Подушечками пальцев смахиваю редкие слезы, сорвавшиеся от переполняющих сердце эмоций.

Я впервые в жизни плачу от счастья.

Чувствую себя неразумной глупышкой, влюбившейся в друга отца. Откройся – и надо мной всласть посмеются.

– Девочка моя. – Сонный хрипловатый голос вклинивается в мысли. – Что случилось? – Шершавые пальцы стирают влагу. – Проголодалась? – Смеется надо мной, а на ленивые возмущения стискивает в объятиях до легкой боли. – Я тоже еще не привык, – вновь читает мои мысли, – словно вырывают сердце и возвращают на место – мучительно сладко.

«Да, именно так, до жжения в груди!» – кричу про себя.

– Твои слезы приносят мне боль, – шепчет, собирая губами горячую влагу.

– Не могу сдержать, – жалуюсь совсем по-детски, подставляя лицо под твердые губы.

– Моя девочка. – Прикосновения настойчивых губ – и солоноватый вкус моих слез оседает на языке. – Я постараюсь тебя отвлечь. – Не вижу лица, но знаю, что Лео улыбается. Он прихватывает зубами нижнюю губу, причиняя будоражащую боль, жадно вылизывает саднящую кожу и спускается к подбородку. – Мне неудобно, – недовольно ворчит. В мгновение оказываюсь сидящей на мужских бедрах. Придерживая рукой под поясницу, заставляет прогнуться, откинуться, выгибаясь навстречу, и сразу же припадает к груди. От мягких прикосновений языка горячие волны накатывают одна за другой, собираясь пульсацией между ног. Не терпится раствориться в ощущениях, стараюсь сжать бедра, но мужская рука запрещает – сильнее разводит колени, не давая закрыться и получить и толику удовольствия. Лео же продолжает терзать затвердевшие от желания соски, а я сдаюсь, полностью отдаваясь во власть мужчины.

Нет больше прикосновений языка к необыкновенно чувствительным вершинкам, их заменяют мягкие укусы, выбивающие кислород из легких. Из-под опущенных ресниц наблюдаю, как передо мной плывет рисунок на стенах – Лео доводит до беспамятства. Впиваюсь пальцами в мужские плечи, не переставая шепчу имя и умоляю о большем.

Сильные руки подхватывают мои бедра и одним движением насаживают на член. Я теряюсь. Из груди вырывается громкий гортанный стон. Лео вновь приподнимает, забирая чувство наполненности и резко подается бедрами вверх, опуская меня. Кричу, срывая голос от удовольствия, что простреливает с каждым грубым толчком. Кричу до хрипоты!

– Смотри на меня!

Фокусирую затуманенный взор на мужском лице. Тусклый свет луны подсвечивает мистическим блеском черные глаза, искажая лицо, придавая человеку звериный облик.

Лео не позволяет отвести взгляд, не позволяет перенять инициативу, берет меня так, как он желает, а я тону в удовольствии. Тону в непроглядной черноте взгляда, ловя желтоватые всполохи.

Его движения бедрами неутомимы, резки, агрессивны. Твердые, словно сталь пальцы, оставляют следы на моих бедрах – клеймят, метят, говорят остальным, что я только его.

И с каждым рывком меня простреливает яркой вспышкой такой невероятной силы, что перед глазами плывут белые пятна. Я готова просить пощады, умолять окончить пытку, но горло саднит от сухости и стонов.

– Потерпи, – между слов глухое рычание, – я голоден тобой.

Толчки ускоряются, жар растекается от каждого проникновения, туго скручивается и взрывается в теле ослепительным фейерверком. Лео, оскалившись, запрокидывает голову, с силой притягивает мои бедра, максимально раскрывая, удерживая, изливается внутри, полурыча шепчет слова на незнакомом языке.

Хочется пить, но я не могу вымолвить и слова, в висках грохочет кровь. Перевожу дыхание, упираясь ладонями в мужскую грудь, не свожу глаз со все еще голодного темного взгляда.

Капелька пота щекочет, бесцеремонно петляя, оставляя влажную дорожку на моей груди, с рычанием Лео слизывает ее. Уничтожая. Ревнуя. Будто устраняя соперника.

– Моя!

А мне нравится эта одержимость! Мужские руки укладывают, накрывая одеялом. Лео же откидывается на спину, его ноги свисают с края кровати, но, кажется, он уже привык к тому, что мир вокруг него не по размеру.

– Я хочу пить, – разматываю кокон из одеяла и спускаюсь ногами на прохладный пол. Под внимательным взглядом нахожу тапочки у кровати. – Тебе принести? – Усталость не отпускает, притягивает обратно к льняным простыням.

Лео поднимается и придерживая за плечи, ведет на кухню. Мы пьем остывший чай из одной кружки, а мне хочется продлить эйфорию, и я делаю глоток уже холодного вина.

– Не нужно пить алкоголь, – наконец нарушает молчание Лео.

– Немного, – замираю с бокалом у губ. Влага скользит по моим обнаженными бедрам, и до меня доходит смысл сказанных слов. – Я не пью таблетки. – Признаюсь: никто из нас и не подумал о защите.

– Я только за. – Меняет бокал в моих ладонях на кружку с чаем. – Ты моя, понимаешь? – Горячие пальцы ложатся на шею, поднимая подбородок. – Я не собираюсь отказываться от тебя. От тебя или нашего ребенка, если так сложится. Вы мои. Не надумывай, – гладит большим пальцем подбородок. – Попила? Идем спать. Завтра нам обязательно нужно появиться перед гостями.

Короткий путь до спальни превращается в бесконечный! Я успела надумать беременность, расставание и все ужасы, что может пережить женщина, оставшаяся одна с ребенком.

– Я же просил. Зачем ты себя накручиваешь? Пустишь под одеяло? – Горячее тело вплавляется в мое, окружая теплом, забирая тревоги, наполняя умиротворением.

Сегодняшнее утро одно из немногих, когда пробуждение происходит не от очередной кошмарной встречи с Милосердовым во сне – Герману не удалось проникнуть в мое сознание. Как мне кажется, аккуратно стараюсь освободиться от тесных объятий: мужские руки плотно держат в кольце, прижимая к груди, а бедро придавливает ноги к постели.

– Доброе утро. – Дыхание щекочет ухо. – Хочешь сбежать?

– Очень, до туалета, – вжимаю голову, останавливая настойчивые губы.

– Беги, – великодушно размыкает руки и убирает ногу. Каждый шаг отдается саднящей пульсацией, и я не сдерживаю тихих стонов. – Подожди меня, – слышу из-за двери, – примем душ вместе.

Ну уж нет!

Беззвучно закрываю щеколду. Никаких «вместе» хотя бы до завтра.

Включаю воду, горячие струи смывают остатки сна. Растираю в ладонях гель и быстро прохожусь по телу. Пальцы задерживаются на животе. Пусть будет, как будет – решаю для себя. Не без тревоги признаю, что хочу ребенка именно от этого мужчины. Как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, а иметь частичку любимого человека рядом с собой – это самое правильное решение.

Наши вещи так и остались лежать на полу, нахожу чистый халат и несмело выглядываю в спальню. Прикрыв бедра одеялом, Лео с насмешкой за мной наблюдает.

– Я хотел просто искупаться, – подходит к двери и одним движением пальцев вырывает щеколду. – До чего же здесь все ненадежно, – сверкая обнаженным задом, входит в душевую кабинку. Из груди вырывается стыдливый смех. – Спинку потрешь? – пробивается сквозь шум воды.