для обеих сторон конфликта, начинавшегося когда-то с плодотворного сотрудничества.

Убийца сел на пол, положив голову бывшего наставника и советника себе на колени:

— Ох, Рычача…

Не бывает всесильных и неуязвимых созданий, даже если кажется, что обладающие властью именно таковы. Все смертны и смертны внезапно. Один удар, один лопнувший или закупоренный сосуд и привет. Секунду назад ты был едва ли не главным существом на планете, а теперь лежишь неподвижно, будучи куском бесполезного мяса. И все твои великие планы катятся к варговой матери…

Баюкая лишённую духа физическую оболочку, Горрык остекленевшим взором уставился на проход в шатёр, где застыл вошедший Брехлисиус.

Где-то на самой границе сознания мелькнула мысль, что эльф каким-то чудесным образом заранее знал о случившемся. Однако Горрык был слишком ошеломлён, чтобы продолжать развивать возникшее подозрение. Сейчас он просто хотел услышать слова ободрения. Желал поверить, что всё было не зря, что Орда перенесёт и эту потерю.

С невозмутимым видом правдист кивнул орку:

— Орда — это Горрык.

Воистину, Брехлисиус читал его мысли!

Верховный хан бережно опустил голову Рычачи на землю и встал. Слишком поздно сожалеть и раскаиваться. Пути назад больше нет.

— Да. Орда — это я!

Нужно было готовиться к бою.

* * *

Вместо грохота пушечных выстрелов сегодня над городом разносилась бравурная музыка. Трубачи гномов не жалели сил, в унисон дуя в блестящие на солнышке инструменты. Барабаны отбивали ритмичную дробь, заглушая лязг стали.

Взмывали ввысь яркие знамёна, символизировавшие боевые или рабочие коллективы. Отполированные доспехи окружающих площадь воинов казались предназначенными скорее для парада, нежели для битвы в пыли на руинах.

Однако обольщаться не стоило, за парадным строем виднелись боевые машины, нацелившие на покоцанные внутренние стены невзрачные, но смертельно опасные пушки. Из неприметных укрытий наблюдали за площадью арбалетчики. Многочисленные воздушные шары в небе также несли свою службу, лишая орков возможности выкинуть под шумок поединка какой-нибудь фортель.

Несколько устрашающих, хотя и по-прежнему ни разу полноценно не участвовавших в битвах големов были выставлены через равные промежутки вдоль площади. Мало кто из орков догадывался о чисто психологической роли этих громоздких механизмов. Напротив, неизвестность от ожидания столкновения с этим «чудо-оружием» заставляла зеленокожих созданий инстинктивно держаться от големов подальше.

Недостатка в желающих поглазеть на битву двух вождей среди орков тоже не оказалось. На внутренних стенах, как и прямо под оными, яблоку было негде упасть: орки буквально сидели друг у друга на головах! Никакого порядка, в отличие от лихнистов, у этих зрителей не наблюдалось и близко.

Не сумевшие урвать себе «козырное место» орки толпились позади стен, ежеминутно требуя от остальных новостей. Никого не заботила потенциальная опасность столпотворения — поединок вождей обещал стать эпическим и войти в легенды на много поколений вперёд. Каждый хотел впитать себя частичку истории: если не увидеть воочию, то хотя бы первым услышать о великой победе. Испытать ликование, восславить верховного хана. Слиться в экстазе бурной радости с огромной толпой.

Горрык с величественным видом ехал на варге через расступающуюся перед ним массу. Отполированный латный доспех с головы до пят покрывал его тело вторым слоем кожи из стали. Лишь остававшееся пока открытым забрало являло миру зелёную морду с расплывшимися в усмешке губами. Верховный хан казался неуязвимым в броне, а большой овальный щит ещё больше подчёркивал надёжность защиты. Горрык отказался от двуручной секиры в пользу проверенного в боях шестопёра: с этим оружием он был уверен, что с его-то силищей пробьёт любую броню. У Торина не было ни единого шанса ни поразить верховного хана, ни отразить его натиск. Так, по крайней мере, думали все недалёкие орки.

Зеленокожие, обладавшие чуть большей дальновидностью, после известия о «случайной» гибели старшего шамана, якобы навернувшегося с крыши ратуши, всё быстро поняли и незаметно покидали Арнарофер через единственный незаблокированный узкий проход в юго-восточной части руин. Аккуратно пройдя пару миль вдоль русла реки, они быстро перебегали открытое пространство до ближайшего леса, в котором намеривались скрыться от возможных преследователей. Пока на отщепенцев не обращали внимания ни свои, ни чужие, следовало отдалиться от проклятого каменного мешка на как можно более дальнее расстояние.

Сумевших сопоставить дважды два орков оказалось немного, но они всё же были. В основном из числа шаманов, участвовавших в приснопамятном ритуале в башне Гэльфштейна. Плюс несколько недовольных своим положением вожаков отдельных племён. И даже одна эльфийка, руководившая некогда остроухими магами…

Илона не поверила ни слову Брехлисиуса. Упал с крыши ратуши, как же! Рычачу убили, и момент был выбран отнюдь не случайно. Каким-то образом Гэльфштейн уловил изменения в настроениях орка и чужими руками избавился от потенциальной угрозы. Как собирался теперь устранить ставшую ненужной Орду.

Дисциплинированные гномы, готовые безропотно исполнить абсолютно любой приказ товарища Торина, оказались в конечном счёте предпочтительней людей, эльфов и орков. Именно им предстояло принести самую масштабную в истории жертву. Великая честь! Если бы только эта самая честь имела для общества хоть какой-то смысл и ценность…

Однако этим событиям предстояло произойти в пусть не столь отдалённом, но всё же в будущем, а здесь и сейчас мир сошёлся клином вокруг битвы великих вождей. Илоне и шаманам дали возможность уйти. Ведь это всё равно ничего не решало, но лишь ненадолго откладывало неизбежную «победу добра». Конечно, добра, ну а кем ещё гномы должны были считать свою сторону?

Уже заранее ощущая себя триумфатором, Горрык медленно выехал на нейтральную площадь. С презрением оглядел выстроившихся на другом конце коротышек. Слез с варга, погладил животное по густой чёрной холке:

— Скоро принесу тебе покушать свежую гномятину, Мохнатик. Жди меня здесь.

Увидев, что ряды лихнистов почтительно расступаются, верховный хан улыбнулся — явился его визави. Практически одновременно два вождя двинулись навстречу друг другу, присматриваясь к выбранному противником снаряжению.

Если Горрык казался издали ожившим огромным доспехом, то его оппонент представлял собой приземистую почти квадратную конструкцию. Сложная система дымящихся трубок, вращающихся шестерёнок, поршней, шарниров и других непонятных деталей помогала товарищу Торину передвигать неподъёмную даже для самого сильного орка броню. Толщина его воронёных доспехов действительно впечатляла: такой слой железа вполне мог защитить целый таран! Не менее массивный прямоугольный щит прикрывал тело от пола до глаз.

В качестве оружия вождь гномов тоже предпочёл топору нечто более бронебойное, а именно молот. Если быть точным — клевец, но таких названий орки не знали.

Острый клювовидный выступ, спаянный с молотком, на стальной рукояти — оружие не выглядело особо пугающим, но сразу не понравилось Горрыку. Его враг, как и он сам, готовился пробивать тяжёлый доспех.