Сейчас поляна была абсолютно пуста, не считая их двоих. Ребята приходили сюда каждый день, пытаясь найти ответ на вопрос: где же кольца Тёмных? Без них нереально набрать учеников и научить всех в краткий срок перемещаться между мирами…

— Здесь они сражались… — тихо, полушёпотом, произнесла Лили.

Голос её звучал ровно, без эмоций, бесстрастно. Она скорее констатировала факт, чем выражала отношение к событиям минувших дней. В отличие от Стефана, у которого получалось довольно непринуждённо принимать другой облик, создавать абсолютно любой виртуальный образ и оружие, у неё ничего не выходило. Девушка не прилагала никаких усилий, казалось, ей было всё равно.

Окружающий пейзаж, присутствующие здесь существа, сам этот мир — всё напоминало Лили погибших родителей, и смерть они приняли именно из-за этого мира, закрывая вход в него ценой своей жизни. Она почти ненавидела его, ибо не видела в нём смысла, в самом его существовании. Столько лет они со Стефаном приходят сюда каждую ночь, изучили каждый уголочек, познали предназначение каждого сакрального места — но всё бесполезно. В чём смысл существования Школы? Стефек сказал, что она станет тут Учителем, а у неё не получается элементарное.

— Да, много, очень много поколений Воинов вело бои на этой поляне, — откликнулся «брат».

В его же голосе звучал гордость за принадлежность к этому миру, радость.

«Неужели я так и не смогу понять, за что наши родители заплатили кровью?» — в отчаяньи подумала Лили, — «неужто всё и правда зря?»

Она шагнула вперёд, прошла, встала в центр поляны. Стефан остался у кромки, не сводя с подруги глаз.

Лили закрыла глаза, сжала зубы, воздела руки кверху, напряглась. Ничего не происходило, ничего не менялось. А потом вдруг, словно разуверившись окончательно, девушка рывком опустила руки и открыла блестящие от бессильных слёз глаза — и в этот момент за её спиной вдруг раскрылись, распахнулись ослепительно белоснежные, огромные, сияющие крылья. Стефан ахнул, а она, ощутив, оглянулась и — дух захватило! Лили подняла руки, гладила свои крылья, то смыкая их и укутываясь с головой в кокон, то распахивая, гибкие, послушные, гладила лебединые перья. Сияние скользило по крыльям, переходило на волосы — и они меняли цвет, удлинялись, кудрявились, вздымаясь волнами; на платье, которое, подобно сказочным метаморфозам одежды из сказки о Золушке, превращалось на глазах в нечто восхитительное, не поддающееся описанию. Но Лили не замечала других перемен, она видела только крылья. Её первые белоснежные крылья, сотворённые из самых глубин измученной души, той частью, что безмолвно взмолилась к ушедшим родителям. И она получила ответ. Она поняла, ЧТО значит быть Учителем, Воином, она впустила сейчас в сознание понимание и всю информацию, что хранилась в этом месте: о бесконечных боях, заключенном в них смысле, взорвалась пылом, азартом творца, прониклась тем же, чем горел уже Стефан.

И в эту секунду он мысленно сказал: «Поздравляю тебя, сестрёнка…»

А она, осознав, что слышит и может теперь так же, в ответ улыбнулась и кивнула.

Теперь этот мир не был ей больше чужд, он являлся отныне ЕДИНСТВЕННЫМ миром, что связывал её с родителями и здесь они были живы, слышали её, помогали ей. Она поняла, что служение Свету — смысл всей её жизни, для этого она родилась и поэтому избежала смерти. Только лишь этому отныне будет посвящена вся жизнь.

Теперь нереальным и чужим стал тот, другой, реальный физический мир…

Потом они сидели на пригорке опушки Леса, у спуска к реке, где Стефан повесил специально для неё много лет назад качели, летающие прямо над водой — это местечко стало её излюбленным, там Лили ощущала покой и заботу о себе. Смеялась — впервые за многие годы — и взахлёб описывала свои ощущения и новые впечатления, а Стефан обнимал девушку за плечи и, раскачиваясь всё сильнее, смеялся вместе с ней.

В тот день Лили приняла решение сменить имя, стать, хотя бы в Школе — Алией, в честь памяти о старом Чародее, можно сказать, подарившем ей вторую жизнь.

А потом они, наконец, обговорили управление Школой и распределили между собой обязанности. Лили-Алия приняла решение взять на себя управление Светлой половиной Школы. Она всегда тяготела к возвышенным порывам и светлым устремлениям. Да и родители её, в частности, Егор, придерживались философии, близкой к учению Христа: о прощении обидчиков и всеобщей любви. Даже когда гитлеровцы расстреливали её отца, он мягко и настойчиво пытался убедить их услышать своё сердце, твердил, что свет в душах восторжествует и лишь став на его сторону они спасутся от тьмы в себе. Отец же Стефана, грубоватый пан Януш, проповедовал «добро с кулаками», воздаяние за несправедливость и активное противостояние всему, что ему не нравилось. Не стоило даже сомневаться, что перед смертью он проклинал палачей и презрительно смеялся в нацеленное на него оружие, а последними словами были слова о том, что «они — уродливое порождение нацизма и вскоре будут уничтожены и вспоминаться, как позор Германии во всём мире, даже в своей стране!». Таким образом, Стефан совершенно спокойно взял на себя Тёмную часть Школы. Единственное — он не хотел быть заведующим, решив остаться просто Учителем, в отличие от Алии, которая хотела управлять, считая, что в её силах насаждать в душах любовь и вдохновлять людей. По сути, Лили не была Воином в полном смысле слова, но она сочетала в себе мягкость с умением объединять людей и управлять ими.

И как только они поделили меж собой территорию — им открылось местонахождение колец Тёмных Воинов. Это была последняя головоломка, отгаданная и давшая начало настоящей деятельности этого измерения. А прежде чем её развернуть, нужно было ещё позаботиться о будущем Школы, её безопасности и крепости. Поначалу этот вопрос не волновал Стефана, но в тот момент отчётливо проявился в голове, как и ответ на него.

И вот, задолго до появления первых компьютеров, Стефан, предвосхищая идею, «по их подобию» создал отдельную базу настроек Школы, куда отправлялся каждый раз, когда требовалось что-то подкорректировать. С каждым годом эти вылазки становились реже и реже, система работала отлажено, как часы, Школа ожила и стала практически самобытным организмом.

Раньше пространство было достаточно гибким и пластичным, чтоб усилием мысли воздействовать на него менять настройки, но Стефан решил поменять порядок вещей.

Он подозревал, что именно от этого пострадала в последний раз реальность Школы, следовало отгородить её от повторения такого варианта, обезопасить. И он закрыл доступ в настройки ото всех, кто не знает, где он находится, а переход туда закрепил за Мёртвым озером в Тёмном Лесу. Среди учеников же распустил слух о том, что это страшное место и опасное для любого из них. Лили потребовала одинаковых возможностей, и в Светлом Лесу был открыт аналогичный портал — на озере Забвения. Про него ходила легенда, что искупавшийся в его водах потеряет память и жизнь начнётся с чистого листа, подобно жизни новорождённого ребёнка.

Достаточно было окунуть в озеро ладони, например, чтоб забыть события последних дней, например, несчастную любовь или болезненный конфликт, и так случалось.