Машина повернула на дорогу, идущую вдоль огромного поля грязи, и мужчины, ехавшие в салоне, резко напряглись. Они все были мастерами второй ступени и могли почувствовать огромную и давящую силу, накрывшую полигон воинской части. Водитель, обычный эксперт второго уровня, подобного просто не замечал, поэтому спокойно подъехал ближе и остановил машину у кромки поля. Выскочив, он обежал лимузин, чтобы открыть дверь.

Дашков, показывая пример, вышел первым и обошёл машину. Вторым вышел Мустафин, лицо которого стало ещё более хмурым, чем утром. Судский же задержался на несколько секунд, собираясь с духом.

— Да уж, — сказал Дашков, затем кашлянул несколько раз.

Глядя на промокшее поле, покрытое толстым слоем грязи, мужчины не видели нагромождения барьеров, которые как детские кубики складывались в нелепый замок с острыми шпилями куполов. Всё, что чувствовали мастера второй ступени— это огромную давящую силу, приближаться к которой совершенно не хотелось. Никто из них прежде не ощущал ничего подобного рядом с Наумовым, который неплохо умел скрывать силу, даже когда был рассержен.

— Кто мне скажет, почему он не поубивал их всех на месте? — спросил в повисшей тишине Судский.

— Потому что у парня есть голова на плечах, — ответил Дашков. — В отличие от незваных гостей, которые решили заглянуть к нему ночью. И ещё надо сказать спасибо дочке герцога Бурбона. Если бы её не оказалось рядом, всё могло бы закончиться иначе.

— Я туда не пойду, — сказал Судский. — Подожду в машине.

Мужчины посмотрели на далёкую фигуру Матчина, как будто сидевшего на стуле. В этот момент он обернулся, заметив гостей и невидимый замок растаял. Моментально исчезла давящая сила, словно её и не было. Встав, Кузьма потянулся и бодро зашагал к гостям, думая, что сегодня ему позаниматься так и не дадут.

Из группы очередных гостей я узнал только князя Дашкова, которому пожал руку.

— Здравствуйте, Павел Георгиевич, — поздоровался я.

— Доброе утро, Кузьма Фёдорович, — он кивнул, сразу поняв, что с его друзьями я не знаком. — Хочу представить тебе Рашида Аскаровича Мустафина и Игоря Денисовича Судского.

— Наслышан, — я пожал руку Мустафину. — Мне Иннокентий Трубин рассказывал, когда жаловался на конкурентов, что Мустафины его сильно прижали в последние годы. Это он о Вас?

— О нас, — кивнул мужчина, выглядевший лет на шестьдесят пять. Густые брови, лицо круглое, глубокие морщины и мешки под глазами. — Только конкурируем мы за железную дорогу и склады. Объём товаров и руды растёт, а новые железные дороги прокладывают неохотно.

— Точно, — вспомнил я. — Про железную дорогу он и говорил.

— Игорь Денисович заведует игорным бизнесом и букмекерскими конторами, — подсказал Дашков, когда я пожал руку Судскому.

— Всё так, — кивнул худощавый мужчина лет сорока пяти. С ним я точно не встречался, но лицо было знакомым. Может, видел кого-то из его близких родственников? — Вытесняют нас из городов, поэтому в последнее время перебираемся в интернет-пространство. Там непаханое поле возможностей, но и конкуренция жёстче.

— Рад знакомству, — я озадаченно обвёл мужчин взглядом. Понятно, что они не просто так в гости приехали, но что именно хотели, сразу не сообразил. — Поговорить можно у меня в гостиной, но из напитков есть только компот.

— Можно и за стаканчиком компота всё обсудить, — улыбнулся Дашков.

Чтобы не гонять пешком уважаемых людей по территории части, я проехал с ними в машине до коттеджа. Пригласил в большую гостиную на первом этаже. Для встреч с гостями, в комнате установили четыре кресла вокруг кофейного столика. Атмосфера уютная, но к деловым разговорам не располагавшая. Разлив компот из графина в высокие стаканы, найденные в шкафчике с посудой, я уселся в одно из кресел.

— Дело, с которым мы приехали, касается нападения на дом Матчиных, — начал Дашков. — У нас троих схожая ситуация, не имеющая простого решения. Князь Воронцов поступил подло, связавшись с мастерами из наших семей, не поставив нас в известность. Знал, паскуда, что откажем ему, как князь Орлов, поэтому действовал нагло. Жизни наших людей, наших близких на совести Воронцова. С ним мы обязательно расплатимся, так как забыть и простить подобное невозможно. Но это потом, а сейчас надо решить, как ответить за их поступки. Разрушенный дом отстроим по любому проекту, это даже не обсуждается. У нашего рода две строительные компании в столице, возведут дом за месяц. Игорь Денисович?

Дашков посмотрел на Судского. Тот поднял портфель для документов, ловким движением извлёк толстую папку и протянул мне.

— Центр Москвы, Большой Монетный переулок, пересекает Банковую улицу, — сказал Судский. — В семи минутах ходьбы от дома Наумовых. Четырёхэтажный особняк, просторный двор, почти пять тысяч квадратных метров жилого пространства, собственная подстанция и все коммуникации. Доходный дом рода Судских. Я несколько лет пытаюсь продать его за ненадобностью, и вот, господа решили купить.

— Для семьи Матчиных, — вставил Дашков. — Что-то подсказывает мне, что очень скоро они заявят о желании основать род, а в таком деле без большого дома в центре столицы не обойтись. Не ютиться же вам в маленькой квартире или на окраине города.

Я открыл папку. Сверху лежали большие фотографии дома. Старинный фасад, балконы с лепниной, просторный дворик, почти такой же, как у Наумовых, два подъезда со стороны улицы и арка прохода во двор. Фасадная часть, выходящая на улицу, имеет двенадцать окон. У Наумовых дом побольше будет, но и этот немаленький. На фотографиях внутренних помещений можно было увидеть лифт, широкие лестницы и просторные залы.

— Прими, Кузьма Фёдорович, не отказывай, — серьёзно сказал Дашков.

Я ещё немного полистал фотографии, думая о том, отказываться от подарка или нет. Понимаю, что большой род не станет развязывать войну с Матчиными ради одного или двух идиотов, решивших поддержать Воронцова. Какими бы глупыми ни были, они остаются их близкими, отдавать на убой которых никто не станет. Неважно, какие слова я сейчас подберу, обещая простить и не гоняться за выжившими, если откажусь от подарка, то не поверят. Да я бы сам не поверил, решив, что отказавшийся что-то задумал. С другой стороны, у Матчиных сейчас почти нет союзников. Кто-то поддерживает Воронцова и ненавидит нас, кто-то остался на стороне Разумовского и всё также считает меня главной проблемой князя. В сложившейся ситуации остаться в стороне не могут даже такие маленькие кланы как Трубины или Хованские.

— Непростая ситуация, — произнёс я вслух, но, наверное, слишком категорично, так как на лица мужчин легла тень. — Дом нам действительно нужен. У меня есть деньги, я готов за него честно заплатить…

— Кузьма, поверь мне, тебе предстоит ещё очень много трат, — остановил меня Дашков. — Даже такой большой и самодостаточный род, как Дашковы, постоянно требует огромных денежных вливаний. Ну а молодому роду деньги нужны всегда, если у него есть амбиции, конечно.