он что, взаправду в волшебной стране? В настоящей? Неужели сбылась заветная детская мечта? М-да, не так он представлял себе это путешествие.

— Уф, успели! — Эйвеон вытер со лба бисеринки пота. — Столкнуться с этой тварью — врагу не пожелаешь. Не знаю, где матушка её нашла, но рядом с нею даже самые отважные смельчаки теряют храбрость и становятся похожи на трусливых зайцев. С тварью, а не с матушкой, я имею в виду. Хотя с матушкой порой тоже.

Он усмехнулся, но смешок получился нервным.

— Ну и где тебя носило? — напустился на него Шон. — Кто обещал: мол, приду, встречу, провожу?

— Ну я же пришёл, — Эйвеон вскинул голову, глядя на него с вызовом. — А ты что, меня заждался, чудо в перьях? Кстати, к чему этот маскарад?

— Мог бы и пораньше, — рыцарь Сентября ещё больше нахмурился. — Признайся: давно ты там за деревьями стоял?

— Ничего от тебя не скроешь. Мне было интересно, сумеете ли вы справиться с прялкой Ооны. Если бы я появился раньше, то тоже попал бы под заклятие смертоносной нити. А вдруг вы бы её не остановили? Я не намерен умирать так бесславно во цвете лет!

— Хватит уже оправдываться! — Шон хлопнул (хотя, вернее будет сказать, ударил) его по спине так, что эльф закашлялся. — Веди нас к Браннану.

Эйвеон кивнул и вдруг замер, потрясённый:

— Погоди! А где же Каллахан? Почему его здесь нет?

— Я вместо него.

— Но ты не король Лета! Ты вообще никакой не король! Так, мы никуда не идём. Я сейчас разомкну стволы и подниму тревогу. Бегите, и без Каллахана не возвращайтесь!

— Он не придёт.

— Но почему? А Медб? Так… Нет… Это был глупый вопрос, — даже в темноте коридора было видно, как Эйвеон побледнел.

— Мы попробуем справиться без них.

Принц Грозовых Дней рассмеялся в голос:

— Удивительная самонадеянность. Ну и кто же из вас то самое «верное сердце», способное спасти Браннана? Девчонка уже пыталась — не помогло. Я тоже не сумел. А вы двое присягали на верность другому сюзерену. Нет, даже не просите, я в этом не участвую…

— Может, мы справимся без него? — подал голос Элмерик, но стоявшая рядом с ним Маэна мотнула головой.

— Нет, мы внутри холма. Тут настоящий лабиринт. Я прожила при дворе несколько месяцев, и всё равно легко могу заблудиться. И он тоже, — она кивнула на рыцаря Сентября. — Тут всё меняется каждый год, а кто-то давно не был дома.

— Вот именно. Без меня вам не справиться, — Эйвеон сплёл руки на груди и с надменным видом глянул на барда. — А я не поведу. Так что уходите, пока я не позвал стражу.

Рыцарь Сентября вдруг резко прижал его к стене (кажется, даже слегка придушил), и ледяным голосом произнёс:

— Советую передумать.

Элмерик не видел второй руки Шона, но по тому, как расширились глаза Эйвеона, понял, что рыцарь Сентября угрожает тому заклятием. А может, просто сунул нож под ребро — кто знает?

— Ты меня не убьёшь. Ты же ещё надеешься вернуть своё лицо, разве нет?

— Хочешь проверить? — рыцарь Сентября хорошенько встряхнул пленника.

Эйвеон заглянул в его глаза и, сглотнув, пробормотал «н-нет» — лишь тогда Шон выпустил его. А бард похвалил себя за сообразительность, мельком увидев, как между пальцев наставника блеснула и погасла молния — остатки заклятия смертельного прикосновения. Рыцарь Сентября не блефовал.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — эльф снял со стены один из факелов и, жестом велев следовать за ним, зашагал вперёд.

Некоторое время они шли по лабиринту — коридор то и дело раздваивался, кружил и менялся на глазах. В какой-то момент потолок исчез, и над головой Элмерик увидел ночное небо, усыпанное частыми звёздами. В ноздри ударил резкий цветочный запах — каменные стены теперь оплетал вьюнок с белыми, голубыми и серебряными соцветиями. Некоторые из них слабо светились в темноте.

Если бы не Эйвеон, они наверняка заплутали бы в этих зарослях, но, к счастью, эльф уверенно шёл вперёд, даже не раздумывая, куда им сворачивать на следующей развилке.

Спустя ещё несколько поворотов и загибов сочная зелёная поросль начала увядать, деревья растеряли все листья, а на побегах плюща, сменившего волшебный вьюнок, появилась инеистая кромка. Чёрные изломанные ветви раскачивались над головой, в лицо дохнул морозный ветер, а на рукав барда даже упало несколько снежинок. Похоже, до ледяных покоев Браннана было уже недалеко.

Странно, что за всё время пути они никого не встретили. Но когда Элмерик украдкой шепнул об этом Шону, тот с улыбкой развеял его сомнения:

— Не беспокойся, Эйвеон знает, что делает, поэтому мы избежали ненужных встреч. Раза три или четыре, насколько я успел заметить.

— Вообще-то, пять, — эльф довольно хмыкнул. — Тут уже осталось совсем немного. Поэтому я вас оставлю.

— Ты что, не хочешь увидеть своими глазами, как проснётся Браннан?

— Ещё как хочу! Но сомневаюсь, что он порадуется нашей встрече. Наверняка король считает меня предателем. Ты уж скажи ему, что это я вас сюда привёл. Если тебе удастся его пробудить, конечно…

Шон ничего не ответил, просто молча взглянул на принца Грозовых Дней с таким презрением, что того аж подбросило:

— Вот только избавь меня от своих нравоучений, недоэльф! Я сделал всё, что мог. Теперь ваша очередь.

Он накинул на голову капюшон, поправил на плече ремень колчана и, махнув рукой, зашагал прочь.

— Постой, а как мы выберемся отсюда? — крикнул ему вслед Элмерик.

Ему вдруг стало страшно остаться в лабиринте без провожатого.

— Браннан выведет, — бросил эльф на ходу. — Король в своих владениях каждый уголок знает.

— А если… — бард не успел договорить. Эйвеон, усмехнувшись, перебил его на полуслове:

— Тогда это будут уже не мои проблемы. — И ускорил шаг.