Блэр пошевелилась и прошептала:

– Что такое?

– Прости… я не хотела тебя будить, – выдавила Кэмерон, задаваясь вопросом, почему так сдавило горло.

Блэр провела пальцами по ее лицу и резко вздохнула. Рука была влажной от слез. Потрясенная, чувствуя боль в сердце, она быстро села на кровати и заключила Кэм в объятия.

– Все в порядке, – шептала она, крепко прижимая к себе Кэм и укачивая ее, не сознавая, что делает. – Расскажешь мне?

Кэмерон попыталась ответить, но голос ее дрогнул и вместо слов получился всхлип. Столько месяцев она держала боль внутри, с головой уходя в работу и занимаясь бездушным сексом. Теперь же, когда Блэр вошла в ее жизнь, когда она, наконец, нашла свое счастье, ей грозила опасность все потерять. Кэм не представляла, как бороться с неведомыми силами, ополчившимися против нее. Она была на пределе. В отчаянии она прижалась к Блэр, хватая ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.

Впервые в жизни Блэр открыла для себя другую грань любви, ее смысл заключался в утешении, которое хочется дарить любимому человеку в моменты отчаяния, когда страх, неуверенность, призраки прошлого особенно сильны. Обнимая возлюбленную крепко-крепко, до боли, она горячо прошептала:

– Я люблю тебя. Люблю.

Постепенно в голове у Кэмерон стало проясняться. Рука, сдавившая грудь, ослабила хватку, заледеневшая кровь вновь побежала по венам. Задыхаясь, Кэм откинулась на спину.

– Боже… прости. Понятия не имею, что на меня нашло.

– Ты в порядке? – Блэр тяжело дышала. Она нащупала руку Кэмерон и сжала ее.

– Да. Просто ночной кошмар. У тебя ведь они тоже бывают.

– Бывали, – тихо сказала Блэр, – но ты остановила их.

– А ты помогла мне справиться с моими, – Кэмерон провела пальцами по лицу Блэр, погладила ее шею и плечи. – Спасибо.

Они поцеловались, и в этом поцелуе была благодарность, равно как и желание. Кэмерон передвинулась, и бедро ее оказалось между ногами Блэр. Она негромко застонала, когда Блэр вжалась в нее.

– Ты нужна мне, Блэр.

Кэм наклонилась, чтобы поцеловать любимую, – и в этот миг зазвонил телефон. Выругавшись, она отстранилась.

– Полегче, милая, – Блэр погладила Кэмерон по щеке и понимающе улыбнулась. – В такие моменты я обычно игнорирую звонки, но сейчас, думаю, мне лучше ответить.

– Мы к этому еще вернемся, – прошептала Кэмерон и быстро поцеловала ее.

– Не сомневайся.

Кэмерон неохотно отодвинулась, и Блэр взяла телефон.

– Блэр Пауэлл… дайте нам десять минут.

Она повесила трубку и поспешно отбросила покрывало.

– А теперь в душ, коммандер. Фелиция сообщила, что нашла то, что нам нужно.

* * *

Люсинда Уошберн оторвалась от стопки бумаг и, не моргая, посмотрела на Блэр.

– Сколько человек об этом знает?

Блэр, сидящая напротив нее в джинсах и легком хлопковом свитере, ответила:

– Пять федеральных агентов.

– Господи, – пробормотала Люсинда, – это кошмар.

– Нет, – уверила ее Блэр, – никто никому ничего не расскажет.

– Вы так им доверяете?

Блэр иронично рассмеялась, вспомнив, через что им пришлось пройти всем вместе.

– Свою жизнь.

– Как я понимаю, – начала Люсинда, листая страницы, – один из старших сенаторов занимался сбором компрометирующей информации о частных лицах и политиках, включая президента Соединенных Штатов. Очевидно, он планировал использовать добытые сведения для своей избирательной кампании, в том числе чтобы оказать давление на лоббистов, избирателей и официальных лиц, используя для этого федеральных агентов. Я правильно все понимаю?

– В значительной степени, – Блэр пожала плечами. – На самом деле, о его намерениях мне ничего не известно, но сообщения, которые мы перехватили, однозначно указывают на то, что некоторые агенты ФБР проводят неофициальное расследование. А затем эта информация направляется сенатору Уоллесу и, по меньшей мере, одному человеку из Министерства юстиции.

– И кто тебя предупредил?

– Анонимный источник, – Блэр не стала раскрывать роль Эй Джей. Она даже не была уверена, что ее старая подруга не являлась активным участником операции. А если и была, Блэр не желала видеть, как рушится карьера Эй Джей. – Когда фотография, на которой мы с Кэмерон, просочилась в прессу, мы провели свое расследование и нашли вот это.

– Вам повезло, – иронично заметила Люсинда. По ее голосу стало понятно, что она знает больше, чем сообщила Блэр. – В настоящее время перехват телефонных разговоров и электронная слежка за частными лицами, которых ни в чем не подозревают, нарушают ряд федеральных законов. Не говоря уже о нарушениях в подготовке к предвыборной кампании. Так что, если Уоллес попытается извлечь из этого выгоду…

– Именно поэтому я и принесла это Вам, – спокойно сказала Блэр. – Если это не коснется моего отца сейчас, то вполне может затронуть его в следующем году. В этой папке имена его сторонников и членов команды.

– Это еще не все, – сказала Люсинда. В ее голосе прозвучало что-то похожее на отвращение, когда она подняла один из листов. – Здесь у нас список клиентов эскорт-агентства. Это выглядит подозрительно и, похоже, являлось основанием для шантажа. А это уже совсем другое дело.

– Мы не знаем, подвергался ли кто-нибудь шантажу. Пожалуй, принуждение – более подходящее слово.

– Между этими понятиями достаточно тонкая грань, – съехидничала Люсинда.

– Я знаю, но если мы… ммм, Вы… положите этому конец сейчас, они не смогут достичь своей основной цели.

– Единственная хорошая новость, – сухо заметила Люсинда, – состоит в том, что они были не особо разборчивы в своем расследовании и собирали информацию на всех, кто им попадался. Тут, я вижу, один федеральный судья, два конгрессмена и член правительства. Затронуты их интересы, что позволит мне получить поддержку от всех ветвей власти.

Люсинда отодвинула бумаги и внимательно посмотрела на Блэр, прежде чем продолжить:

– Все это очень серьезно, но может быть решено без огласки. Думаю, так будет лучше.

– У меня нет никакого желания стирать на людях грязное белье Вашингтона в прайм-тайме, – резко ответила Блэр.

– Но ты принесла мне это не просто так, – она подняла руку, когда Блэр начала объяснять. – Да, я знаю, ты беспокоишься о политическом будущем отца. Я тоже. Я верю тебе. Чего еще ты хочешь?

– Я хочу прекращения расследования Министерства юстиции в отношении руководителя моей службы безопасности. Это не должно было зайти так далеко. Кто-то нажимает на кнопки в Министерстве финансов или Министерстве юстиции, а может, в обоих ведомствах, и я знаю, что, по меньшей мере, один из этих людей является участником заговора.