Слезы текли у Тильта по щекам, впитывались в подушку.

Снился ему родной дом, семья и соседи. Виделся ему большой праздник.

Но тяжело было на душе. Будто ржавый нож пилил его сердце.

Чувствовал Тильт, как шевелится земля на деревенском погосте.

И понимал, что это означает.

До нужного места надо было добраться в срок. Располагался каземат далеко, а потому Джайл и Гай со всех ног мчались по сумрачным городским улицам. Их частый топот несся вперед, будя и тревожа дежурящих у костров ополченцев; их тени, летящие в тумане, заставляли горожан крепче сжимать оружие.

– Стойте! – окликнули приятелей в узком переулке, освещенном двумя фонарями. – Кто такие? – Из сумрака вышел ночной дозор: трое облаченных в темные кольчуги воинов. – Зачем бежите?

Длинные мечи нацелились на разогнавшихся юнг, и те едва не наткнулись на отточенные острия.

– Мы с «Цветка», – выдохнул запыхавшийся Гай. – Нас послал капитан Скайвир.

– С поручением, – продолжил Джайл, утирая со лба пот. – От самого герцога.

– Вот бумага, – Гай потряс документом с печатью.

– Мы спешим, – добавил Джайл.

– Бумага, говорите? – раздумчиво проговорил один из дозорных, самый пузатый и коротконогий. – Ну-ка, ну-ка…

Он долго и придирчиво разглядывал документ, вертел его так и сяк перед глазами, даже поцарапал ногтем сургуч. Вернув бумагу Гаю, недовольно пробурчал:

– Ладно, идите, но постарайтесь больше не шуметь.

– Нам нужно попасть в каземат Острого Мыса. Это далеко?

– Уже близко. Идите на гул моря и доберетесь до стены, потом вдоль нее направо, а там до вашего каземата рукой подать…

В два голоса поблагодарив дозорных, приятели сорвались с места. Но уже за углом, убедившись, что поблизости никого нет, Джайл перешел на шаг, а потом и вовсе остановился.

– Ты чего это? – спросил у него Гай. – Устал, что ли?

– Устал, – сказал Джайл, присаживаясь на корточки. – Давай передохнем чуток.

– А если опоздаем?

– Сказали же тебе – каземат близко. Успеем!

Они не очень хорошо представляли, где сейчас находятся. Было ясно, что это одна из небогатых городских окраин – дома здесь были маленькие и неказистые, улочки темные, кривые и не мощеные. Олфо, когда объяснял дорогу, велел первым делом добраться до крепостной стены. А уж там, сказал он, у любого солдата спросите.

– Ты поди-ка сюда, – Джайл рукой поманил Гая. – Ближе, ближе…

– Ну, чего?

– Я вот тут подумал… – еще раз осмотревшись по сторонам, прошептал Джайл. – Нам с этой бумагой из Гарды выбраться легче легкого будет.

– Опять ты за свое! – рассердился Гай, сразу поняв, к чему клонит приятель.

– А ты не шуми, ты сам поразмысли: проку от нас в бою никакого, а капитан Хрюк герцога ослушался, решил морем пойти, хотя ему сказано было сушей до Линны добираться. Да еще и в бой вздумал ввязаться, а это дело безнадежное. Может, конечно, сколько-то тралланских кораблей он потопит, но все равно сгинет, и помощи у Линны просить будет некому. Вот я и предлагаю: не станем мы цепь опускать, не выпустим «Цветок» из гавани. И Хрюка спасем, и всю команду, и корабль. А сами отправимся в Линну за подмогой, как в гербовой бумаге и велено… Ну что, здорово я придумал?

Гай заколебался. Все вроде бы гладко у Джайла выходило, все правильно – это если умом решать. Но сердце подсказывало, что не так тут чисто, как кажется.

– Давай мне бумагу-то, – Джайл протянул руку, и Гай отпрянул.

– Нет! – сказал он, торопливо пряча документ за пазуху.

– Ты чего? Разве я неправильно что-то говорю?

– Почтенный Скайвир на нас надеется, – сухо сказал Гай. – И Олфо, и Сналт. Уже небось паруса подняли…

– Так они же на верную смерть идут! На погибель!

– А если нет? Туман же! Они незамеченными подойдут к тралланам, и…

– Брось! Ты что, серьезно? Хрюк – дурак, это всем известно.

– Нет, не дам бумагу, – решительно заявил Гай.

– А я говорю, давай! – Джайл лениво поднялся, сплюнул на землю. – Отдай ее мне!

– Нет, – Гай попятился, рука его сама собой легла на рукоять подвешенного к поясу меча, и Джайл, заметив это, криво усмехнулся.

– Ты чего это? Меня рубить собрался? Я-то думал, мы друзья.

– Пошли в каземат, – слабо пискнул Гай.

– Документ мне отдай, тогда, может, и пойду.

– Пошли, а потом отдам.

– Сейчас давай.

– Нет.

Они остановились друг напротив друга – их разделял один шаг.

– Ну?

– Нет…

За углом что-то негромко лязгнуло, послышался тихий говор. Джайл напрягся.

– Последний раз предлагаю: давай бумагу и пошли вместе.

– Нет, – Гай вновь упрямо мотнул головой.

– Ну и дурак! – прохрипел Джайл, оборачиваясь на приближающийся шум. – Хрюк дурак, и ты такой же! – Он сорвался с места, попытавшись сбить недавнего приятеля с ног, но Гай увернулся, отпрыгнул в сторону, и Джайл, не решившись больше здесь задерживаться, ругаясь, исчез в темном тесном проулке. В тот же самый миг из-за угла показалась уже знакомая Гаю троица.

– Кто такой? – грозно спросил пузатый дозорный, но, разглядев мальчишечью фигурку, сразу сменил тон голоса: – А, посыльный Скайвира. Недалеко же ты добрался. Заблудился, что ли?

– Да, почтенный солдат, – сказал Гай, еще дрожа от перенесенных чувств.

– А приятель твой где?

– Ушел он. Другой дорогой ушел.

– Но тебе-то по-прежнему к каземату надо?

– Да, туда.

– Ну, раз так, пошли с нами. Проводим до стены. Объясним, как дальше идти… Ну надо же – заплутал!… – Дозорный внимательно осмотрел Гая и, разгладив пышные усы, по-доброму рассмеялся.

Каземат Острого Мыса находился совсем рядом с морем. Некогда он представлял собой обычную пещеру, коих в окрестностях Гарды было предостаточно, но лет восемьдесят назад, когда почтеннейший герцог Эдган взялся перестраивать городскую крепость согласно новым порядкам фортификации, к этой пещере с помощью пороха и наемных гномов был прорыт подземный ход. Приглашенные маскаланские мастера расширили пещеру и поставили в ней две хитрые машины: одна качала в город пресную воду из подземного озера, а другая поднимала и опускала на дно бухты три тяжелых прочных цепи. Попасть в каземат можно было лишь из-за крепостной стены. Поговаривали, правда, что гномы оставили свои, неприметные для обычных людей ходы, которые все же сумели обнаружить маскаланцы. Обнаружить обнаружили, но никого о том не предупредили… Сколько в этих слухах правды, горожане сказать не могли. Может, Рмоан что-то знал, но он на эту тему обычно не распространялся. Как, впрочем, и на любые другие.