30 августа в 3 часа дня ген. – ад. Ренненкампф вернулся в Сталупенен, откуда со всем штабом через 3 часа уехал дальше в м. Вержболово. Здесь появление его, по словам генерала Милеанта, вызвало немалую тревогу, особенно ввиду нахождения в м. Вержболове многих полевых учреждений, не ожидавших такого быстрого отхода. Из Вержболова ген. – ад. Ренненкампф уехал на сформированном для него с большим трудом особом поезде сначала в м. Вильковишки, а затем в кр. Ковно.

Свидетельствуя о тех же вышеизложенных обстоятельствах, бывший Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта, генерал от кавалерии Жилинский, между прочим, показывает, что ген. – ад. Ренненкампф, получив 29 августа сведение о появлении неприятельской кавалерии в Гольдапе, находившемся в 40 верстах от Сталупенена, немедленно же, якобы за слишком поздний о сем доклад, отчислил генерала Милеанта от должности начальника штаба, а сам со всем штабом с крайней поспешностью уехал на автомобилях в Инстербург, в расположение III корпуса. Прибыв сюда, генерал Ренненкампф оказался хозяином только III и XXVI корпусов, против которых неприятель напирал очень слабо. Связь же его с войсками левого фланга – II, IV и XX корпусами, которые были в опасности и крайне нуждались в руководстве командующего армией, была совершенно потеряна, так как войска эти не знали о переезде штаба армии в г. Инстербург.

Около полудня 29 августа генерал Жилинский получил сведение, что неприятель энергично продолжает обход и что со стороны ген. – ад. Ренненкампфа не сделано никаких распоряжений ни для отступления главных сил, ни для перехода к наступлению левым флангом. При такой бездеятельности положение становилось, по словам генерала Жилинского, критическим и главным силам грозило окружение в Инстербурге. Поэтому в 1 час 5 мин дня 29 августа генерал Жилинский послал генералу Ренненкампфу телеграмму за № 3158 следующего содержания: «Отведите войска центра и правого фланга возможно быстрее. Так как ночь упущена, то, сделав крайнее напряжение и переход не менее 45 верст, войска выйдут из трудного положения». Благодаря этому распоряжению III и XXVI корпуса были спасены от окружения и спокойно отошли от Гумбинен.

Что касается остальных корпусов – II, IV и XX, то на запрос начальника штаба армии фронта, генерала Орановского, какие указания даны этим корпусам, и. д. начальника штаба армии генерал-майор Баиов ответил: «Указаний II, IV и XX корпусам никаких не дано, но войска знают, что если им не дано приказания наступать или отступать, то они должны оставаться на месте». Однако если бы три левофланговых корпуса действительно оставались бы на своих местах, то несомненно были бы окружены обходящим неприятелем. К счастью, этого не случилось, так как, видя все развивающийся обход и под сильным напором неприятеля с фронта и левого фланга, эти корпуса, неся большие потери, сами стали постепенно отступать. При этом, не получая никаких указаний относительно распределения путей, они направляли свои обозы, а затем и сами стали отходить на шоссе Гумбинен– Сталупенен – Вержболово, куда были направлены генералом Ренненкампфом также III и XXVI корпуса. Таким образом, благодаря отсутствию распорядительности со стороны ген. – ад. Ренненкампфа, получилось неизбежное скрещивание колонн обозов, пехоты и артиллерии, последствием чего было крайне беспорядочное отступление армии.

30 августа, около 10 ч вечера ген. – ад. Ренненкампф, получив сведение о том, что из Роминтенской пущи показались пехотные неприятельские колонны, с крайней поспешностью уехал со всем своим штабом из Вержболова в кр. Ковну.

В общем, по свидетельству генерала Жилинского, начиная с ночи на 29 августа как в командующем 1-й армией, так и в его штабе замечен был полный упадок энергии и деятельности.

Обстоятельство это удостоверяется также и нижеследующими телеграммами от 30 августа за № 3165 и 3170, из коих первая, посланная генералом Орановским в м. Барановичи на имя генерала Данилова, имеет следующее содержание: «Только теперь получил кой-какие сведения о первой армии, положение которой очень меня беспокоило и беспокоит еще теперь. Штаб армии за последние сутки четыре раза менял свое место и, наконец, утвердился в Вержболове… Главнокомандующий приказал донести, что командующий 1-й армией чрезвычайно поздно уяснил себе опасное положение, в котором очутилась его армия, и вместо того, чтобы усиленными переходами вывести армию из-под ударов по ее флангу и тылу, сам переезжал с места на место, теряя при этом связь с корпусами. Благодаря этому было упущено много времени, и даже теперь еще нельзя сказать, насколько отход 1-й армии произойдет благополучно; во всяком случае известно, что II корпус понес большие потери. Вообще в распоряжениях по 1-й армии была заметна известная растерянность».

Во второй телеграмме, отправленной генералом Жилинским на имя генерала Янушкевича, говорится: «Бездействие генерала Ренненкампфа в ночь на 29 августа, когда армия стояла, вместо того, чтобы спешно отходить, поставило ее в критическое положение. Я приказал одним переходом отойти, приблизительно к линии Тракенен-Катенау. Туда отошли III и XXVI корпуса. Остальные три корпуса, из коих II и XX составляли заслон к югу, отходили с боем, но Ренненкампф, положительно лишившийся самообладания, потерял с ними всякую связь. На мой вопрос, было ли им дано указание об отходе, получил от штаба ответ, что указаний не дано. Я приказал отыскать эти корпуса посылкой офицеров и летчиков, но положение их и до сих пор Ренненкампфу неизвестно, хотя они не могут быть далее 30 верст от Вержболова. Сейчас, получив известие, что из Роминтенского леса выходят пехотные колонны, Ренненкампф немедленно бежал в Вильковишки, потеряв связь со мною по телеграфу. Он прямо объят паникой и управлять армией не может».

Эта справка из операций в Восточной Пруссии служит свидетельством того, что образ действий ген. – ад. Ренненкампфа во время операций на Варшавском фронте не является чем-либо случайным, новым или неожиданным. Проявленные им здесь отрицательные качества в деле управления войсками, констатированные ген. – ад. Рузским, ему, очевидно, присущи и уже с достаточной рельефностью обнаружились еще на Восточно-Прусском фронте.

СОСТАВЛЕНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЗАПИСОК И ТЕЛЕГРАММ генерал-адъютанта Ренненкампфа по оперативной части

Для более полной характеристики генерал-адъютанта Ренненкампфа в деле командования войсками считаю необходимым коснуться также тех приемов и средств, к которым ген. – ад. Ренненкампф прибегал для того, чтобы переносить всю ответственность за собственные боевые неудачи на своих непосредственных начальников.

После отчисления ген. – ад. Ренненкампфа от командования 1-й армией Военным Министром в середине декабря 1914 г. получена была записка о действиях 1-й армии с 12 июля по 12 октября 1914 г., составленная, по имеющимся сведениям, ген. – ад. Ренненкампфом и распространяемая им среди некоторых лиц в целях оправдания неудачных боевых действий этой армии.

На обращенный Военным Министром к ген. – ад. Ренненкампфу вопрос по поводу появления этой записки последний отозвался полным незнанием таковой записки, отрицая какое-либо свое участие в ее составлении. Одновременно с этим ген. – ад. Ренненкампф представил Военному Министру другую записку «О Брезинской операции», по заявлению самого ген. – ад. Ренненкампфа, составленную им. В этой записке ген. – ад. Ренненкампф, приводя краткое описание действий 1-й армии и Ловичского отряда, стремится доказать, что причинами неудачи Брезинской операции были: а) невозможно медленное наступление начальника Ловичского отряда генерала Слюсаренко, удаленного за это командующим армией от командования отрядом; б) назначение, по выбору Главнокомандующего, вместо генерала Слюсаренко, генерала Васильева, виновного в потере связи между колоннами; в) совершенное бездействие правофланговых частей 2-й армии.