ту самую его супругу, которой не надо знать о цели моего посещения. В общем, после изучения карты деда Моти возникало полное ощущение, будто я не за самогонным аппаратом отправился, а на поиск сокровищ, честное слово.

Варианта два, либо у Егорыча топографический кретинизм, либо очень хреновые художественные способности, либо это — глубоко зашифрованная информация на случай, если меня возьмёт в плен враг. Например, жена владельца аппарата. Поэтому решил не рисковать, не проверять свое умение разбираться в картографических экспериментах деда Моти. Оказавшись на станции, просто спросил у первого прохожего, как найти нужный адрес. Пацан лет десяти указал мне направление. От здания станции это было совсем близко. Следующая улица после материной. Мелькнула мысль заскочить к Аллочке, но решил, сейчас не время. Да и морально я был подавлен после беседы с главой сельсовета Воробьевки.

Дом кума деда Моти тоже нашел быстро и даже все прошло на удивление ровно. На удивление, потому что после разговора с Дмитрием Алексеевичем моя паранойя насчет проклятия Зеленух стала еще крепче. К ней теперь добавились внебрачные дети в большом количестве, которые вдруг начали лезть со всех щелей. Так невольно задумаешься и о себе. Точнее, о Жорике Милославском. Он — то хоть родной, я надеюсь, всем членам семьи? И папаша наш, ты погляди, какой шустрый. Закрутил с молоденькой особой.

Супруги кума не оказалось дома, поэтому мужик, подозрительно напоминающий самого деда Мотю, такой же мелкий, с хитрыми глазками, пахнущий самогонкой, спокойно вынес здоровый мешок, в котором лежала занимательная металлическая конструкция. В принципе, это реально было похоже на перегонный куб, используемый в производстве виски. Только там он вертикальный, а здесь его будто вытянули в одну сторону.

Я поблагодарил хозяина самогонного аппарата, а в ответ получил откровенное “спасибо не булькает”. В итоге все свалил на Матвея Егорыча, пообещав мужику, что дед Мотя с ним непременно расплатится. В конце концов, будем считать это его вкладом в общее дело.

Со всеми случившимися приключениями, разговорами по душам и непредвиденными встречами, время ушло далеко за обед, медленно приближаясь к вечеру. А у меня, так-то, еще тренировка с командой чирлидерш запланирована. Поэтому быстренько засунул мешок в багажник и поехал в сторону Зеленух.

К счастью, успел до того, как родственники вернулись с работы. Иначе пришлось бы объяснять наличие самогонного аппарата. А объяснить это разумно было бы сложно. Тут история про опыты по химии вряд ли проканает. И возраст у меня не тот, и дядька далеко не дурачок.

Во дворе обнаружился только Андрюха. Увидев меня с мешком в руках, он вдруг как-то мелко засуетился и начал медленно перемещаться к колодцу, прихватив попутно два ведра. Кстати, и без того полных, что выглядело очень странно.

— Эй, здорова. Ты куда? Иди, глянь. — Поставил драгоценный предмет на землю, наблюдая за бестолковой суетой братца.

— Да тут… воды надо набрать…

Переросток упорно не поворачивался ко мне лицом, стараясь держаться бочком. Из-за этого он здорово напоминал краба, который пятится в угол двора. Оказавшись рядом с колодцем, Андрюха, наконец, сообразил, что ведра полные. Посмотрел на них несколько минут, потом вылил прямо рядом с колодцем и принялся откручивать валик подъемного механизма.

— Ты это… иди, Жорик. Я сейчас…

Поведение братца настораживало и даже, наверное, пугало. С ним-то что? Ведет себя, прямо скажем, неадекватно. Особо, конечно, не удивляет. Уже не знаешь, что от кого ждать. Но все-таки на Андрюху имелись определенные планы, в которые ни кратковременное, ни постоянное сумасшествие никак не входило. Беспокоила эта его внезапная, удивительная тяга к воде.

— Тебе голову, что ли, напекло? Жарко на улице. Тепловой удар, тоже вариант. — Я попробовал приблизиться к нему.

— Нет! Стой. Спрячь аппарат. Как стемнеет, отнесем его в сторожку. Пока тебя не было, мы с Матвеем Егорычем утром наведались туда, убрали малясь. Замок поставили небольшой. Теперь закрывается сторожка.

Переросток вытащил колодезное ведро и перелил воду в пустую тару, при этом по-прежнему стараясь держаться ко мне полубоком.

— Как стемнеет? Мы ночью на кладбище пойдем? — Не то, чтоб мне было страшно, однако ходить в темноте среди могил, мало приятный процесс.

— Ну, да. А что такого? Ночью все спят. Сейчас нельзя. И утром нежелательно. Итак, пока с дедом Мотей на погост топали, половину села встретили. Чуют они, когда не надо. Сто пятьдесят вопросов было. Хорошо, Егорыч выкрутился, сказал, будто попросил меня траву порвать. Родственник там у него.

— Ну… ладно. Ночью, так ночью… — Я сделал еще несколько шагов к Андрюхе. — Что-то случилось?

— Нет. С чего ты взял? Ничего не случилось. Встретил кого? Имей в виду, брешут все. Не было такого.

— Какого?

— Аааа… Ты просто…Да ничего не было. Сам знаешь, деревня. Лишь бы языками зацепиться.

Братец наполнил вторую ёмкость и опять уставился на ведра. У него был такой вид, словно он ждёт, что сейчас из воды вылезет золотая рыбка или, как минимум, щука, а у Переростка список желаний не готов.

— Да что, блин, происходит…

Я подскочил к Андрюхе и, ухватив его за плечо, развернул к себе. На лице у братца, а точнее ровненько под глазом, красовался приличный синяк.

— Твою мать… Это откуда? — Наличие фингала так меня удивило, что я от неожиданности отпрянул, чуть не полетев кубарем через стоящие рядом дебильные ведра.

Братец вдруг покраснел. Реально. Как девка, которая засмущалась от похабной шутки.

— Так вышло…

— Андрюх, хорош! И чего ты крутился, я бы все равно увидел. Кто тебя? Парни? Ваши, местные?

— Да если бы парни… — Братец раздраженно "цикнул", сквозь зубы сплюнув на землю.

— О блин… А кто? — Мне сложно было представить, что кто-то ухитрился Переростку попортить лицо. Всё-таки, Андрюхина дурь в этом плане мне известна. Если только скопом навалились…

— Ну, пока тебя не было, мы с Матвеем Егорычем убрались в сторожке… — Снова завел свою шарманку братец.

— Так… Это я уже слышал. Повторяешься. Или вы туда несколько раз убираться ходили? Парко-хозяйственный день у вас? Субботник вроде не объявляли.

— Что мы, по-твоему, двинутые, что ли? — Натурально обиделся Андрюха.

На этот вопрос я предпочел не отвечать. Положа руку на сердце, он, вопрос, был риторический.

— Убрали, значит. И что? — Братец посмотрел на меня, будто я знал ответ на этот вопрос.

— Что? — Повторил за Переростком. А то мы так никогда до главной сути не дойдем.

— Еще было много времени свободного. Я решил провести тренировку. — Андрюха очень выразительно вздохнул.

— Подожди. Какую тренировку? С кем?

— Да с девками нашими. Подумал, пока ты освободишься, мы повторим вчерашнее.

— Вот