– Представить не могу, чтобы Дэвид мог от меня отвернуться, – пробормотала Даниэлла скорее себе, чем нам. – И что бы он ни сделал, я в жизни не отвернусь от него.

– Дэвид – ее старший брат, – пояснила я, и Трей понимающе кивнул.

Про собственного братца я упомянуть не потрудилась. Тот наверняка сдал бы меня врагу за кварту светлого.

Что же до моей преданности к нему, она тоже оставалась под большим вопросом.

Несколько часов спустя мы с Даниэллой сгорбились у стойки бара в Силверстоуне. То есть сгорбилась я: подруга, как всегда, сидела прямо, за исключением тех случаев, когда возлегала на диване. Она вечно напоминала мне о преимуществах хорошей осанки.

– Вряд ли я смогу и дальше помогать Клер со свадьбой.

Похоже, Даниэлла искренне расстроилась. Представляю, что ей стоило отказаться от такого грандиозного проекта!

– Разве я могу поощрять такую милую девчонку в намерении выйти за такого кошмарного жлоба?!

– Не можешь, – коротко подтвердила я.

– Но и бросить все тоже нельзя. Клер положилась на меня. Столько всего еще нужно сделать… И под каким предлогом отказаться? Не могу же я так прямо выложить, что презираю ее жениха!

Мы немного помолчали, потом Даниэлла тихо сказала:

– Знаешь, нельзя не сравнивать Уина с Крисом. Можешь себе представить, чтобы Крис вел себя как последний идиот?

– Нет, – охотно согласилась я. – Он не из таких. То есть я едва его знаю, но по человеку сразу видно. Наверное, в этом я похожа на Трея. Способна за милю различить подонка.

– И Рик тоже не из таких, – вспомнила Даниэлла. – Если все, что ты рассказывала о нем, – правда. Да и зачем тебе лгать?

– Вот именно, зачем! Рик – прекрасный человек. Настоящий мужчина. О таких романы сочиняют. Вроде Гэри Купера или кого там еще. Героя, который сначала думает о других, а потом – о себе. Не мачо, а мужественный и сильный. Для него на первом месте женщины и дети, но без всякого покровительственного вздора, который обычно этому сопутствует в романах…

– Похож на моего отца, – объявила Даниэлла. – Настоящий защитник. Мой отец очень добрый.

И мой тоже, подумала я, вдруг вспомнив, как он ходил за продуктами для престарелой миссис Кеннеди, нашей соседки, как чистил дорожки перед церковью каждое воскресное утро, как приносил матери цветы, просто так. Без всякого повода.

Не то чтобы она это ценила. В начале семидесятых, примерно в то время, когда родилась я, Эллен Ганнон проглотила слишком горькое лекарство, возымевшее быстрый и перманентный эффект.

Но отец? Почему я раньше не думала обо всех его прекрасных качествах? Воспоминания больно ударили в сердце.

– Мой па тоже ничего, – призналась я, чувствуя, как неприятно щекочет в горле. – Полагаю, нам обоим повезло на отцов.

Когда мы с Джинси начали проводить время вместе, я заметила, что она чувствует себя на пляже не в своей тарелке. У нее был какой-то потерянный вид, бойкая Джинси становилась сама собой, только когда швыряла камешки в океан, словно пыталась доказать что-то вечно набегающим на песок волнам.

Но по какой-то причине она постепенно стала проводить все больше времени со мной и Даниэллой. Мы часами лежали, подстелив под себя полотенца, болтали, читали, пили чай со льдом.

Мало того, она даже купила купальник! Правда, цельный и черный. Но все же купальник. Оказалось, что у нее красивая фигура. Похоже, за последние несколько недель Джинси чуть-чуть поправилась, и это ей шло.

Интересно, имело ли это медленное преображение нечто общее с Риком? Может, она вправду счастлива?

– Прости, что так и не поговорила с тобой после коктейля, – сказала я, отложив роман. – На восемь у нас был заказан ужин.

– Ничего, – отмахнулась Джинси. – Мы понимаем. Жаль только, что у нас не было времени подольше поболтать с Треем.

– Трей… он чудесный, – улыбнулась я. – И как раз начал встречаться с новым другом. Профессор урбанологии, кажется. Или градостроительства. Не знаю точно. Так или иначе, Трей уверен, что встретил своего единственного.

– Он симпатичный? – спросила Даниэлла. – То есть профессор.

– Это что, так важно? – набросилась на нее Джинси.

Даниэлла воздела руки к небу:

– Не собираюсь вступать с тобой в дискуссию на эту тему! Выходи хоть за Тварь из Черной лагуны. Если пожелаешь. Никто тебе не препятствует. Может, Человек-слон сегодня свободен. Так и быть, можешь позвонить с моего сотового!

– Итак, что вы думаете об Уине? – спросила я, прерывая привычную перепалку.

Что я надеялась услышать?

– Очень приятный молодой человек, – поспешно заверила Даниэлла. – Такой аккуратный… Безупречный костюм. Это ты помогаешь ему выбирать одежду?

– Нет. Мать Уина приезжает раз в год, и они вместе занимаются шопингом.

Даниэлла открыла рот, но не нашлась что сказать. Поэтому, нервно откашлявшись, схватилась за стакан с чаем.

– Джинси, – спросила я, – а как твое мнение?

Джинси поскребла в голове и нахмурилась.

– Я оскорбила его прямо в лицо, – выговорила она наконец, – а он вроде не понял. Не хочу сказать, что он идиот или что-то в этом роде…

– Уин вовсе не глуп, – объяснила я. – Просто слышит только то, что хочет услышать. Выделяет критику или издевку и превращает в комплименты или каким-то образом нейтрализует. Поразительное качество!

– Должно быть, с ним трудно поссориться, – заметила Даниэлла. – Все равно ни к чему не приведет.

– Просто невозможно, – уточнила я. – Он начинает прислушиваться в одном-единственном случае: если предложение начинается словами: «Прости, я знаю, что виновата, но…»

Джинси нахмурилась:

– Послушай, Клер, я просто должна тебе задать один вопрос. Предупреждаю, вопрос трудный.

– Валяй.

– Ты знаешь, как Уин отзывается о своем брате? Не знаю, стоит ли говорить за Даниэллу…

– Стоит, – перебила та.

– Понимаешь, мы с Даниэллой были просто…

– Шокированы.

– Возмущены его поведением. Это было так отвратительно! А Уин, похоже, решил, что мы станем открыв рот слушать, как он поносит брата! Клянусь, Клер, я едва не врезала ему!

– Она пыталась, – кивнула Даниэлла. – Я вовремя ее остановила.

– Ну да, искалечив мне ногу!

Я немного помолчала, чувствуя, как напряглись Джинси и Даниэлла. Кажется, обе опасались, что расстроили меня.

Я принялась рассматривать сверкающую на солнце воду. Какая же красота. Все понятно и просто. И никаких затруднительных дилемм.