– Ну, – пожал плечами Саддам-Юсуф, – положим, правоверные никогда не продадутся шайтану за горсть медяков и жидкую похлебку. К тому же, борьба я демонами трудна и не всегда успешна. Вспомни, юноша, именно от мусульман пришли на запад письменность, алгебра, медицина, геометрия, астрономия, химия… Даже умываться научили их именно мы! Аллах завещал нам читать книги… Увы, в тот момент, когда истинная вера простерла свою руку уже почти над всем миром, отец лжи прокрался к сердцам правителей и уронил туда каплю яда. И они уверовали, что все знание собрано в священной книге, а прочие науки бесполезны и вредны. В результате дети шайтана стали расти на украденном у нас знании, а многие наши братья остались в прошлом. Но обман не может длиться вечно, и сейчас правоверные вернулись к отринутым наукам. Думаю, скоро шайтану придется искать новые хитрости, чтобы остановить веру. Уже ищет. Наш долг – не дать себя обмануть.

– В чем же новые хитрости? – стало интересно Ралусину.

– Демократия, гласность, права человека, – четко перечислил мулла.

– Оп-па, – изумился Илья. – Чем это демократия вам не угодила?

– Ты в школе, случайно, не учился, друг мой? – вернул шейх давнишний укол. – Там всяких бактерий изучают, плесень, тухлятину. Так вот, в колонии микробов все равны перед друг другом. И это есть истинная демократия. Человек устроен иначе. У него голова получает питание в несколько раз больше, нежели любая другая часть тела. Все поступают так, как велит именно голова. Никакого права голоса у ногтя или печени, никакого влияния на принятие решений. И тем не менее самый дурной человек выживает вкупе со всеми своими клеточками в куда более тяжких условиях, нежели самая развитая плесень.

– Вот, значит, почему вы приехали к государю… – понял Ралусин.

– Разумеется, – кивнул шейх. – Мой долг оградить прихожан от этой беды. Для благополучия страны и всех обитающих в ней людей нам нужна простая, понятная и эффективная власть, а не какие-то выборы, перевыборы, толпы ни за что не отвечающих существ, принимающих важнейшие законы. Все это противоречит здравому смыслу и законам Божеским. К тому же, знакомство с Павлом Александровичем показывает, что он не ищет легкой жизни и готов не на словах заботиться о своих подданных.

– Понятно, – Илья кивнул и отвернулся к иллюминатору. Теперь он начал понимать причины, заставившие старика и почтенного служителя Аллаха пуститься в дальний путь и рисковать жизнью. При всей экстравагантности убеждений и аргументов шейха он выглядел скорее союзником, нежели врагом. Однако философия старика действительно весьма интересна.

– Скажите, уважаемый, – Ралусин снова повернул голову к спутнику, – а чего плохого в правах человека?

– В том, что их применяют только к отщепенцам, – Саддам-Юсуф собрал четки в кулак. – Скажи, юноша, какая главная черта объединяет все диктаторские режимы?

– Какая?

– Всеобщее бесплатное образование. Оно было при диктаторе Сталине, оно есть у диктатора Саддама, оно появилось у диктатора Кастро. А еще – медицинское обслуживание, социальное обеспечение. А теперь ответь, в какой стране самое плохое образование и медицинское обслуживание?

– Скоро мы ее увидим, – согласно кивнул Илья.

– Так за чьи права нужно бороться?

– Ладно, согласен. А как на счет гласности?

– Охо-хох, юноша, – шейх опять начал перебирать четки. – Басню Крылова про ворону помните? У вороны был сыр и не было свободы слова. Когда она обрела второе, то немедленно утратила первое…

– Какой вы интересный собеседник, – рассмеялся Илья. – Вы со своими прихожанами так же разговариваете?

– Понимаете, юноша… Одна короткая притча обычно дает больше знания, нежели тысяча скучных аргументов. Не замечали?

– Уже заметил, – Ралусин задумчиво потер нос. – Пожалуй, если я соберусь стать мусульманином, то приду именно к вам.

– А вот этого не нужно, – неожиданно серьезно ответил мулла. – Ибо веровать нужно в Бога, а не в того, кто доносит слова Всевышнего. Сам Пророк всегда напоминал, что он всего лишь пересказывает слова Мудрейшего и Всемилостивейшего. Если душа твоя, юноша, созреет для того, чтобы принять Аллаха, идти нужно не ко мне. Нужно открыть свое сердце и произнести слова признания: «Нет божества кроме Бога Единого, и Мухаммед его посланник. Ля иля-ха илля Алла, Мухаммед расуль Алла».

Присыпанной снежной пылью такси остановилось у кованой ограды опрятного светло-зеленого двухэтажного дома, как раз напротив заасфальтированного въезда, на котором красовался крупный темно-зеленый «Бентли». Первым из машины вышел Илья, внимательно осмотрелся. Гладкий газон, покрытый тонкой ледяной коркой, пара искрящихся инеем кустов. Логово одного из самых кровавых бандитов Чечни было совершенно неприспособленно для обороны. Широкие окна, витражная дверь не представляли из себя никакого препятствия. Атакуй, не хочу. Бетонные пьедесталы двух бронзовых девок давали атакующим возможность укрыться при штурме. Хотя, конечно, голый зимний парк через дорогу напротив коттеджа открывал неплохой сектор обстрела. Без поддержки бронетехники особо не расштурмуешься.

Никаких людей, за исключением носящихся по парку спортсменов, в зоне видимости не имелось, и Ралусин наклонился к шейху:

– Прошу вас, уважаемый, все спокойно.

Абдо Саддам-Юсуф, по-старчески закряхтев, выбрался на холодный асфальт, неприязненно огляделся:

– Воистину логово шайтана. Даже снега человеческого нет. Только лед и грязь.

– Оттепель, наверное, недавно была, – Илья сунул водителю пятьдесят долларов. – Потом заморозки. Вот и растаяло все. То есть, замерзло.

– Все едино, мерзость, – муфтий чуть поддернул халат, плотнее запахнул на груди.

– Вам не холодно, уважаемый?

– Я в этом халате в Казани зимой не мерзну, юноша, не то что здесь.

Вдвоем они неторопливо пошли к дверям, но когда до порога оставалось всего несколько метров, дверь неожиданно распахнулась:

– О Аллах, я не верю своим глазам! – на улицу стремительным шагом выскочил бородатый мужчина в распахнутом на груди дорогом длиннополом пальто. Илья сразу отметил сломанный, с неглубокой вмятиной на переносице, нос, сросшиеся брови и понял, что они с шейхом добрались до цели. Тем не менее офицер решительно двинулся вперед, закрывая Саддам-Юсуфа собой.

– Все в порядке, Илья, – положил шейх ладонь ему на плечо. – Это свой…

«Таких «своих» на сковороде без масла жарить нужно», – мысленно выругался Ралусин, но посторонился. Мусульмане, вопреки его ожиданию, не обнялись, а остановились на расстоянии пары шагов.

– Я благодарю вас за честь, уважаемый Саддам-Юсуф, – кивнул бандит. – Я и в мыслях не представлял, что смогу увидеть вас лично.

– Последние известия, пришедшие из этого сатанинского мира побудили меня пуститься в путь, Идрис. И мне бы не хотелось, чтобы копейки, оторванные нашими бедняками от своих детей, оказались выброшены в омут разврата или украдены безбожными нечистивцами.