«Одуванчик» оказался девочкой. Из тех самых, перспективных. Перспективность заключалась в анализах. Но денег на операцию не было. Как Маргоша узнала позже, мать пыталась продать квартиру, но в РОНО не разрешили. По закону получалось, что она ущемит таким образом права ребенка, взятку сунуть не получилось: сотрудники оказались честны и неприступны. Бесплатные лекарства медленно разрушали организм четырехлетней Аленки, а вместе с ним и надежду на спасение.

– Я нарушила правила, на красный свет проехала, – сокрушенно сказала девчушка, виновато подняв на Риту огромные карие глаза. – С меня нужно взять штраф. Ты сладкое ешь?

– Нет! – оторопев от неожиданности, выпалила Маргоша.

– Тогда пошли к нам пить чай! – обрадовалась Аленка, изумив гостью детской непосредственностью.

Весть о том, что к Вике явилась спонсорша, распространилась по отделению молниеносно. Когда Маргоша, не в силах противостоять обаянию малолетней велосипедистки, прошла к ним в палату, мать Аленки молча кулем свалилась ей в ноги и затихла, не в силах отважиться на просьбу.

Борясь с затапливавшими ее эмоциями, Рита попыталась выстоять до конца, попив чаю и даже посмотрев Леночкины фотографии и игрушки, с которыми девочка ее знакомила, строго соблюдая очередность. Рыдала она уже в машине. Ей было так плохо, что пришлось звонить Максиму, чтобы он приехал за ней.

Аленкой занимался уже он сам. Ей очень долго не могли найти донора, потом девочка умудрилась простудиться прямо перед операцией, но в результате все закончилось благополучно. Рита же довела до победного конца эпопею с Викой, но, придя на выписку, поняла, что вынести общение с родителями без слез не сможет, а пугать девочку своими рыданиями, пусть даже и счастливыми, не хотела.

Вина перед Максимом постепенно притуплялась. На благотворительные балы и мероприятия они стали ходить вместе.

– Так что решили? Будем с внуками нянчиться? – Максим обнял ее и пощекотал за ухом.

– Хорошо бы для начала познакомиться и с предполагаемой мамой. И вообще, это не предмет для шуток. Я не готова стать бабушкой!

Рита нервничала. Обычно Алексей всегда докладывал об изменениях в личной жизни, а то, что он упорно молчал уже месяц, наводило на мысль, что на сей раз все серьезно. Маргоша не готова была стать не только бабушкой, но и свекровью. Вероника ей не нравилась, и она опасалась, что дело не в Нике, а в ней самой: женитьба сына превратит Риту в сварливую, вечно недовольную мать, ребенок которой попал в недостойные руки. Да и кого можно считать хорошей парой, если ее мальчик самый лучший, самый умный…

– Мамаша, что у вас с лицом? – рассмеялся Максим. – Мне заранее жаль бедную девочку.

– Надеюсь, под бедной девочкой ты имеешь в виду меня, – парировала Рита.

– Тебе надо готовиться морально, чтобы не создать себе в дальнейшем проблем. Нельзя до такой степени идеализировать свое чадо! – наставительно произнес муж.

– Я размышляла вслух?

– Нет, но у тебя все на лбу написано. Займись аутотренингом: девушка моего сына самая обаятельная и привлекательная…

– Без проблем, – усмехнулась Рита. – Только сначала я должна убедиться в этом лично. Все, дискуссия окончена, поехали, а то нас действительно в желтой прессе отметелят. Давай, давай, вон твой галстук! Максим, а что за помойка в шкафу? Ты что-то искал?

– Галстук, – виновато отвел взгляд муж. На полках было жутковато, но он никак не мог понять, как умудрился так все перевернуть.

– Чудо ты мое, – ласково протянула Маргоша.

– Может, дома останемся? – прошептал он, разглядывая гладкий шелк вечернего платья, переливавшегося в свете яркой люстры.

– Давай, пионер, повязывай галстук – нас ждут великие дела!

Оля пугливо разглядывала кольцо, величественно поблескивавшее в маленькой коробочке. Теоретически она знала, что бывает просто кольцо, а бывает кольцо невесты, но как они выглядят, Олечка не представляла. Поэтому не могла понять, как принять подарок и можно ли принимать его вообще. Кроме того, не ориентируясь в камнях, она опасалась, что кольцо окажется очень дорогим, что обязывает к определенному изъявлению чувств, или, наоборот, дешевым. В этом случае ей не хотелось выглядеть глупо и рассыпаться в благодарностях, поскольку потом обнадеженный кавалер перейдет на дарение пластмассовых клипс и бус.

Истолковав ее остолбенение по-своему, Алексей горделиво вздернул подбородок и пояснил:

– У такой роскошной девушки и вещи должны быть эксклюзивными. Тем более что у тебя руки красивые, а кольца ты почему-то не носишь!

Олечке немного полегчало. Во-первых, комплимент ей понравился, а во-вторых, стало ясно, что кольцо дорогое и ее ценят.

– Леша, – тихо пискнула она, восторженно сложив ручки и не решаясь дотронуться до подарка. – А что это за камушек?

Ей мучительно хотелось, чтобы у камушка оказалось какое-нибудь красивое название, иначе она не сможет похвастаться подарком в группе.

– Ты что? Это брюлик! – Алеша приподнял брови, желая подчеркнуть глубину своего удивления. А какой еще камень может быть в колечке?

– Да? – выдохнула Олечка и осторожно погладила золотой ободок. Сказка превращалась в реальность, а Олечка чувствовала себя Золушкой.

– Зайка, тут родичи изъявляют желание познакомиться с тобой. Ты как? – Он слегка покраснел, поскольку мама уже изъявляла вышеупомянутое желание не слегка, а в полную силу легких, подробно рассказывая, к каким фатальным результатам может привести его ошибка.

Разумеется, в том случае, если маман признает Олечку ошибкой. Его робкие намеки на то, что слово «контрацептивы» для нынешней молодежи вовсе не пустой звук, а объективная реальность, данная в ощущениях, успеха не возымели. Единственное, что несколько напрягало Алексея, это скрытый подтекст в словах «познакомиться с родителями». По его понятиям, это была фаза, предшествующая браку, а к столь кардинальному шагу он пока не был готов. Судя по Олечкиной реакции, она тоже.

– С родителями? – заторможенно произнесла она и покраснела. – А зачем? Обычно родители девушек настаивают на знакомстве, чтобы знать, за кем потом с веслом гоняться.

Как объяснить мамины мотивы, Алеша не знал, поэтому просто ушел от ответа:

– Если хочешь, я готов познакомиться с твоими. Чтобы они знали, куда грести с веслами и батогами, хотя не думаю, что дам повод.

Фраза получилась какая-то скользкая, с подтекстами, поэтому оба смущенно замолчали.

– Ладно, а когда идти? – Олечка не выдержала первой.

– Когда пожелаешь. Хоть сейчас.

– Ну, я не могу, надо же одеться, то, се…

– Что ты подразумеваешь под «то-се»? Полную смену гардероба?

– Не знаю даже. Надо морально подготовиться. Твоей маме какие девушки больше нравятся?

– Она у меня не по этой части, – попытался пошутить Леша, подозревавший, что маме нравятся все, кроме тех, с которыми он встречается. Во всяком случае, именно к ним она относится критично и настороженно.