Взглянув на городской пляж с высоты 15-го этажа, где располагается мой номер, я понимаю значение услышанной в самолете фразы: «Кейптаун почернел». Подо мной на фоне белого песка кишит гигантский черный муравейник. Говорят, оставшееся в городе белое население избегает появляться в общественных местах, предпочитая прятаться в виллах за колючей проволокой. Спускаюсь вниз выпить кофе — и почти сразу, не спрашивая разрешения, ко мне подсаживается здоровенный чернокожий парень:

— Как дела, мадам? Я — Мбонга.

Интересуется, из какой страны я приехала. Отвечаю — и Мбонга одобрительно кивает.

— Руссия — гуд, янки — очень жадный люди, — объясняет он на ломаном английском.

Нефть? Газ? Якут алмаз?

И тут предсказания «жадных янки» начинают сбываться: Мбонга достает из кармана шорт золотые дамские часики с бриллиантами (по виду — настоящие), на них даже болтается магазинный ценник: «13 500 R» (Ранд — денежная единица ЮАР; 1 R ↔ 0, 75 $).

— Купи, — говорит он, — Мбонга хочет всего 300 баксов.

Я отрицательно мотаю головой. Тогда негр высовывает длинный розовый язык и начинает выделывать им немыслимые пируэты:

— Нравится? — нахально спрашивает этот папуас. — Я умею делать им многое — и всего за сто баксов!

Меня передергивает, но я все же отмечаю, что эротические услуги дешевле ворованных часиков… Я снова мотаю головой. Дело в том, что помимо горячего желания узнать, что же могут негры в сексе такого, что не под силу представителям других рас, у меня есть еще одно: по возможности не испытывать их таланты на себе. И даже не из высоконравственных соображений, а по простой человеческой причине: я очень боюсь СПИДа. Я уже морально готовлюсь к тому, что сейчас Мбонга попробует у меня что-нибудь спереть, и крепче прижимаю к себе сумку… И вдруг вижу у стойки бара до боли знакомый мужской профиль… Ну да, конечно! Меня сначала сбивают с толку белые шорты и маечка веселенькой расцветки — этого государственного мужа я привыкла видеть на телеэкране при полном параде!

— Смотри, — Мбонга указывает на человека у бара, — это ваш, Руссия! Биг босс! — И тут мой чернокожий друг хлопает себя руками по ягодицам и с довольным видом заявляет: — Мбонга понял! У тебя — муж!

— Да-да, — радостно киваю я, — Мбонга понял правильно! У меня есть муж.

— Тоже биг босс? Банкир? Олигарх? — вдруг начинает тараторить негр. — Политикс?

Я, признаться, теряюсь. Пока я размышляю, следует ли объяснять аборигену, что муж мой вовсе не «биг босс», и к чему вообще он завел разговор о месте работы супруга, Мбонга выстраивает свою логическую цепочку:

— Мбонга понял. Ты — Руссия, значит — нефть, газ, якут алмаз… У меня есть то, что тебе нужно. Триста баксов.

Мне становится любопытно: если, предположим, у меня уже есть «нефть, газ и якут алмаз», что мне может еще понадобиться — за 300 долларов?

Теперь я Ндблунга…

Мбонга объясняет, что придется ехать часа 3–4 на машине в сторону Мыса Доброй Надежды. Там в бушах (саванне) проживает маленькое племя нкуенго; по происхождению оно относится к зулусам,[12]но, много лет назад разругавшись с вождями зулу, нкуенго отделились от рода и даже обитают в другой части страны. Мбонга говорит, что я могу не называть своего настоящего имени, а взять вымышленное — главное, чтобы оно было легко произносимым для аборигенов.

— Ну, например — Ндблунга, — предлагает добрый парень.

Радует хоть, что на это ругательство мне предстоит в основном отзываться, а не произносить его. Мбонга обещает, что пришлет за мной шофера: сам он у нкуенго агентом и должен ждать новых «клиентов». Поскольку я боюсь спугнуть «агента» лишними расспросами, я тут же решаю, что уж за 4 часа пути точно вытяну все из водителя. Надо же, в конце концов, знать, куда и зачем я еду.

…И другие официальные лица!

Шофером оказывается говорливый маленький индус (с конца XVIII века на территории ЮАР проживает многочисленная индийская община).

— Радж Виджаи, — представляется он.

— Ндбл… блд… Ндблунга, — пытаюсь ответить ему взаимностью.

— Понимаю, — кивает Радж и внимательно всматривается в мое лицо. — Все называют себя по-ниггерски. Но некоторых я узнаю все равно, их лица мелькают в телевизоре или газетах.

— В каких газетах? — не понимаю я. Радж терпеливо объясняет, что лица тех, кого ему доводилось везти к нкуенго, он часто видит в разделах политических, экономических и светских новостей — иногда до поездки, а иногда — после.

«Вот это да!» — в моей голове начинает кое-что проясняться — и я беру несчастного Раджа буквально за горло. К концу пути я узнаю, что в племени, в одно из поселений которого я держу путь (всего на территории ЮАР насчитывается около сотни поселений нкуенго, некоторые из них кочуют), проводятся особые магические ритуалы, обеспечивающие контакт «клиента» с духами и возможность обратиться к ним с любыми конкретными просьбами. Причем чистоплотностью этих просьб аборигены, понятно, не интересуются. Подобные манипуляции в народе часто называют «вуду», но, на самом деле, вуду — это религия, запрещающая черную магию. Обращение к духам с корыстной целью имеет так же мало отношения к религии вуду, как, например, снятие порчи — к христианству. Радж утверждает, что «выполняемость заказов» духами — практически стопроцентная, и именно поэтому к нкуенго обращаются сильные мира сего, которых волнует незыблемость их власти, положения и состояния.

«Заказанного» не вернешь!

Оказывается, первыми проложили дорожку к африканским колдунам богатые янки; но в племени их не любят — несмотря на круглые состояния, те частенько пытаются сэкономить на и без того небольшом вознаграждении. За американскими миллионерами потянулись европейские дельцы и артисты — эти платят, но пристают к женщинам нкуенго — а иногда и к мужчинам. Гомосексуализм, считающийся священным у некоторых других племен в ЮАР, для нкуенго неприемлем. Время от времени приезжают даже члены японского правительства; эти ведут себя очень почтительно. В последние 2–3 года основные клиенты — новые русские, часто — их жены. Русские — народ щедрый; да и обращаются к нкуенго люди только с большими деньгами — и не из-за расценок самих колдунов, просто дорога на самый юг африканского континента очень недешева. Сами же нкуенго просят за неделю, в течение которой отправляется культ для одного человека, всего 300 долларов, а иногда соглашаются на оплату сигаретами, спиртным, легкими наркотиками и… батончиками «Сникерс»! Сникерсы, правда, принимаются только товарными партиями и используются не по назначению — из них варят «ухучбо-дрого» — напиток для Гу — бога войны. Самые популярные «заказы» у духов — власть, богатство и — увы — кровавая расправа с конкурентами. «Уж не здесь ли кроется тайна нераскрытых заказных убийств?» — размышляю я про себя. «Новые русские» жены тоже озабочены конкуренцией — но другого рода. Был случай, когда одна фифа потребовала у духов импотенции для своего олигархического, но гулящего супруга — а потом еще дважды приезжала, умоляя «отменить заказ». Но нкуенго предупреждают сразу — «заказанного» не вернешь. Помимо этого у них всего два условия: в племя принимается один человек на одну неделю или группа людей, но с одной задачей (этого требует и сам культ, и конфиденциальность) — в течение этой недели клиенты должны четко выполнять все, что им скажут.