В 1967 году адмирал Владимирский докладывал министру обороны СССР маршалу Р.Я. Малиновскому о своих обидах так: «Официальным поводом к освобождению от должности командующего Черноморским флотом, к снижению в воинском звании до контр-адмирала послужила гибель трех эсминцев в октябре 1943 г. Однако скрытым мотивом этого являются серьезные разногласия по поводу ведения боевых действий между мной и генерал-полковником И.Е. Петровым. Можно предположить, что после снятия с должности и снижения в звании И.Е. Петрова “для равновесия” было решено снять и командующего флотом Владимирского. Но так как флот действовал успешно, то предлогом послужило событие полугодовой давности…»

Однако это личное мнение адмирала, а есть ли документ, указывающий, что Владимирский был снят именно из-за событий 6 октября 1943 года? Такой документ есть — это личное дело адмирала Владимирского, хранящееся в Центральном архиве ВМФ в Гатчине. В личном деле Владимирского имеется запись, что Постановлением ГКО от 2 марта 1943 года с формулировкой «за неудовлетворительное проведение набеговой операции в октябре 1943 года, в ходе которой под ударами авиации противника были потоплены три эсминца», он был отстранен от должности командующего Черноморским флотом, понижен в звании до контр-адмирала.

Очень странно, что Н.Г. Кузнецов как нарком ВМФ не имеет представления о Постановлении Государственного Комитета Обороны, где черным по белому указано, за что именно снят с должности командующего Черноморским флотом его друг и подчиненный Владимирский! Кроме этого есть еще и здравый смысл. Если ты бездарно погубил отряд кораблей, а затем провалил подряд две десантные операции с напрасной гибелью многих тысяч людей, то о какой обиде вообще может идти речь! Разумеется, за десанты несли ответственность и генералы, но и Владимирский ведь тоже!

Впрочем, свои мемуары Кузнецов писал много лет спустя после войны и многое мог забыть. К сожалению, чаще всего забывается почему-то именно то, что хочется забыть.

Ну а что сам адмирал Владимирский, признал ли он сам свою вину за гибель трех лучших кораблей своего флота?

Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Л.А. Владимирский не оставил после себя большого мемуарного наследия, Однако и он в свое время не удержался от соблазна показать себя на страницах прессы видным флотоводцем, не удержался от соблазна, чтобы рассказать потомкам о своем выдающемся руководстве Черноморским флотом в 1942–1943 годах. Статья адмирала Л.А. Владимирского «Боевые действия Черноморского флота в наступательных операциях Советской Армии» вышла в сборнике «Действия военно-морского флота в Великой Отечественной войне» (М: Воениздат, 1956). Эта статья достойна того, чтобы ее прочитать!

В статье адмирала Л.А. Владимирского можно узнать очень о многом: о контрнаступлении Красной армии под Москвой и Тихвином, о разгроме немцев под Курском, о боевых действиях 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов, о штурме Новороссийска, и даже о героических делах крымских партизан. О самом же Черноморском флоте автор говорит почему-то скороговоркой, отделываясь лишь общими фразами, такими, как «действовали», «поддержали», «нанесли удар», «обеспечили». При этом Владимирский на протяжении всей статьи умудрился не назвать ни одного корабля и ни одного фактического руководителя той или иной операции. Выходит, что на Черноморском флоте воевали некие безымянные люди на таких же безымянных кораблях. Будем считать, что этого автор не сделал по каким-то высшим соображениям

Однако согласимся, что любой бывший командующий флотом в своих воспоминаниях должен описывать прежде всего операции, которыми он лично руководил. Но и здесь адмирал Владимирский пошел своим путем Бегло осветив события осени 1943 года, автор зато, самым подробнейшим образом, повествует о победах 1944 года, о взятой Крыма и об освобождении Одессы, т. е. о событиях того времени, когда его самого уже и в помине не было на Черном море Разумеется, что о набеговой операции осенью 1943 года на Ялту и Феодосию, которая стала вершиной его флотоводческого мастерства, Владимирский предпочел вообще не упоминать.

Предвижу законный вопрос, что в то время нельзя было писать о наших неудачах, а следовало вспоминать только о победах. Согласен: скорее всего, именно так и обстояло дело в пятидесятых годах. Но если автор еще помнил о сотнях загубленных им моряках, если он чтил их память, каялся в содеянном, то следовало бы, наверное, остаться в ладу со своей душой. Неужели не мог трехзвездный адмирал под каким-то благовидным предлогом вообще отказаться от публикации дежурной статьи в дежурной книге. А может, он эту статью вообще не писал? Так тоже бывает. Подадут начальнику готовую статью, он ее завизирует, после чего статья идет в печать за его подписью. Но и тогда адмирал должен был хотя бы прочитать, что ему принесли на визирование, а прочитав, возмутиться, чтобы остаться честным перед самим собой. Увы, тщеславие, научная карьера и гонорар заслонили для адмирала Владимирского все остальное.

А потому в запоздалые раскаяния наших адмиралов о сотворенной ими трагедии осенью 1943 года на Черном море я не слишком верю. К сожалению, и корабли, и личный состав у нас зачастую рассматривается всего лишь как расходный материал в деле возведения собственной карьерной пирамиды.

Мне скажут, что таковы были правила игры и им следовали все. Неправда! Сегодня мало кто помнит руководителя обороны Моонзунда генерала Елисеева. Оборона Моонзунда — одна из самых страшных страниц Отечественной войны. Людей на островах бросили на произвол судьбы. Они сражались до конца. Генерал Елисеев чудом остался жив. По прибытии в Ленинград ему дали спокойную должность, где можно было отсидеться до конца войны, а потом писать мемуары в назидание потомкам. Однако Елисеев не смог простить себе гибели тех, кого он обязан был спасти. Генерал поступил по-офицерски. Он сам вынес себе приговор и сам привел его в исполнение с помощью пистолета, прекратив выстрелом свои душевные муки. Никто не требовал от Владимирского елисеевской решимости, но зачем позорить себя лживыми виршами?

Как сложилась дальнейшая судьба Владимирского? После снятия с должности командующего Черноморским флотом он был назначен командующим эскадрой Балтийского флота. Как мы уже говорили, постановление ГКО датировано 2 марта 1944 года, то есть спустя целых четыре месяца после трагических событий 6 октября. Почему так долго решался вопрос с Владимирским? Возможно, что Сталин в данном случае не рубил с плеча, а разбирался во всех обстоятельствах трагедии детально.

На должности командующего эскадрой Владимирский ничем особым себя не проявил, да, впрочем, и не мог проявить, так как корабли эскадры стояли в Неве и в море не выходили. Единственное, что они могли, — это оказывать артиллерийскую поддержку нашим сухопутным частям. В личном деле Владимирского имеется запись, что в качестве командира эскадры он участвовал в Выборгской наступательной операции 1944 года. Тогда корабли эскадры успешно поддержали огнем наши части при прорыве неприятельской обороны.

Н.Г. Кузнецов не забыл своего старого друга и в 1945 году добился восстановления Владимирского в звании вице-адмирала, что, впрочем, соответствовало занимаемой им штатной должности. Впоследствии Кузнецов забрал Владимирского в центральный аппарат. Там Лев Анатольевич исполнял должности: адмирала-инспектора, начальника управления ВМУЗов, начальника управления боевой подготовки. После смерти Сталина Кузнецов добивается присвоения Владимирскому звания полного адмирала. Вскоре Владимирский становится заместителем Главнокомандующего ВМФ по кораблестроению. На этой должности он пробыл недолго. Едва Кузнецова отправили в отставку, как убрали и его друга. Владимирского назначают на должность заместителя начальника военно-морской академии в Ленинград — это серьезное понижение. В дальнейшем Владимирский возглавил океанографическую экспедицию, оставив о своем участии в ней добрую память. Защитил кандидатскую диссертацию, начал писать воспоминания, которые так, к сожалению, и не успел закончить. Умер Лев Анатольевич в 1973 году в Москве. Именем адмирала Владимирского было названо океанографическое судно Черноморского флота. В Севастополе его именем названа улица.