просить помощи. Может с Леней поговорить, может он знает, кто может его вытащить. Он же был в криминале, он может придумать…

— Игорь, а куда мы едем? — спрашиваю, когда мы неожиданно оказываемся в районе, где моя квартира и многоэтажка, ее загораживающая.

— К человеку, который поможет. Или передумала?

— Эм… — по телу колючие мурашки, по коже мороз. Это то, о чем я думаю, да? — Нет, не передумала. Но сначала мне нужны гарантии, что Леня выйдет.

— Будут тебе гарантии, пошли, — проводит он меня в подъезд, в лифт, на двадцатый этаж, где уже из подъездного окна открывается просто потрясающий вид.

Меня доводит Игорь до нужной двери, она тут же открывается. Вдалеке на столике стоят бутылки с пивом, но вокруг никого.

— Игорь! — кричу, но он уже уходит, оставляя меня одну в полном недоумении. Я не жалею, что пришла. — Ау? Кто тут есть?

Прохожу вперед, поднимаю брови на бардак, на кухню, где что — то на плите жарится. Запах кстати приятный, явно нечеловеческие останки. Может этот человек адекватный?

Я вытащу Леню и уеду. Но сначала вытащу.

— Кто тут? — спрашиваю в пустоту, стоя на месте.

— Все — таки ты шлюха, Вер, уж прости, — слышу голос Лени, точно его, оборачиваюсь резко, а он из комнаты выходит в одних трусах. Злость смешивается с ужасом. Он все подстроил! Чертова проверка! — Кстати, выглядишь не ахти, могла бы и принарядиться для клиента.

— Ты… Ты… Ты просто, — бросаю в него свою сумку и на выход бегу, не успеваю до двери добраться. Он хватает меня рукой под животом и поднимает в воздух! — Отпусти, ублюдок! Никогда, никогда больше ко мне не прикасайся!

— Да не ори ты, все равно трахну — несет он меня по кухне, выключает плиту, и в спальню. Почти не замечает моих яростных ударов, царапин, что оставляю на обнаженной коже. Просто кидает меня на огромную кровать, наваливается сверху. Я тут же бью его по лицо, раз, другой, но он только зубы скалит, торопливо стаскивая с меня одежду. Я верчусь ужом, но чем больше сопротивляюсь, тем больше понимаю, что тело давно покрылось испариной, живот стянуло от предвкушения, а между ног скопилась предательская влага. Губы Леона уже на моей шее и это невыносимо. В груди рождается стон и рвется наружу, заставляя меня забыть о ненависти и злости, оставляя место только радости, что он на свободе, что хочет меня, что он мой.

— Скотина, — бью снова, когда он снова поднимается, смотрит в глаза. — Насильник. Убийца, лжец!

— Шлюха, — шипит мне в губы, жаля поцелуем. Коротким, острым, возбуждающим. — Пришла меня спасать, спасай. Только поработать придется, а то не спасу твоего возлюбленного.

— Да пошел ты…

— В пизду? Всегда готов, — стягивает с меня джинсы вместе с трусами. — Дергает ширинку, пока держусь за его плечи, пока смотрю в эти лживые глаза.

— Я все равно уйду, понял? — говорю, а сама ноги шире раздвигаю, знаю, как он любит это. И по телу ток, когда он головкой обнаженного целиком члена по гладкой киске проводит, скользит вверх-вниз. Снова и снова, вынуждая лоно вырабатывать столько влаги, что она стекает на белое постельное белье.

— Уйдешь?

— Уйду.

— Может хотя бы на обед останешься. Я там голубцы твои любимые приготовил, — проникает он в меня головкой и тут же выходит. Натягивает нервы до предела.

— Ну только если ради голубцов, — шепчу, чувствуя, как меня изнутри на части рвет, а он лишь оттягивает момент истины, но внезапно врезаясь в меня на самой полной скорости, словно в краш тесте. Накрывает губы поцелуем, ловит мой стон, когда движение внутри повторяется. Медленно назад и резко вперед. Я дергаюсь на каждый толчок, я просто умираю от силы ощущений. Он внутри, растягивает, распирает, скользит заставляя ощущать себя куклой в его руках и испытывать от этого ни с чем несравнимое счастье. Быть нужной кому — то… Быть во власти своего личного тирана.

Он двигается во мне резкими толчками, от чего сводит ноги, все тело немеет, все ощущения сосредотачиваются в одной конкретной точке. Кажется, ничего больше не существует, только это остервенелое скольжение, только оргазм, что вспышкой простреливает меня насквозь, только рык в губы и сперма, что заполняет меня до краев.

Он еще во мне, и в голове начинает проясняться. Зачем он так со мной, что за дурацкие проверки. Или он трахнет меня и бросит? Решит, что я не такая святая как его Оля. Меня не стоит оберегать и защищать.

— Хватит думать, — возле виска раздается его голос.

— Ты специально это устроил, да? Хотел проверить? — он отваливается, лежит на спине, смотрит в потолок. Красивый, натяжной, с эффектом отражения. Так что я почти различаю наши мокрые от пота тела.

— Хотел тебе доказать, что ради близких мы готовы даже сломать себя, наверное. И идея пришла, когда ты Игорю позвонила. Так-то я сам планировал заехать, когда все бы порешал.

— Так ты не сидел в тюрьме?

— Сидел конечно. Но мне в голову пришла точно такая же идея как тебе, про Гену этого, — он поворачивается и проводит пальцами по линии на шее. — Я сдал его и мне дадут условку, пока просто под подпиской. А в тюрьме этому уроду придется очень несладко.

— И ты готов был бы отсидеть? На сколько бы тебя посадили?

— На год может. Что, не дождалась бы? Или проще ноги раздвинуть ради спасения ближнего.

— Да пошел ты…

— Да успокойся, что ты истеришь сразу. На правду-то? — он носом ведет по шее, вызывая бурную ответную реакцию. — Но то, что я тебе стал настолько близок, пиздец как возбуждает.

— Я пришла просто поговорить! Узнать, как можно вопрос решить. И Игорь сказал… Да что я тебе объясняю, я же шлюха для тебя. Ты иначе ко мне относится и не будешь.

— Я что, плохо отношусь к тебе? — тянет он меня к себе на кровать и после сопротивлении нависает сверху. — Я тебе вчера сказал, что ты любимая женщина, а ты мимо ушей пропустила.

— После того как сказал, что Оля на первом месте.

— Оля сестра. Как Коля для тебя был… ну условно братом. Ты берегла его, я берегу сестру. И так же буду защищать, и беречь тебя, какой бы ты не была.

— Я может и не идеальная, но не врала тебе. — Леня поднимае брови, словно не веря. — Ну может врала про звонки. Но не про беременность сказала. У меня была ложная. Я могу доказать! И про Колю. я правду сказала. Я не спала с