жизни (например, яблоки, о которых Геракл спрашивал морского бога Нерея) имеют непосредственное отношение к плодородию. Поэтому иногда подчеркивается, что воды жизни — пресные, в отличие от горького моря. Для мифов характерен мотив живительной силы первозданных вод, проявленный в мифе о вавилонском творце-рыбе Оаннесе /Эа/ Бог первичной бездны воскрешает богиню плодородия Иштар, оказавшуюся во власти подземного мира: он посылает ей несколько капель живой воды. Шумерский Энки — владыка мирового океана и подземных вод — становится покровителем земледелия.

Образ плодородия, продолжающий тему изначального рождения, раскрывается в образах таких водных богов, как Посейдон, трезубцем выбивающий из земли влагу, или балтийский бог моря Аутримпс, имя которого происходит от корня "топать, топтать", что напоминает о ритуалах, связанных с плодородием. Посейдон, имя которого переводится как "супруг земли" (по другой версии "владыка вод"), издревле олицетворял плодородие земли, пропитанной влагой. Первоначально он воспринимался колебателем земной поверхности и лишь потом стал персонификацией разгула морской пучины. Ему принадлежали подземные воды, как плодородная сила недр, затем его власть простерлась на реки и, наконец, моря. Посейдон мчится по морю на колеснице, запряжённой длинногривыми волнами-конями, и символы морского бога — кони и бык — имеют отношение к плодородию, так же как и упряжка коней Нептуна.

С плодородной влагой связан скандинавский морской бог Ньёрд, по имени родственный богине земного плодородия Нертус. Девять дней Ньёрд живет на море, девять — с супругой в горах: что ассоциируется с горным снегом, периодически тающим, обеспечивая необходимые земле потоки пресной воды, а потом стекающим в море. Их именами названы астероиды Niord и Nerthus.

Среди молодых богов к изначальному хаотическому плодородию нас возвращает образ Диониса — бога виноделия, пьянства и разгула. Невидимое и неупорядоченное творчество рождения, свершаемое в тайных пучинах, которым нет названия, перед окультуренным миром новой эры предстаёт как вакханалия. Есть астероид Dionysus. обозначающий раскрепощение, выплеск чувств и инстинктов, экстаз и обретение душой новых сил в эмоциональной волне праздника.

Другое имя этого бога Вакх/Бахус зафиксировано в названии астероида Bacchus, и значение этого астероида в гороскопе непосредственно связано с мифологическим образом: это раскрепощение своей природы ради обретения новых сил. При этом имя Диониса ассоциируется у нас с более возвышенной идеей возрождения путем причастия к стихии, а римский Бахус отождествляется с вином и другими материальными способами ухода в нематериальные сферы.

Дионис, причастный к тайне жизни, подобно морским богам Нерею и Протею может принимать любую форму и владеет волшебством превращения: он превратил пиратов, которые хотели его утопить, в помощников человека дельфинов. Дионис — бог эмоциональных крайностей: агонии и экстаза, которые мы сопоставляем планете Нептун. В этом проявляется родство Диониса морской стихии — хотя в дошедшей до нас мифологии он больше отношения имеет к земным превращениям (и более подробно этот образ описан в земном знаке Девы).

Идея культа Диониса-Вакха — возврат к первоначалам, и, возможно, потому он — последний языческий бог, приобретающий популярность в античной традиции. В этом образе хаотическое утрачивает своё непосредственное отражение в бурях морской стихии и утверждается на земле: астрологическим языком мы можем сказать, что

Дионис, как и вся тематика, связанная с плодородием, являет нам экзальтацию в Рыбах планеты Венеры, как жизни, которая сама себя утверждает и приводит к своему расцвету. Богиня жизни и любви и сама имеет связь с водной стихией (так, греческая Афродита родилась из морской пены, а имя иранской персонификации звезды Венеры Ардвисуры Анахиты переводится как "могучий источник всемирных вод"). Мы вернемся к этой теме, когда будем рассматривать архетип планеты Венера.

Экзальтацию Венеры как идею стихийного рождения жизни в воде и её оплодотворения свыше, проявленную в образе Афродиты, можно увидеть и в образе Данаи. Царь-отец запер её в высокой башне, так как ему было предсказано, что внук займет его трон. Но там пролил на неё золотой дождь сам громовержец, и она зачала младенца. Эго сочетание нептунианских понятий плодородия и веры отражает астероид Рапае: который в гороскопе может указывать на решение проблем, связанных с зачатием.

Дионисийский культ символизирует собой высвобождение подсознательных импульсов, которые символизирует планета Нептун. Они нередко притягательны — подобно сиренам, сладким пением завлекающих моряков в глубины океана, куда нет возврата. Имя. сирен связано с и. е. корнем twer — "сотворять", что возвращает нас к творящей силе Хаоса. Подсознательное ближе к живому, а потому заставляет себе доверять и даёт возможность расслабиться, и планета Нептун характеризует расслабленное состояние души, не сопротивляющейся подводным течениям жизни. Она может порождать психическую неустойчивость и внушаемость, отвечая также за опьянение и склонность к наркотикам. В позитивном же смысле Нептун несёт с собой ощущение праздника — радости постоянного рождения жизни, которая не перестаёт существовать даже и вне нашей воли, жизни, которая больше и могущественней нас, а мы принадлежим ей — как капельке воды естественно принадлежать океану.

Этот хаотический, "дионисийский", аспект природной жизни у П. Флоренского противопоставлен культурному началу, ассоциируемому с Аполлоном, как совершенные формы противостоят без-образному, безобразному. Хаос без-образен: его нельзя представить, и когда мы начинаем представлять его себе, он становится безобразен — поэтому мать-прародительница Тиамат и другие боги первозданных вод часто изображаются чудовищами. Сам Дионис прекрасен уже как бог позднего, "аполлонийского" времени. Влияние планеты Нептун обозначает утрату, размывание прежнего образа. Рыбы теряют себя под наплывом внешних воздействий, пьяный человек теряет своё лицо, эйфория лишает и трезвого ясности мысли.

Чрево океана рождает чудовищ — вспомним детей Посейдона: это страшные великаны, чудовищный бык Минотавр и циклоп Полифем. Греческий Форше, олицетворяющий морскую бездну, сын моря — Понта, со своей сестрой Кето ("морское чудовище, кит") порождает Медузу Горгону со змеями-волосами, Ехидну (имя которой звучит в нашем слове ёж), змей и подобных им созданий, напоминающих нам о первобытной стихии хаоса Земли. Ехидна вместе с Тифоном, имеющим сотню драконьих голов и рыбий хвост, в свою очередь рождает сверхживучую лернейскую Гидру с отрастающими заново головами и невообразимое чудище Химеру (имя которой, правда, восходит к значению "коза", что возвращает нас к плодородию, олицетворением чего было это животное).

По семитскому мифу в море живёт ужасный Левиафан. Аккадская Тиамат предстаёт перед нами в виде многоголовой гидры или дракона. Древний водный житель индийских мифов — огромный крокодил Макара, гибрид рептилии и рыбы. В скандинавской мифологии обитаемую землю опоясывает своим телом змей Ермундганд, отождествляемый с мировым океаном (память о котором в наше время хранят имена Ирма и Эмма). Имя Трояна, возможно, тоже указывает на образ змея: по одной из гипотез оно родственно имени персидского дракона Драогхки. Славянский Триглав по своему названию напоминает Змея Горыныча.

Возможно, что все эти рептилии доносят до нас подсознательный образ реальных животных