«Почему бы и нет? Раз кто-то может, то почему мне не дано? – здраво рассуждал в свободные минуты Каралюхов. – Ведь бывший сосед совершенно ничем не отличается от остальных людей, и вся соль в том, что ему просто известен какой-то особенный секрет. Достаточно узнать, вырвать этот секрет – и все, можно стать богом. Уж я бы так банально свои возможности не использовал! Они бы у меня все строем ходили и подвывали лишь по взмаху моих бровей. Я бы им показал!..»

Но даже помечтать на эту тему, как он всем покажет, было некогда. События опять резко ускорились с момента появления пропавших якобы детей в обители Желтых Грез. И как только об этом стало известно, герр Бонке в течение двух часов умудрился затесаться в группу представительных, но весьма сердобольных общественников, страстными воззваниями покорить их раскрытые для благости сердца и первым ворваться в комфортабельный автобус, который и повез делегацию от здания муниципалитета к загадочному монастырю.

Пока ехали, все обменялись как последними новостями, так и своими размышлениями на эту тему. По некоторым сообщениям на радио и телевидении, создавалось впечатление, что кто-то отчаянно подталкивает общественность к решительным действиям. Дескать, не все в порядке с этими странными каникулами, гости монастыря не имеют никакой свободы, их держат словно в тюрьме, да и вообще зачем монахам понадобилось с таким тщанием прятать у себя посторонних людей. К тому моменту развернутые комментарии в прессе еще появиться не успели, а все официальные лица и представители полиции отмежевались общими фразами. Да и те сводились к нескольким предложениям:

– С детьми все в порядке! Следствие закрывается. Произошло досадное недоразумение, которое связано лишь с нежеланием группы людей давать о себе дополнительную информацию. По федеральным законам нашего земства они имеют на это полное право. Все остальные ваши вопросы – без комментариев!

Некоторые общественники во время пути высказали сомнения по поводу правомочности своих действий. Мол, раз дети найдены, то с ними уже ничего плохого не случится. И стоило ли так спешить с поездкой?

Борис Каралюхов в душе кипел от возбуждения, будучи уверенным, что без Торговца это дело не обошлось. По этой причине расхолаживающие заявления попутчиков ему никак не подходили. И в последние полчаса пути он буквально взорвался пылкими призывами спасти детей, приводя череду историй – одна ужаснее другой – о похищениях, шантаже и детской работорговле. Договорился до того, что, дескать, благодаря поднявшемуся скандалу похитителям, скрывающимся под благочинностью монахов, наверняка пришлось от страха вернуть детей и их опекунов в определенное место, запугать их до смерти и только таким способом заверить полицию, что с ними все в порядке.

– Как только мы приедем в монастырь, сразу стараемся рассеяться по всей территории, – взывал он к раскрасневшимся попутчикам, – и отдельным перекрестным допросом у каждого ребенка любой ценой вырываем правду. Мы обязаны спасти детишек! И если проявим мягкотелость к преступникам, история нам не простит!

Сердобольные общественники чрезвычайно прониклись выступлением малознакомого им миллионера, да и то, что он пообещал внести огромную сумму в фонд пострадавших от насилия, прибавило ему больший вес. Так что при подъезде к месту назначения все пребывающие в автобусе уже кипели от возмущения и готовы были к немедленным действиям. Глаза пылали подозрительностью, рты извергали угрозы, а руки так и норовили кого-то схватить за ухо и поставить в угол.

Вот тут и случился облом, заставивший всех в конечном итоге выпустить свой пар вхолостую. На последнем участке лесной дороги, упирающейся в монастырь, оказалось не протолкнуться от полицейских, представителей муниципалитетов всех соседних городков, нескольких мэров со своей свитой и многочисленных чиновников из правительства, министерств и прочая, прочая, прочая. Даже представители нескольких религиозных течений успели сюда добраться.

Кстати, никто из последних «ловцов заблудших душ» так и не оказался братьями здешних монахов в одной вере. Как это было ни странно, но обитель Желтых Грез вообще не проповедовала никакой религии. Здесь собирались и обитали испокон веков те, кто стремился лишь к уединению, созерцанию благостной природы, медитации и познанию собственной сути. Довольно редкостное явление в христианской Европе, особенно если учитывать хлынувшие со всех сторон в последнее время потоки остальных религиозных течений. Как выяснилось чуть позже, и в историческом прошлом сей монастырь не поддавался переходу под сень тотального католицизма, за что и бывал неоднократно захвачен, а пару раз полностью до самого фундамента разрушен. Но и после таких трагедий к данному месту стягивались ищущие уединения и обязательно отстраивали довольно скромную во все времена обитель.

Сейчас же монастырь выглядел как твердыня. Высоченная, свыше четырех метров, стена, сторожевая вышка, и что самое неприятное для незваных визитеров – это сплоченные ряды из самых знаменитых и натасканных адвокатов. Эти представители защиты без всякого страха или трепета перед авторитетами резво затыкали рот любым крикунам или горлопанам только одной суммой подаваемых тут же на месте исков. Живо указывали государственным чиновникам на неправомочность их абсурдных действий, а представителям религиозных конфессий с некоторой наглецой просто предлагали зайти в лес поглубже, лечь на травку и хорошенько выспаться. Довольно дипломатично намекая, что пора очнуться от дурмана и не мешать жить людям, которые о них и знать не хотят.

Каждое слово и каждый жест недовольных оппонентов при этом снимался на многочисленные камеры, чтобы впоследствии легче было апеллировать в суде при снятии крупных штрафов за нарушение частной собственности и ущемление гражданских свобод. В общем, дошлые законники отфутболивали всех прибывших к стенам монастыря любопытных без всякой жалости, понимания или сочувствия.

Да еще и сновавшие вокруг и рядом полицейские просто обязаны были их поддерживать в этом «праведном и благородном» деле.

Вполне благоразумный и дальновидный герр Бонке при обозрении такого варианта событий резко дал взад и с тяжелыми вздохами наблюдал издалека, как его обозленная и совсем недавно крепко спаянная команда бессильно разбилась о стойкий утес адвокатов и полицейских возле главных ворот. На душе у него было обидно и гадко, все намеченные планы накрылись медным тазом, и узнать ничего конкретного из первых рук не удастся.

Но на этом сюрпризы не кончились. Оказалось, что на территорию монастыря все-таки кое-кого из прибывших пускали. Особенно если те оказывались знакомы с опекунами лично и те могли за них поручиться. Оказалась такая пара солидных пенсионеров и в команде каралюховского автобуса. Что вконец добило разъяренного агента. Ведь пришлось бесцельно ждать пенсионеров два часа. А потом еще полчаса, стоя в затихшей толпе, выслушивать восторженные реплики то дедка, то бабки о том, как хорошо, весело и сказочно живется деткам в этом оазисе свежего лесного воздуха.

Назад Борис ехал вконец обозленный и грустный. И только в конце пути его посетила довольно гениальная идея проверить своего компаньона по старым связям на Ближнем Востоке. Все-таки дело с подставной сестрой Торговца раскрутилось вполне масштабно, и у помощника халифа могли остаться некоторые наработки. А то и какие-то конкретные ниточки, потянув за которые можно добраться и до дичи.