Мы с Мишкой переглянулись. Предчувствие не давало сигнала о грозящих неприятностях, но это ещё ничего не значило, всякое бывает.

- Тень, расконсервируй костюмы, - отдал я распоряжение кораблю, - вариант загрузки три, усиленный.

Тем временем, не желая мозолить глаза незримым наблюдателям, Марина с ускорением нырнула вниз и приземлилась невдалеке от расщелины. Свист гравимагнитных ускорителей смолк, чуть дрогнул пол, когда внешнее поле подстраивалось под посадочную площадку, и наступила тишина.

Пока мы облачались, проснулась логика. Видать то же произошло и с Мишкой.

- Вась, а на кой ты вообще собираешься, как на штурм Зимнего?

Я остановился, и мы посмотрели друг на друга.

- А ты?

Стало смешно. Заигрались, называется. Двадцать шестой век на дворе, центральная система, окружённая всеми мыслимыми и немыслимыми системами безопасности. А вот троих подростков, конечно же, похитят злобные инопланетяне, либо желающий единоличной власти потомок первого императора, в окружении верной свиты. Но смелые герои надевают верные боевые скафандры и устремляются на врага в отчаянную атаку. Мы ржали минуты три.

С шутками и прибаутками в все собрались у выхода из корабля. В последний момент Марину подкосил приступ любопытства, и она увязалась за нами в легком вакуумном скафандре. Оставить девушку на корабле мы и не пытались - бесполезное и небезопасное занятие.

Завершив проверку оборудования выхода, мы попрощались с Тенью и нырнули в створ разошедшегося тремя лепестками люка.

Камни под ногами оказались крупными и острыми. Это вам не по пляжу гулять. На поверхности планетоида отсутствовала атмосфера, и каждый скол играл на солнце бритвенными гранями, никогда не знавшими эрозии. Несмотря на надетые космические доспехи, обломки то и дело коварно норовили выскользнуть из-под тяжёлых ботинок и если бы не система стабилизации, то можно было бы и растянуться.

Резкие перепады дневной и ночной температур постепенно превратят обломки скал в мелкий песок, но случится это спустя много тысяч лет, когда сама память о нашем существовании уйдёт в прошлое.

Марине было куда хуже, чем нам. Её скафандр хорошо защищал от всех внешних условий, его нельзя было порезать или порвать, но лёгкий вес заставлял Марину не идти, а прыгать, как кузнечику, что сопровождалось периодическими падениями. А от ушибов полимерная ткань не спасала.

Когда девушка споткнулась в очередной раз, стоявший рядом Мишка просто подхватил её и посадил на плечо. Вид у него при этом стал донельзя героическим. Изящный скаф с улыбающимся Маринкиным лицом внутри на плече трёхметрового гиганта, закованного в несокрушимую броню. Красота.

Мы медленно продвигались к спуску в карьер. Посовещавшись, было решено проигнорировать развалины рудного городка, в которых наверняка не осталось ничего интересного. Вместо этого мы сосредоточились на исследовании непонятных строений внизу.

Я переместился вперёд и, сверяясь с картой, проецируемой на сетчатку глаза, мы вскоре вышли к месту спуска. То есть предполагаемому месту спуска. Очень странно, но по составленной Тенью карте здесь только что была пологая дорожка, ведущая вниз. Неровная, каменистая, но она должна существовать, не сошёл же я с ума.

Вместо этого под ногами начиналась отвесная скала глубиной метров семьдесят. Хотя на Курии сила тяжести и составляла всего треть от привычной мне, сигать вниз желания не возникло.

- Чего заснул? - взбодрил раздавшийся сзади голос.

Акустика скрупулезно передавала слова Мишки с того места, где он находился в данный момент, то есть сзади. При желании умная система могла симулировать наличие атмосферы и по данным датчиков воспроизводить звуки шагов, шорох камней, потрескивание освещённых скал и прочие эффекта, не отличимые от настоящих.

- Ну ты даёшь, кадет, - мой друг подошёл ближе, к самому обрыву, и глянул вниз. - Ты про ускорители часом не забыл?

Голова моя садовая. Забыл, конечно. Я уже устал удивляться, как при наличии практически абсолютной памяти и повышенной скорости мышления можно что-то не помнить. Как шутила сестра, для этого требовалась ещё и привычка думать, чего я, по мнению Или, отродясь делать не любил. Юмористка несчастная.

- Давай я первый, а ты с Маришкой после, - и не поинтересовавшись, совершал ли я хоть раз реактивный прыжок, шагнул вниз.

- Всё норм, можно прыгать, страхую, - раздался снизу его голос спустя несколько секунд.

Марина, не говоря ни слова, забралась мне на руки, устроившись, как в гамаке. Самое лучшее положение для предстоящего прыжка. На плече можно не усидеть, а если сесть на шею, то так её можно и сломать во время приземления.

Дальше я понял, что нас развели, как маленьких котят. Так глупо я себя никогда не чувствовал и оправдывался лишь тем, что интуиция бы точно сказала своё слово, грози нам реальная опасность.

Интеллект 'беркута' своими сенсорами разгадал бы хитрость вмиг. Но Тень была далеко, а нас поймали в оптическую иллюзию, голос друга воспроизвёл компьютер и шагнул я не с семидесяти метров, а... не знаю даже со скольки.

То, что происходит непонятное, я понял, когда спуск длился куда дольше положенного. Поверхность не приближалась, зато скалы так и мелькали слева от меня.

Я послал сигнал Мишке, который на вызов не ответил, вместо чего мир вокруг поплыл и мы оказались в глубоком, уходящем вертикально вниз пятиметровом тоннеле.

Скорость повышалась, раздался сигнал опасности, сообщавший и нехватке активной массы для торможения. Одно сдерживало меня от применения всех возможностей костюма и собственных сил - Марина могла пострадать. В итоге запустившийся в поисках выхода на полную мощность разум подсказал, что всё происходящее слишком грандиозно, чтобы просто угробить троих кадетов. Пришлось расслабиться и ждать.

Вскоре падение само собой замедлилось, внизу возник свет, и я мягко опустился на ноги рядом с костюмом Мишки.

Я попробовал шагнуть по пружинящему под ногами полу. Вокруг подошв пошли лиловые круги сполохов, окутав нас призрачным светом.

Как ни странно, атмосфера снаружи присутствовала. Я разблокировал шлем. Щёлкнул замок и сегментарно складывающий элемент брони исчез за спиной.

- И что теперь?

Риторический вопрос. Мне вдруг стало неспокойно. Какое-то непонятное чувство, не опасности, нет, но зудящее и не дающее расслабиться начало грызть изнутри.

- Ребята, мне страшно, - честно сказала Марина.

Мишка попробовал связь. Все диапазоны молчали, наглухо отрезанные массивной стеной. Канал с Тенью тоже отсутствовал, что явно демонстрировало работу поля подавления.

Мы включили освещение и разошлись в стороны, внимательно осматриваясь вокруг.

Стена, вдоль которой я двигался, была мягкой и тёплой на ощупь, напоминая кожу животного. Я прошел вдоль серой ленты, изредка касаясь её руками, освобождёнными от массивных перчаток, пока не обошёл помещение по кругу.