишь бы он был жив. Лишь бы вернулся.

Смертельный холод обуял меня, когда я осознала: он нужен мне, именно этот человек и никакой другой. Пусть глупый, пусть наивный, пусть. Это неважно. Он мне нужен. Только он.

Я погибла…

Тиан

Прошло не меньше часа. Я весь извелся: одолевали тяжелые мысли. Ненавижу неизвестность. Колдун так ни разу и не пошевелился: лежал, словно труп. Я все дергался, когда мне казалось, что он перестал дышать. Хотел было устроить его поудобней, но с него стаскивать куртку побоялся (мало ли что на ней за заклятья), я свою снять просто не мог: стоило перестать ее касаться, тут же исчезала и появлялась на мне. Плюнув, я оставил Кольда так, как есть. Ничего с ним не случится, колдуны — твари живучие.

Сам я отошел к стенке. Сполз по ней, запрокинул голову. Холодно — аж пар изо рта. А кончики пальцев все покалывает. Вот сейчас бы костерок разжечь…

Интересно, чем все-таки занимается Нара? Волнуется за меня? Или дуется, что ее бросили? Или… Что она сделает, если… когда… мы вернемся? Бросится мне на шею? Или обнимет Кольда? Или…

А спать-то как хочется. И перед этим желанием закрыть глаза меркнет все: беспокойство о Наре, угроза смерти. Я всего на секунду закрою глаза. Всего лишь на мгновение. Просто веки такие тяжелые, что…

Я не буду спать. Я просто посижу с закрытыми глазами, вслушиваясь в тихое, рваное дыхание колдуна.

Я не буду…

…не засну…

…засну…

Паутина. Ненавижу. Она кругом — липнет к одежде, коже.

Меня передергивает: я пытаюсь снять ее хотя бы с лица, но останавливаюсь, замираю: опасность. Холодной змейкой по позвоночнику. Огненными буквами перед глазами.