Матерые рок–музыканты вечно стонут, как скучно ездить на гастроли. Не знаю, по каким дорогам ездили они, но девчонкам с мальчишками, видимо, попалась трасса гораздо лучше, ибо они тащились.

Вскоре после отъезда Торкиль и Тристрам извлекли полный комплект фармацевтических средств и принялись угощать всех вокруг. После этого подробности путешествия несколько затуманились. Хоть иногда и рисовались четче. В другие разы они могли немного растягиваться по краям, или пухнуть и чвакать при касании, либо вокруг них клубились разноцветные краски и ко всему прилипали глаза. Время от времени подробности эти принимались как бы вибрировать и околдовывать, или невыразимо печалили, или же мятно доводили до исступления. А были и такие, что просто как бы ускользали и терялись, и больше их никто не видел.

Вот вам некоторые из восстановимых подробностей: участники играли в настольные игры в параллельных всюхах; проводили межкультурный землянско–нефонский обзор того, что́ на каждой планете считается несказанно омерзительным, с целью разработки космической Скользящей Шкалы Тошнотности; рисовали картинки и писали сообщения на дверцах Кейт — с ее позволения; подпевали радио — громко и не попадая в ноты, извлекая барабанные соло из стенок салона черепушками друг друга. И так — лишь первые шесть часов. До Мельбурна они еще даже не доехали.

Кислота. Спид. Кир. Спид. Дурь. Спид. Гашиш. Спид. Экстаз. Агония. Закидывай. Вкидывай. Тут и там. Уиииии. Чужие. Уииииииии.

Вжжжжжжжжжжжжжжик! Мельбурн! Вжжжжжжжжик! Канберра! Вжжжжик! Это зона летающих синих вомбатов, или дело во мне? Вжжжак! Мы это, к черту, где? В Калбарри? А Калбарри — это нахуй где? У кого карта? Ох блядь! Вжжжжжжжжжжжжжик! Вжжжжжжжжик! Брисбен! Фу. Вы обязаны впустить нас, мы — банда.

§

А в Ньютауне Джордж смотрел пятичасовые новости вместе с Игги и Ревором. Он расположился в своем любимом кресле, с лица не сползало беспокойство, а руку не покидала жестянка горькой «Виктории». Зверюшки бок о бок лежали на полу, головы — на передних лапах, глаза не отклеиваются от экрана. Правительство объявляло крупную программу обезлесения, нацеленную в первую очередь на национальные парки. Натуральные овощи и фрукты облагались повышенным налогом как предметы роскоши, устанавливалась «горячая линия», чтобы граждане закладывали натуропатов и преподавателей йоги. Курение марихуаны провозглашалось серьезнейшей угрозой национальной безопасности и семейным ценностям. Джордж заметил, что по «Эй–би–си» новости шли теперь под музыку. Полечки для Мрачного Мира.

Джордж покачал головой и глотнул пива. Среди политиков свирепствует свинячье бешенство. Аполькалипсис наших дней[131].

Кроме того в выпуске новостей: китайский ИСЗ «Красная звезда» взорвался при столкновении с крохотным обломком космического мусора. Обломок считается одной из утерянных деталей «Космоса–1275», советского ИСЗ, пятнадцатью годами ранее в свою очередь столкнувшегося с другим крохотным обломком космического мусора. Все больше и больше космического мусора запускается подобными инцидентами на непредсказуемые орбиты, говорил репортер. Возникает опасность неконтролируемой цепной реакции взрывов, которая укутает всю планету непроницаемым слоем обломков и осколков.

Новости закончились. Джордж угрюмо посмотрел, как высокий смуглый придурок в бриджах гоняется по лугу за розовощекой девицей в детской шляпке. Джейн–блин–Остен[132]. Мир катится к концу, а мы все смотрим Джейн–блин–Остен, думал Джордж.

— Знаешь, Рев, — задумчиво молвил Игги, — интересная деталь: китайский спутник был взорван обломком советского спутника. Мне кажется, это проливает некоторый свет на ту проблему, которая не дает моему хозяину и твоей хозяйке сойтись.

— Это как?

— Легко, — принялся излагать Игги. — Наши прежние отношения возвращаются и не дают нам покоя. Нет, даже хуже, чем просто не дают. Фрагменты взорванных интимных связей могут вернуться и взорвать нас. Джейку несколько раз делали больно. Он притворяется, что нет, что у него все четко. Однако в его окологоловном пространстве летают смертельные обломки психического мусора, я в этом уверен.

— Ты такой мудрый, — проворковал Ревор. — Ты просто взрываешь меня.

— Может, между ними что–нибудь произойдет на гастролях, — сказал Игги. — Должно ведь, как считаешь? Близость смертельна. Думаю, Джейк на это и надеялся.

— И Бэби, — кивнул Ревор. — Только мне почему–то кажется, что этого не произойдет. У расы хозяев с этим какие–то сложности. — Он поднял голову и лизнул Игги в язык, который от жары свешивался наружу. Хлюп. — Там, где никакие сложности не нужны. — Хлюп хлюп. — То есть, у нас же нет с этим сложностей, правда? То есть, я же просто могу посмотреть на тебя и сказать: «Я тебя обож–жаю, Игги–вигги–пу».

Уши Игги навострились, улыбка растянула его физиономию и, неожиданно вдохнув, он всосал Ревора себе прямо в глотку. Задние лапы зверюшки и хвостик торчали у Игги между зубов. Хвостик при этом вилял.

— Дав айроке нроллбэ бии, — проурчало откуда–то из бультерьерова живота.

§

К тому времени, как девчонки и мальчонки вкатились в Байрон–Бэй сыграть последний концерт гастролей, все они были совершенно пришпорены, отвратительно выпотрошены, вперлись по гастролям дальше некуда, выломались из гастролей прочнее некуда, абсолютнейше в бреду, опаснейше в мании, до невероятия в депрессии, с мозгом, на сто процентов выебанным наркотиками, и с отчаянной жаждой как больше, так и меньше того, к чему поклялись не притрагиваться прошлой ночью. Они приехали куда надо.

Байрон–Бэй — к югу от Брисбена, к северу от Сиднея, к востоку от всего на свете за исключением Лос–Анджелеса — городишко, угнездившийся между роскошнейшими пляжами и потряснейшими джунглями. Репутация утверждала, что место это — целебное. Байрон–Бэй почитает тебе по Таро, поучит танцу живота, полечит кристаллами, покажет йогу, разберет тебя по косточкам на «мастер–классах», погрузит в бассейны, промониторит ауру, промассирует ткани, потрогает на здоровье, покажет китов, познакомит с дельфинами, поиграет музыки в пабах, пригласит на рейвы и даст полежать голышом на пляжах. Байрон–Бэй предоставит тебе своих дантистов–натуропатов и холистов–хиропрактиков. Байрон–Бэй воткнет одуванчиков тебе в латтэ, гуарану в коктейль и любой наркотик в руку. Только попроси.

— Грибочки есть? — вот что попросил Джейк.

На часах было около десяти утра. Банда свалила с Золотого берега после сейшена в «Игротеке» и прибыла в Байрон посреди ночи. Рехнуться, как не знаю. Они отправились прямиком на пляж, прыгнули в океан, а потом уснули на песке. Настало утро, они выползли на главную улицу и позавтракали в кафе «У Ринго».