Но так ли уж хотел Крюгер поддержки Германии? Судя по всему, только до определенной степени. На одном дипломатическом приеме он как-то сказал: «Наша маленькая республика еще только ползает между великими державами, и мы чувствуем, что когда одна из них хочет наступить нам на ногу, другая старается этому воспрепятствовать».

Тем временем в Претории состоялся суд над заговорщиками и участниками набега. Доктор Джемсон и четверо из подписавших знаменитое воззвание о помощи были приговорены к смертной казни через повешение. Им дали полюбоваться на собственные гробы и послушать стук топоров по бревнам виселицы. Но большая война не входила в планы Крюгера. Он согласился заменить смертные приговоры на штрафы в 25 тысяч фунтов, а тюремные заключения на 10 тысяч фунтов с тем, чтобы виновные предстали перед английским судом.

Английское правительство на это пошло. Как ни одобряло войну с Германией общественное мнение, в высших сферах имелись определенные сомнения в том, что в данный момент Англия к ней готова. К тому же, общественность бы не поняла, если бы героев «броска Джемсона» оставили без помощи.

Расходы по уплате штрафов взял на себя Родс. Осужденные вернулись на родину. Они предстали пред английским судом и получили символические тюремные сроки. Доктор Джемсон, признанный главным виновником происшедшего, был приговорен к 15 месяцам лишения свободы. Это не испортило его дальнейшую карьеру, скорее, наоборот. Одно время он даже занимал пост премьера Капской колонии.

А вот репутации Родса затея с восстанием ойтландеров нанесла ощутимый вред, и ему кресло премьера пришлось оставить. Вскоре случилось еще одно крайне неприятное для него событие и оно было связано с первым.

Доктор Джемсон был главным администратором Родезии и неплохо справлялся, но в конце 1895 года в связи с подготовкой своего рейда на Йоханнесбург он был вынужден ее оставить. Вслед за ним ушли и многочисленные отряды конной полиции, необходимые для успешного проведения операции. Африканцы не могли этого не видеть, и известие о поражении Джемсона в Трансваале они тоже получили. Наступил момент, который нельзя было упустить.

20 марта 1896 года в Булавайо, новом городе, построенном километрах в пяти от сожженной столицы Лобенгулы, группа ндебелов, завербованных для службы в конной полиции «Привилегированной компании», напала на предполагаемых коллег. На этот раз обошлось без жертв среди европейцев, но три дня спустя несколько белых были убиты африканцами. В следующие два дня поднялось население нескольких округов. Дома белых сжигали. Они вынуждены были отовсюду бежать в Булавайо и другим фортам. К середине апреля в руках повстанцев оказалась вся территория ндебелов. Англичане удержали только три укрепленных пункта, включая Булавайо. В то время белое население Родезии составляло 3600 человек. В Булавайо жило около полутора тысяч европейцев, в Солсбери около семисот.

Восстание 1896 года не было чем-то спонтанным. Его готовили тщательно. Среди организаторов была старая племенная знать и служители культа Млимо, духа весьма почитаемого среди матабеле. Позже многие европейцы припоминали признаки надвигающейся грозы: выспрашивающего о численности войск индуну, женщину, проносившую ассегаи в связке хвороста. Согласно плану, восстание должно было начаться 30–31 марта. Но кое-кто из ндебелов не выдержал напряженного ожидания.

Преждевременное выступление не стало, как это часто бывает, роковым для повстанцев. Они довольно быстро привели свои действия в соответствие с первоначальными планами. Центром восстания стали горы Матапос, наиболее труднодоступный район страны. Прячась среди скал, можно было противостоять и войскам, вооруженным пулеметами.

Отряды туземцев окружили Булавайо с трех сторон, но они не пытались перерезать дорогу, связывающую город с Капской колонией. Возможно, надеялись, что, увидев всю опасность ситуации, белые уйдут сами туда, откуда пришли, и их не придется истреблять поголовно в кровопролитном сражении, которое конечно же недешево обойдется и самим ндебелам. Но, как и следовало ожидать, дорогу использовали для подвода войск. В начале июня английских солдат и полицейских в Южной Родезии насчитывалось уже около 3 тыс. человек.

Были предприняты карательные рейды. Селения африканцев жгли, урожаи уничтожали, скот угоняли, пещеры, в которых пытались скрываться ндебелы, взрывали динамитом. Но колониальные власти добились лишь того, что повстанческие отряды, окружавшие Булавайо, отступили в горы Матапос. Выбить их оттуда не удавалось, к тому же они не ограничивались оборонительной тактикой, а предпринимали вылазки и отваживались нападать на весьма многочисленные (по несколько сотен человек) английские отряды.

Весть о восстании застала Родса на побережье Мозамбика, откуда он как раз собирался ехать в Родезию. В мае он выступил в направлении Булавайо во главе отряда из 250 человек. В это время в Лондоне продолжалось расследование по делу о «броске Джемсона», в связи с чем министр колоний Джозеф Чемберлен настоятельно просил Родса выйти из состава директоров «Привилегированной компании». Родс отбил ему телеграмму: «Отставка может подождать – завтра у нас бой с матабелами».

До сих пор главной движущей силой восстания было племя матабеле, а в двадцатых числах июня против белых колонизаторов поднялись еще и машона. «Вся страна вокруг Солсбери восстала», – говорилось в донесении от 23 июня. Это очень вредило основателям Южной Родезии в глазах общественности, ведь они позиционировали себя как защитники мирных машона от кровожадных матабеле.

26 июня Родса вывели из состава директоров «Привилегированной компании». Он переживал это обстоятельство очень тяжело и находил утешение в том, что его имя останется увековеченным в названии Родезия. «Ведь нельзя же это изменить! – восклицал он. – Невозможно переменить название. Слыхали вы когда-нибудь, чтобы название страны меняли?» Наивный вопрос для нашего времени, но алмазный король до волны переименований не дожил. Южная Родезия превратилась в Зимбабве 86 лет спустя.

Ситуация в стране заходила в тупик. На предложение сдаться запертые в горах повстанцы отвечали: «Почему мы должны сдаваться? Мы держимся крепко и отбрасываем белых каждый раз, когда они нас атакуют… если белые устали от борьбы, они могут прийти и сдаться». Это они, конечно, храбрились. Ситуация с нехваткой продовольствия рано или поздно дала бы о себе знать, но блестящей победы англичан все равно не получалось. Получалась затяжная партизанская война, которая окончательно погубила бы Родса в глазах английского общества. Это заставляло его искать возможности для переговоров.

В конце концов вожди посланцев согласились встретиться и поговорить, если Родс явится на встречу лично, безоружным, в сопровождении не более трех человек. Он согласился и 21 августа явился в горы Матапос. Он убеждал туземцев сложить оружие, заверял, что лично займется расследованием злоупотреблений своих чиновников и повстанцы не понесут никакой кары. Его собеседники оказались не слишком сговорчивыми, потребовалась вторая встреча 28 августа. Она оказалась еще более сложной. В том числе из-за присутствия бывшего секретаря Лобенгулы, образованного африканца Карла Кумало. По его словам, он был арестован в Булавайо сразу же после начала волнений. Достаточным основанием для подозрений на его счет полагали образованность в сочетании с цветом кожи. Затем его пытались убить «при попытке к бегству». Но рана в голову оказалась несмертельной, он отполз, спрятался и затем примкнул к повстанцам. Кумало был неплохо осведомлен о политической обстановке не только в Капской колонии, но и в Англии. Знал даже, что по поводу деятельности администрации Родса ведется расследование. Знал, что в связи с этим расследованием в Южную Африку прибыл «индуна королевы» – сэр Ричард Мартин. Туземцы захотели переговорить с Мартином лично, для чего была назначена третья встреча – на 9 сентября.