сложно. И тогда Сталин одумался и придумал неуставной орган — Оргбюро Президиума ЦК КПСС. В составе 8 человек. Фактически, под видом Оргбюро было воссоздано прежнее Политбюро.

А зачем тогда понадобились все эти трюки с Президиумом? Хрущев объяснил, что это была инициатива Иосифа Виссарионовича, он таким образом вводил в высший этаж партийной власти своих молодых опричников.

Мы уже знаем, насколько можно доверять словам Никиты Сергеевича. Брехло такое, что если мы будем подозревать ровно обратное тому, что он писал и говорил, то как раз в яблочко угадаем.

Тогда и получится, что на Пленуме не Сталин, а его противники стали требовать расширить Президиум (Политбюро), чтобы протолкнуть в него противников старой гвардии. А Сталин потом уломал Пленум на выборы Оргбюро, в которое включил своих сторонников. Только Молотова не удалось протащить. Получился компромисс.

Потом — изменения в Секретариате. Там вообще из старых, еще довоенных секретарей, остались только Сталин и Маленков. Зато попал в секретариат постоянно конфликтовавший с Маленковым Аристов, попали туда «регионалы» Брежнев, Игнатов, Пономаренко. Получился интересный состав. За исключением Маленкова все другие в будущем оказались антисталинистами.

Вот есть у меня подозрение, что стенографистки скрупулезно и точно зафиксировали все происходящее на том Пленуме. Только стенограмма получилась такой, что решили советским людям ее не показывать.

* * *

Но, видно, стенографистки Секретариата ЦК загуляли не на один день. Даже не на один месяц. В марте 1953 года состоялся следующий Пленум ЦК КПСС, именно тот, после смерти Сталина, на котором был определен состав правительства и Хрущеву была отведена роль рулевого партии. Казалось бы, мероприятие столь важное, что происходящее на нем должно быть обязательно подробно зафиксировано, но никто не удосужился посадить в зале несколько барышень с блокнотами и карандашами, чтобы они все речи записали. Кончились стенографистки в СССР.

В архиве президента РФ по исходнику Ф. 2. Оп. 2. Д. 196 можно найти папку, на обложке которой красуются пометки: «Строго секретно», «Архивный № 1», «Стенографического отчета нет». Внутри — документ, знакомство с которым вызывает чувство, что всякие загадки Бермудских треугольников и тайны пирамид — детские шарады по сравнению с историей России, в которой даже банальное партийно-государственное мероприятие оказывается окутанным непроницаемым мистическим туманом.

Я давно уже пытаюсь установить точную дату и точное время проведения совместного заседания Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума ВС СССР. Этот момент крайне необходим. Без этой даты невозможно вычислить и дату смерти Сталина. Потому что начать собирать членов ЦК на Пленум можно было только после смерти Иосифа Виссарионовича, никак не раньше. Это нужно понимать.

Во-первых, такие люди, как Ворошилов, Молотов и Каганович элементарно не допустили бы такого свинства: Сталин еще не умер, а соратники намылились власть делить.

Во-вторых, если даже допустить невероятное, т. е. если даже ближайшее окружение Вождя составляли трусливые крысы, то — тем более. Любая крыса в этой ситуации точно знает, что за подобную инициативу ее потом стая дружно загрызет, если что-то пойдет не так.

Разумеется, члены ЦК были достаточно самостоятельными людьми на достаточно самостоятельных должностях, чтобы иметь возможность, узнав о болезни Сталина, оформить себе командировочные в Москву и там, сидя в гостинице, ждать результата лечения. Возможность такая была. А вот было ли желание отвечать потом на вопрос: слушай, дорогой, а ты чего в столицу без приглашения приперся? На что надежды питал?

Вот Дмитрий Шепилов вспоминает в своей книге «Непримкнувший», что он сидел в своем кабинете главного редактора газеты «Правда» 5 марта:

«Около 10 часов вечера зазвонил кремлевский телефон — „вертушка“:

— Товарищ Шепилов? Говорит Суслов. Только что скончался Сталин. Мы все на „ближней“ даче. Приезжайте немедленно сюда. Свяжитесь с Чернухой и приезжайте возможно скорей.

В. Чернуха был вторым, после Поскребышева, помощником Сталина.»

Впрочем, до «ближней дачи» обладатель самой длинной фамилии не доехал и оказался в Кремле, в кабинете Сталина, где решили провести первое посмертное заседание «сироты»:

«Кажется, М. Суслову и П. Поспелову поручено было немедленно подготовить обращение от ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета ко всем членам партии, ко всем трудящимся Советского Союза о смерти Сталина.

Создана была правительственная комиссия по организации похорон под председательством Н. Хрущева, с участием Л. Кагановича, Н. Шверника и других…

Условились на следующий день созвать Пленум ЦК, на котором решить самые неотложные вопросы руководства партией и страной.»

Книга Шепилова вызывает очень много вопросов. Главный из которых: а не был ли Дмитрий Трофимович самым главным в нашей стране, пока не «примкнул»? Ни один вопрос даже Сталин без его совета решить не мог!

Ну, ладно. Зато Шепилов назвал дату и время принятия решения о созыве Пленума, после 22.00 5 марта, и дату, на которую было намечено Пленум провести — 6 марта.

Всё выглядит логично. Вечером 5 марта умер Сталин, здесь же решили членов ЦК позвать на Пленум прямо на следующий день, 6 марта.

6 марта Пленум ЦК КПСС, точнее совместное заседание ЦК, Совмина и Президиума ВС, провели. Приняли Постановление, которое 7 марта в газете «Правда», главным редактором которой был Д. Т. Шепилов, было опубликовано.

Только вот в чем проблема, это Дмитрий Трофимович уже почти в полночь 5 марта мог узнать, что ему на следующий день, как члену ЦК, нужно быть в Кремле, и у него еще оставалось время выспаться, побриться и утром на метро или такси доехать до Красной площади.

А с помощью какого устройства товарищ Мельник, член ЦК и первый секретарь Приморского краевого комитета КПСС, должен был телепортироваться из Владивостока в Москву к 6-му марта?

Эра реактивной авиации в 1953 году еще