«Гранаты! Противник совсем рядом!»

Внезапно что-то ударило в лицо бегущего рядом капрала Бартельми — полетели кровавые брызги! Он выронил ружье и рухнул на траву. Пули скосили еще нескольких солдат — продвижение взвода резко замедлилось.

— Огонь! — лейтенант еще не видел стрелка, но что-то же надо было делать?

Ответные выстрелы протрещали вразнобой. И сразу после этого прямо из-под земли вскочили какие-то непонятные фигуры в обвешанных зелеными лохмотьями одеждах. Они разом бросили что-то под ноги солдатам.

— Всем лечь! — Рейнольдс, подавая пример, упал ничком.

Опять гранаты!

Но, прождав несколько секунд, он недоуменно поднял голову.

Ничего… взрывов нет. Уловка?

— Вперед!

Снова свист пуль совсем рядом. Невидимый (и неслышимый) стрелок опять взялся за свою работу. Рядом с лейтенантом упал раненый солдат.

— Капрал! Вильямс, черт тебя подери!

— Да, сэр? — низкорослый артиллерист поднял голову и встретился взглядом с майором Колхером.

— Вон там, у рыжих кустов, наши солдаты с кем-то сцепились! А ну-ка, накрой этих типов бомбой! На один-то выстрел мы пороху наскребем?

— Да, сэр! На один — наверняка!

Задравшая свою тупую морду в зенит, мортира глухо кашлянула.

— Рамон! О господи, сержант! Левее! Да левее же!

ХРЯСЬ…

— Рамон…

— Он убит, сеньора… мы взяли его оружие.

— А я… куда вы меня тащите…

— Вас тоже оглушило взрывом — бомба упала совсем рядом.

— Форт…

— Совсем рядом. Со стен стреляют солдаты — вы слышите?

И снова темнота… звуки отходят куда-то в сторону.

Плотная колонна морской пехоты, прячась за буграми и в каких-то ямах, подбиралась ближе к стенам форта. Орудиям было не до них — со стороны фарватера еще прилетали ядра. Фрегаты дорого продавали свою жизнь! Поднять паруса уже было невозможно, замыкающий фрегат уже полыхал ярким пламенем. Но два его товарища все еще держались, посылая чугунные гостинцы в сторону противника.

Валы форта выросли как-то неожиданно. Только что до них была добрая сотня ярдов — и вдруг! Они совсем рядом!

— Огонь!

Нестройный залп шести сотен ружей ударил по амбразурам и валам. Сразу же захлебнулись несколько пушек — их канониры обвисли на лафетах.

— Заряжай! Огонь!

Снова бьют по стенам форта свинцовые пчелы.

— Гранаты!

Бросаются к стенам рослые фигуры пехотинцев с дымящимися «подарками» в руках.

Кр-р-р…

Словно гигантское полотно разорвали над полем боя. На угловых башнях приподнялись над парапетами пулеметные стволы. Солдаты лейтенанта Иглесиаса, отставив в стороны ракетные станки (слишком близко!), схватились за многозарядные дробовики и скорострельные винтовки.

До стен добежать никому не удалось…

— Лейтенант Кэссиди!

— Да, сэр!

— Со стороны моря слышна ружейная стрельба! Пушки стали стрелять реже! Это морская пехота подошла к форту! Решительный рывок — и мы у его стен! Командуйте!

Когда, поднятая командами с земли, шеренга пехоты рванулась вперед, это на какую-то долю мгновения заставило замереть всех.

А потом…

Жарко дыхнули картечью (из пробитых заново амбразур) пушки. Опоясали стены форта дымы ружейных выстрелов. Часть штурмующих была скошена этими залпами, но остальные продолжали атаку. Третий пулемет был разбит прямым попаданием ядра, а два оставшихся отражали атаку морской пехоты. Этим же занимались и стрелки Иглесиаса, вместе с калифорнийцами. А большая часть испанских солдат из старого гарнизона и все французы — вели дуэль с кораблями противника.

Но ничего, солдатам Лобанова было не привыкать и к такому противостоянию. Пусть нападающих больше. И даже в несколько раз. И что? Больше мишень — легче стрелять.

— Целься!

Слитный лязг металла — стрелки вскинули оружие.

— Пали!

Р-р-р-ах!

Падают подстреленные красномундирники.

— Заряжай!

Лихорадочные движения, лязг металла, стук шомполов.

— Целься! Пали!

И снова…

— Ровнее ряды! Стой! Целься! Огонь!

Опоясались дымом шеренги английских солдат.

— Заряжай! Вперед!

Где-то за спинами бьет барабан, и с каждым шагом становятся ближе окутанные дымом стены форта. Оттуда тоже стреляют. И успешно — то один, то другой солдат оседает в марширующей цепи. Но все равно — нас больше. Ударило орудие.

— Ложись!

Визжит над головою картечь. Не успевшего лечь барабанщика отбрасывает в сторону кровавым ошметком мяса. А мы успели залечь, только первый выстрел зацепил кого-то на левом фланге. Все остальные бабахнули впустую — опоздали! Все-таки опыт, джентльмены, не пропьешь…

В нескольких местах вздыбилась земля — под ногами солдат встали черные всплески разрывов. Непонятно — вроде бы орудия не стреляют? И для броска гранат далековато… Впрочем, решение нашлось быстро.

— Встать! Ряды вздвой! Еще раз! Шагом марш!

И нет больше барабана, лишь слитный топот ног по сухой земле повисает над упрямо идущей колонной. Топ, топ, топ-топ-топ — чем хуже барабанного боя?

«Подойдут… Они подойдут к стенам. Ну и что? В траншеях ждут своего часа еще пятьдесят человек — ударят во фланг. Но без драки — не выйдет…»

Лобанов проверил оба пистолета, вытащил и вложил в ножны саблю. Помахаемся еще…

— Поручик?

«Господи, да это девушка-капитан! И в каком виде! Одежда местами порвана, вся в пыли…»

— Мадам?

— Капитан, с вашего позволения. Они подходят?

— Да, и весьма близко. Быть может… вы уйдете в башню? Тут опасно…

— Здесь есть безопасные места?

Ядро долбанулось о парапет, свалив вниз целое облако осколков и пыли. Башня дрогнула.

— Это туда вы меня направляли, поручик?

Лобанов покраснел. Нет, ну надо же?! Как накаркал…

— Ну…

— Хосе! Паблито! К амбразурам. Цель — офицеры противника!

— Есть! — и оба «зеленых» скользнули к стене. Двое? Но их было больше…

— Подвиньтесь, господин поручик…

Оторопевший Лобанов повиновался. Обернулся к своим солдатам.

— Зарядили? Целься! Пали!