Статья носила явно заказной характер. В ней подробно и красочно описывались неудачи, постигшие Илью за последний год, смаковались подробности прошедшего судебного разбирательства, намекалось, что причиной того, что некогда уважаемая компания терпит крушение, является неразумная и деструктивная политика руководства.

Это был жирный крест на его репутации. Возможно, какой-нибудь звезде эстрады подобные скандальные статейки только на пользу, но для делового человека они крайне нежелательны.

Илья отшвырнул растерзанный журнал. С редактором они еще встретятся в суде, а пока нужно разобраться с той дрянью, которая стоит за всем этим.

– Инка! Ну кто тебя просил?! Зачем ты дала ход этой статье? – Сима устало рухнула в кресло.

Из телефонной трубки доносился возмущенный голос подруги:

– Я действовала в твоих интересах. Ты же сама хотела его уничтожить!

– Я и так его уничтожила.

– Не до конца. Эта статья – последний гвоздь в крышку гроба Северина.

– Не нужно было. Военные действия окончены.

– С чего бы это вдруг? – не поверила подруга.

– Инка, он так ничего и не понял.

– Так ты бы ему все популярно разъяснила.

– Я устала. Давай оставим этот разговор. Что сделано, то сделано. Я больше не хочу про него слышать.

– Ну и хорошо. А когда ты к нам приедешь?

– Завтра.

– Мы очень соскучились.

– Я тоже соскучилась. Обещаю, завтра начнется новая жизнь. Больше никаких планов мести.

– Хочется верить. Спокойной ночи, графиня Монте-Кристо.

– Спокойной ночи.

Он основательно подготовился к этой встрече. Попасть в квартиру госпожи Маркос оказалось легко.

Мужчина в дорогом костюме, слегка навеселе, с огромной корзиной роз в руках и смущенной улыбкой. Ничего не стоило убедить отупевшего от безделья консьержа, что он просто хочет сделать приятный сюрприз любимой женщине. Стодолларовая купюра подкрепила серьезность его намерений.

Лифт поднял его на последний, семнадцатый, этаж. Высоко забралась, госпожа Маркос! Как бы не было больно падать, с такой-то высоты…

В дверь позвонили.

Поздновато для незваных гостей. Странно, что консьерж не предупредил. Сима посмотрела на экран – перед дверью стоял мужчина. Из-за огромной корзины роз его почти не было видно.

– Вы кто? – спросила она.

– Цветы для госпожи Маркос.

Сима вздохнула. В последнее время Егор Киль проявлял к ней излишнее, временами даже назойливое внимание. Его стараниями квартира Симы скоро превратится в цветочную оранжерею. Одним букетом больше, одним меньше… Вот только время… Уже довольно поздно, она только из душа, в банном халате. Пойти переодеться и заставить человека ждать?..

– Секунду!

В халате так в халате! Нет ничего крамольного в банном халате. Сима размотала чалму из полотенца и распахнула дверь. Незнакомец переступил порог.

– Не ждала? – спросил он голосом Ильи.

Корзина бухнулась на пол, розы рассыпались.

Сима попятилась – улыбка гостя не предвещала ничего хорошего.

– Ну, что же ты, госпожа-разрушительница? – Он поймал ее за пояс халата. – Куда подевались твои хорошие манеры?

Она поморщилась – от Ильи за версту несло алкоголем.

– Ты пьян!

– Самую малость, – Илья улыбнулся хищной улыбкой. – Крушение карьеры – неплохой повод, чтобы напиться. Не находишь? – Он качнулся – пояс оказался целиком в его руках.

Сима поспешно запахнула полы халата. Мокрые волосы лезли в глаза, холодные пряди липли к шее.

– Я сегодня прочел очень занимательную статью. – Илья, как дрессировщик кнутом, похлопал по ладони сложенным вдвое поясом. – Знаешь, мне очень не понравилось.

– Ты пьян, – повторила она.

– Пьян, – с готовностью согласился он и сделал шаг в ее сторону. – Может, обсудим статейку? Очень хочется услышать мнение автора.

– Это не я. – Спиной, влажной от страха и стекающей с волос воды, она прижалась к стене.

– Ясное дело, не ты! Это твоя разлюбезная подружка! Но стояла-то за всем этим ты!

– Когда-то я хотела тебя уничтожить, – Сима отбросила с лица мокрую прядь, – и я добилась своего. Но я не добиваю лежачих. Я не заказывала эту статью.

– Ты не добиваешь лежачих?!

Лютая, нечеловеческая ярость затопила его с головой. Женская фигура в банном халате стала плоской, словно вырезанной из картона. Эту картонную фигуру так просто сломать, разорвать на мелкие кусочки…

– Илья, ты не в себе. Иди домой. Если хочешь поговорить, давай поговорим, но только завтра.

– У меня есть принципы, – он ее не слышал, – я никогда не поднимал руку на женщину, но для тебя я сделаю исключение.

Когда Илья поймал ее за рукав халата, Сима изо всех сил толкнула его в грудь. Пока он пытался восстановить равновесие, она выскользнула из халата и бросилась к ближайшей открытой двери. Все было бы хорошо, если бы в самый последний момент она не поскользнулась…

Илья отшвырнул халат.

– Я забыл, что змеи умеют сбрасывать кожу. – В один прыжок он преодолел разделявшее их расстояние, коленом прижал Симу к полу.

Воздух со свистом вырывался из легких. Ей было больно, и ей нечем было дышать. В ушах шумело, перед глазами плыли фиолетовые круги. Если бы Илья не ослабил хватку, она, наверное, потеряла бы сознание.

Сима сделала судорожный вдох и закашлялась. На глаза навернулись злые слезы.

– Вот только не нужно… – Он не договорил, оторвал Симу от пола…

…От удара ногой дверь распахнулась настежь, Илья оказался в домашнем спортзале – шведская стенка, тренажеры, зеркало во всю стену. Госпожа Маркос заботится о своем теле!

Взгляд зацепился за шведскую стенку. Его зеркальный двойник, мужчина в дорогом костюме с выражением лица, больше подходящем серийному убийце, чем добропорядочному буржуа, криво усмехнулся…

…Сима сопротивлялась. Отбивалась, царапалась и кусалась. Но силы были неравны. От резкой боли в плечах она закричала, мокрой от слез щекой прижалась к перекладине шведской стенки. Пальцы босых ног теперь едва касались пола. Сима дернулась – боль переместилась вверх, к стянутым поясом от халата запястьям…

…Ему понадобилось время, чтобы взять себя в руки. Женщина, привязанная к шведской стенке, казалась такой красивой и такой возбуждающе беспомощной. С мокрых волос по спине, бедрам и ногам медленно сбегали остро пахнущие шампунем ручейки. Смуглая кожа влажно поблескивала. Он все-таки не удержался – зарылся лицом в мокрые волосы, вдохнул терпкий запах тропических цветов…