— Свою жену? — изумилась Скай.

— Да, — подтвердил Уолкер. — Он знал, что у нее есть деньги. Наш дипломат тоже был не беден, но платить отказался. Ни он, ни она не знали, что их шантажирует ее муж, — он действовал через посредника. Однако они не сомневались, что кольцо — главная и единственная улика против них — в руках шантажиста. Я должен был вернуть его. Мне понадобилось некоторое время, чтобы выяснить, кто именно шантажирует любовников, после чего завладеть кольцом уже не составляло труда.

— Что же ты сделал? — Скай внимательно смотрела на него.

— Выкрал его, — спокойно ответил Уолкер. — Муж, не подозревая о том, что о нем все известно, не потрудился как следует спрятать кольцо, и оно лежало у него в сейфе. Взять его — не составляло труда. — Уолкер вздохнул. — Все это проделали без лишнего шума, не желая предавать дело огласке. Однако муж каким-то образом узнал о моем участии в этом деле и затаил на меня злобу. Он нанял головорезов, которые преследовали меня в течение нескольких месяцев. Едва ли он дал им задание убить меня, но ему явно хотелось хоть как-то расквитаться со мной.

— Он вообразил, что это ты доставил ему неприятности? — удивленно спросила Скай. — Но ведь не ты же затеял эту интригу?

Уолкер улыбнулся:

— Конечно, но лорда волновала не измена жены. С этим он смирился бы, как, вероятно, и произошло, поскольку у него самого была любовница. Но я увел у него из-под носа большие деньги.

— Ты сказал, что за тобой охотились несколько месяцев. Значит, тем вечером, в парке, ты встретился с ними не впервые?

— Нет, это не те. От тех я так просто не отделался бы. Я сталкивался с ними трижды, еще в Англии, потом уехал из страны. Нападение, свидетелем которого ты стала, было уже вторым здесь, в Нью-Йорке. Я ни за что не переехал бы в Бэйлиборо, если бы не…

— Если бы в городе тебе не грозила опасность, — встревоженно закончила Скай. — Находясь в городе, ты постоянно рискуешь!

— Не беспокойся, мне ничего не угрожает. Они, наверное, бросили эту затею.

— Ты не можешь знать этого наверняка! Конечно, Скай права. Этого он не знал.

— Но это меня не пугает, вот только не стоило ничего рассказывать тебе.

— Зачем же ты рассказал?

— Теперь все это часть не только моей жизни, но и твоей, — сказал он. — И ты имеешь право знать обо всем.

— Я умею хранить тайны, — тихо проговорила Скай. — Наконец-то ты понял это. Что бы ты мне ни сказал, никто об этом не узнает. Никогда!

Кеб выехал из парка на магистраль, ведущую к центру города. Уолкер откинулся на мягкие кожаные подушки. Свет фонарей падал на лицо Скай. Впервые за весь день Уолкер видел ее такой спокойной.

— Мне всегда почему-то казалось, — задумчиво сказала она, — что наша первая встреча с тобой каким-то образом связана с Парнелом. И теперь меня даже удивляет, что он не имеет к этому отношение.

— Имеет, но косвенное, — ответил Уолкер. — В тот день я приезжал с ним в город по делам — ему понадобилось кое-что для работы, — и мне пришлось помотаться по городу, чтобы все заказать. Наверное, тогда меня и заметили.

— По-моему, ты в этом не уверен. Да, он не был уверен.

— Однажды я вернулся в гостиницу, в номер, договорился встретиться с Парнелом. Но его не было, и я отправился искать его. Но его нигде не видели, во всяком случае, так говорили. Не сомневаюсь, что меня заметили именно тогда.

— А куда ты ходил?

— По борделям.

— О!.. — смущенно воскликнула Скай.

— Обнаружив, что за мной следят, я уже не мог вернуться в гостиницу и битыи час водил их по Манхэттену, а потом направился в парк. Оторваться от них было не просто, и, поняв это, я решил драться с ними.

Скай отчетливо вспомнила тот вечер.

— Но теперь ты снова в городе, и они могут тебя найти!

— Но ведь сейчас я почти все время у тебя или в «Святом Марке»!

— Но сегодня ты куда-то уходил! Поглощенная рассказом Уолкера, Скай не заметила, как остановился кеб.

— Приехали! — сказал Уолкер.

— Но это не «Святой Марк»! — удивилась она.

— Это «Делмонико», мы здесь пообедаем.

— Это идея Джея Мака? — спросила Скай, обводя взглядом зал.

— Надеюсь, тебе здесь нравится?

— Очень, — ответила она. — Здесь прекрасный танцевальный зал. Ты видел?

— Я здесь впервые.

— Наверное, ты бывал в таких ресторанах в Лондоне? — предположила Скай, заметив, что Уолкер держится весьма непринужденно.

— Нет, — ответил он. — В Париже.

— В Париже? — изумилась Скай. — Я умоляла Джея Мака отпустить меня в Европу, но он сказал, что сначала я должна окончить университет. — Перед ней поставили суп с артишоками. Он был восхитителен. — Молодец, что заказал этот суп, — сказала она. — Расскажи мне о Париже.

Уолкер принялся описывать город, людей, но Скай покачала головой.

— Об этом я могу прочитать, да уже и читала. Расскажи, как ты оказался в Париже.

— Перед тем, как я отправился в Лондон, меня пригласили в наше парижское посольство.

— Тоже дипломатическая миссия?

— Назовем это так.

— Еще одна любовная связь? — сухо осведомилась она.

Он усмехнулся.

— Меня попросили найти полотно, украденное из Лувра.

— И они поручили это американцу? — удивилась Скай.

— Они сочли, что я найду полотно скорее, поскольку его украли янки. Так что была задета и национальная честь.

— Я никогда не слышала об этом.

— Неудивительно. Этот инцидент постарались сохранить в тайне. Французы выставили себя не в лучшем свете, не обеспечив должных мер безопасности. К тому же в краже был замешан помощник американского посла, поэтому наше посольство не хотело огласки.

— И как же ты вернул это полотно?

— Я выкрал его.

— Никакой ты не дипломат, — улыбнулась Скай, — а самый обыкновенный вор.

— Возможно, ты права. — Внимательно посмотрев на Скай, он заметил, что ее не встревожило это признание.

— Как я знаю, в Бэйлиборо посольства нет, — заметила Скай.

— Парнел!.. — вздохнул Уолкер. — Все дело в нем. Мне пришлось переехать туда, чтобы работать у него.

Поняв, что он не хочет говорить об этом здесь, Скай сказала:

— С этим лучше подождать, пока мы не останемся наедине.

Она внимательно слушала Уолкера, и постепенно отрывочные сведения складывались в определенную картину.

— Мои родители решили стать миссионерами, когда мне было пять лет. До этого мы все жили в доме моей бабки по материнской линии — в Микон-Хилл, весьма престижном районе. С нами жил младший брат матери, и мои воспоминания о детстве связаны с ним. Бабка, властная и суровая, заправляла всем в доме. Я редко виделся с ней. Она считала, что дети должны знать свое место, то есть не попадаться никому на глаза. Я старался не делать этого, поскольку боялся ее. Клянусь, она помнила, как меня зовут, лишь потому, что я был ее единственным внуком.