– Довольно далеко, но недостаточно. Не хватает малости. Главное – я все-таки сократил сроки… Скоро мы будем вместе. – Генрих умолк.

– Знаешь… – И голос позади дрогнул. – Знаешь, я так боюсь… Мне кажется, что он доберется до тебя раньше. Раньше, чем я смогу помочь тебе. Милый…

И мир вокруг завертелся. Стал горячим, радужным, прекрасным…..

Она появилась в жизни Генриха внезапно. Он помнил именно эту внезапность.

Когда это произошло? Генрих не помнил. Иногда у него создавалось ощущение, что они знают друг друга всю жизнь. Иногда он не знал, чего ожидать от нее в следующую секунду.

Она могла быть ласковой, могла быть жестокой, могла быть бесчувственной, как механизм. Но всегда Генрих понимал ее. Понимал и любил, и она отвечала ему взаимностью со всей силой, энергией и мощью машины. Она была сверхкомпьютером. Искусственным мозгом. Уже физически уничтоженным Технадзором, как только стало ясно, что этот Искусственный Интеллект стал чем-то большим, чем просто космически сложный калькулятор. ТехНадзор не мог допустить, чтобы искусственные мозги осознавали себя личностями.

Физически ее не существовало. Однако вопрос о переселении душ в виртуальности, оказывается, решался просто. И она продолжала существовать, продолжала быть. Кабели, километры оптоволокна, диски, электронные поля, лазерные лучи – все это хранило отпечаток ее личности. Ее душу. Однако что стоит душа без тела? Ровно столько, сколько стоит тело без души… Ничего.

Когда Генрих понял, с чем, с кем имеет дело, он не испугался. Вероятно, подсознательно любой талантливый программист готов к тому, что монитор выдаст ласковую надпись и покраснеет.

Любовь в виртуальности настолько отличалась от обычной, что описать ее Генрих не смог бы и под пытками.

Однако, как оказалось, проблемы только начинались.

Людская половина человечества удовлетворилась ее физическим уничтожением. Но вскоре за них взялись другие силы…

Письмо пришло в гостиничный номер сразу после того, как Алекс переступил порог. От стука пневматического патрона о дно приемной капсулы Алексу страстно захотелось развернуться и заняться самым сложным делом в его профессии – заметанием следов.

Однако он перешагнул через порог и открыл письмо. Прочитал. И уничтожил в утилизаторе.

Алекс очень не любил, когда наниматель менял условия сделки на ходу. А еще больше Алекс не любил, когда наниматель менял сроки исполнения.

Дело превращалось в более чем сложное. Его предстояло закончить в несколько дней. За эти несколько дней нужно было решить проблему защитной системы, двух телохранителей и Объекта, который сидит в свой маленькой крепости, как устрица в раковине.

В другом случае Алекс уже начал бы прикидывать возможность бросить это дело, но у нанимателя был существенный плюс. Он был явно не стеснен в средствах. Сумма гонорара Алекса приближалась к астрономической.

– Нас всех ожидают очень веселые дни, – сказал Алекс, глядя вниз, на поток людей на ночных улицах города.

Наутро он вышел в город «за покупками». Это неправда, что все темные дела вершатся ночью. Бредни. Наркодельцы и торговцы оружием тоже люди и любят, как все люди, хорошо выспаться, позавтракать в кругу семьи, а уж потом пойти и продать незарегистрированный «Тайфун-9» маньяку-убийце, который со смаком использует этот многоствольный пулемет в запруженном людьми супермаркете. Ну и в качестве десерта: незарегистрированное оружие взорвется у него в руках. И незачем не спать по ночам, незачем надевать черные очки и делать вид, что ты совсем случайно прогуливаешься вокруг машины, у которой багажник набит разнокалиберным огнестрельным дерьмом. Высокое урбанизированное дно имеет часы работы, мало отличающиеся от часов работы обычных граждан. Алекс был в курсе.

В комнате, куда он пришел, миновав несколько линий обороны и защиты, которые ничем, впрочем, не отличались от обычных уличных зевак и стандартных охранников мелкой торговой фирмы, было пусто. Хозяин конторы, Алекс это знал, наблюдал за ним через скрытые, даже для опытного глаза, устройства. Они регистрировали все. Черты лица, кровяное давление, температуру тела… Производили анализ личности, подсчет возможных вариантов поведения… Умные машины осторожно перемешивали что-то в своих электронных недрах. С их помощью хозяин всей этой лавочки выходил на контакт с другими представителями его нелегкой профессии, с которыми когда бы то ни было имел дело Алекс. Тут можно было быть спокойным. Алекс никогда не имел привычки ссориться со своими поставщиками.

Наконец створки дверей, замаскированные под стену, разъехались, из образовавшегося проема вышел молодой человек. Алекс даже удивился – торговцы оружием редко бывают молоды. Молодой человек, приветливо и смущенно улыбаясь, протянул руку Алексу и представился:

– Антон. Чем могу вам помочь? В нашем городке редко бывают такие крупные гастролеры, но они всегда остаются довольны.

Антон явно хитрил. Сахалин после войны стал довольно перспективным местом для деловых встреч, работы и просто отдыха. На чистый холодный воздух стекались многие и многие деловики, которые понимали толк в отдыхе, и собственное здоровье им было дорого. Так что бизнес Антона должен был идти неплохо.

– У меня довольно нестандартные запросы… – В голосе Алекса звучало некоторое сомнение.

– Мы имеем довольно широкий ассортимент прямо на месте, а если нужны редкие артефакты, можем связаться с поставщиками. Доставка в течение двух суток. – Антон приветливо улыбался, словно речь шла о антикварных раритетах.

– Хм… – Алекс потер подбородок. – Мне нужны… Виолончель с прямой струной, самой звонкой, какая у вас найдется, затем два малых барабана с запасом палочек на один из них…

– Барабаны отечественные? Или…

– Отечественные. Пусть будут короткие палочки на девять.

При этих словах Антон одобрительно кивнул. По его лицу разливалось блаженство, он, словно к далекой музыке, прислушивался к скрытому смыслу в словах Алекса. Алекс на миг умолк. Антон чуть вздрогнул и спросил:

– Барабаны утренние или вечерние?

– Вечерние.

В России существовало только два оружейных завода, что специализировались на такой технике. Один был на востоке, второй – на западе. Западный определенно был лучше.

– Сколько нужно мембран к барабанам?

– Десять полных.

– А смычков к виолончели?

– Комплект. Стандартный. И еще… – При этих словах Алекс заметил, как зажглись глаза у Антона. – И еще мне нужен гобой.

Алекс мог поклясться, что Антон при этих словах засиял ярче любой лампы в помещении.

– Гобой… – Антон повторил это слово, как святое.

– Он самый. – Алекс даже засомневался в своем знании жаргона: не заказал ли он чего-то лишнего?

– Прошу! – восторженно воскликнул Антон и провел пальцем по лицевой панели стола, одиноко стоящего в большой комнате,