Я покачала головой.

– Понятия не имею.

Его губы искривились в улыбке. Глаза тоже улыбались: я заметила морщины вокруг них. Я его еще таким не видела. Он выглядел как добродушный дедушка, живущий по соседству. Если не обращать внимания, что ни один старик в Сент-Андрусе не ходил с такими длинными волосами.

– Я не буду использовать печать, – сказал он. – Но уже говорил тебе об этом в прошлый раз. Ты мне не веришь?

Я скрестила руки на груди.

– Дело не в этом.

– А в чем тогда? Неужели думаешь, что это я отправил тебя в Дом желаний?

– Ты хочешь получить печать не меньше, чем Дэмиан де Винтер, не так ли?

Мерлин разгладил мантию и поправил связывающий ее пояс.

– Этого отрицать не могу. Я чувствую ответственность за то, что он, возможно, задумал.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Мне следовало быть внимательней. Он не первый маг-отступник в своей семье, хоть его отец и был благородным человеком. Я думаю, он что-то заподозрил. Должно быть, ему стоило больших усилий обратиться за помощью именно ко мне. Он попросил меня присмотреть за Дэмианом. Но я, к сожалению, был занят собой. Возможно, мог бы помешать ему перейти на темную сторону магии. Я не заметил, что он свернул с правильного пути. Не защитил от него Ларимар, – он встал и подошел к окну.

– Наверное, предупреждения и запреты ни к чему бы не привели, – сказала я. – Он вбил себе в голову идею найти печати и ради этого был готов на все.

Почему я защищала Мерлина? Я что, головой ударилась?

– Очевидно, да, – сказал Мерлин, не поворачиваясь ко мне.

Я неловко дергалась под одеялом. Понятия не имела, чего он ждал. Что должна была сделать? Еще недавно я хотела не отдавать ему печать Белиозара, но теперь не знала, правильно ли это.

– Есть ли способ уничтожить печати? – выпалила я.

К моему удивлению, Мерлин кивнул.

– Он существует, но, наверное, сложно будет создать для этого условия.

– Почему? – я была в замешательстве. Не смогу спать спокойно, пока эти печати не перестанут преследовать меня.

Я с самого начала знала, что хранение печати в Беренгаре станет лишь временным решением проблемы.

– Печати нужно принести к Священному дереву. Оно находится здесь, в Аваллахе.

– Звучит не так сложно, – сказала я, нащупывая яйцо под матрасом. Когда снова встану на ноги, отправлюсь в путь.

Мерлин повернулся ко мне, улыбаясь.

– Нужно принести все три печати одновременно, чтобы дерево приняло их и безвозвратно уничтожило. Вероятность, что кто-то будет обладать всеми тремя печатями, сможет им противостоять и отнести их туда, крайне мала. Никто в волшебном мире на это не способен.

Я понимающе кивнула.

– Ладно, – сказала я.

– Ладно? – Мерлин поднял брови. – Что это значит?

– Что я об этом подумаю, – я почти рассчитывала, что он набросится на меня и силой отберет яйцо, но ничего подобного не произошло.

– Я никогда не применяю насилие, – заявил он. – Просто надеюсь на твое благоразумие. Независимо, как ты решишь, следи за печатью. Мы оба знаем, что кто-то, кто был на празднике Самайна в тот вечер, отправил тебя в Дом желаний. Он сделал это по одной причине: ты должна была вернуть печать, и ты это сделала. Он не успокоится, пока не заполучит ее. Мы постараемся тебя защитить. Ты можешь нам довериться, – с этими словами он повернулся и ушел прочь.

Я была совершенно сбита с толку. Вытащила яйцо из кармана. Оно тяжело лежало в руке, несмотря на то что было маленьким. И все же оно не посылало мне таких странных галлюцинаций, как шкатулка. Если печати можно уничтожить, лишь собрав их вместе, я должна вернуть печать Нангур. И эту третью печать Дэмиана де Винтера. Когда он вернул моего отца и потребовал, чтобы ему выдали Рубина, посох был у него. Как смогу украсть его у колдуна? Как добраться до этого Священного дерева? Может, Виктор и Рубин могли бы украсть посох у отца? Могу ли вообще доверять им обоим? В конце концов, они тоже были колдунами. Правда, Виктор помог нам сбежать из Дома желаний, но, вероятно, сделал это ради Скай. Или ради печати. Неужели это он толкнул меня в огонь? Я смогла вернуть печать лишь потому, что он помог мне. Возможно, это с самого начала было его планом. Я натянула одеяло до подбородка, пытаясь привести свои мысли в порядок. Моргайна говорила, Рубин хотел, чтобы я присутствовала на фестивале. Якобы из-за Кассиана. Я закрыла глаза и сосредоточилась.

Виктор стоял позади Скай. Кто бы меня ни толкнул, Скай и Виктор находились слишком далеко. Я вздохнула. Виктор уговорил Элизьен оставить нам ауреолу, чтобы он мог нас найти. Мне же он говорил, что я не смогу вернуться без печати. Я, разумеется, верила в это, потому что ждала слишком долго. Вероятно, Грейс была бы жива, если бы я все сделала иначе. Я теребила в руках покрывало, когда вдруг снова услышала шаги. Здесь как на вокзале, ей-богу. Почему они не оставят меня в покое? Узнаю ли я когда-нибудь, кто за этим всем стоит?

– Тебе и вправду так плохо или ты просто прячешься?

Я застонала в подушку. Еще Рэйвен тут не хватало.

– Мне хуже, чем плохо. Я по уши в дерьме.

– Если ты будешь здесь лежать, лучше тебе не станет, – сказала она всезнающим тоном, стягивая с меня одеяло.

– Ей действительно пока нельзя вставать, – Луна вдруг оказалась позади нее. – Ты должна оставить ее в покое.

– Может она выйти на свежий воздух? – спросила Рэйвен. На ней была белая форма эльфов-воинов, которая очень ей шла.

– Тут я возразить не могу, – нерешительно призналась Луна.

– Я не хочу выходить на свежий воздух, – сказала я. – Наверное, все еще злятся на меня.

Рэйвен покачала головой, ничего не понимая.

– Почему кто-то должен на тебя злиться? Ты спасла им жизни. Скай и Фрейзер рассказывают каждому, кто готов слушать, какой ты была храброй.

– Правда? – я, не веря своим ушам, перевела взгляд с Рэйвен на Луну, которая тут же кивнула.

– Все только об этом и говорят.

Я села на кровати.

– А что насчет Кассиана? Как у него дела?

– Кассиан – дурак, – провозгласила Рэйвен так сердито, что я вздрогнула. – Но это ты и сама знаешь.

Я сжала переносицу пальцами. Да, к сожалению, слишком хорошо это знала.

– Он зол и печален. В том доме он мог видеть. Там он совершенно изменился. Думаю, он был таким, как раньше, когда еще не потерял зрение. Любящим и добрым.

Рэйвен нахмурилась.

– Могу тебя заверить, он никогда не был любящим и добрым.

А вот ко мне был.

– Кто-нибудь за ним ухаживает? – робко спросила я.