– Все хорошо, – сказала она. – Все будет нормально.

Лекси потом так и не поняла, она ли рассказала Мие, что случилось, или Пёрл, или Мия догадалась сама. Лекси только запомнила, как Мия крепко ее обнимала – так крепко, что мир наконец перестал вертеться, – и как Мия уложила ее в низкую мягкую постель – свою, как выяснилось позднее.

Вообще-то Мия заподозрила уже давно. Брайан предусмотрительно смывал презервативы в унитаз, но несколько раз, вытряхивая мусорную корзину в спальне Лекси, Мия находила обертки, завернутые в ком одноразовых платков. Как-то днем Мия вернулась к Ричардсонам за позабытой утром сумкой и в прихожей споткнулась о кеды Брайана – 12-го размера, – а рядом стояли сандалии Лекси на платформе. Обоих было не видать, но Мия цапнула сумку с кухонного островка и выбежала из дома, отчасти боясь шумов, что могут донестись сверху, и тихонько прикрыла дверь, и понадеялась, что наверху не услышат стука. Глядя на Лекси, Мия всякий раз поражалась, до чего та ужасно юная; не хотелось думать, чем занимается Лекси и – возможно, по ассоциации – Пёрл.

И когда Лекси возникла в дверях, слегка опираясь на руку Пёрл, Мия вгляделась в поблекшее, посеревшее лицо, в розовую выписку из клиники, все еще стиснутую в руке, в пакет с прокладками, что болтался у Пёрл на запястье, и мгновенно поняла, что произошло. Спроси ее кто месяц или даже неделю назад, что бы она почувствовала в такой ситуации, Мия напророчила бы себе тень злорадства или хотя бы миг морального превосходства. Но в эту минуту накатило лишь острое сочувствие к Лекси, которая угодила в переплет, которой выпала боль – физическая и эмоциональная, – и ей придется пройти через эту боль, чтобы выбраться.

Лекси проснулась под свежим белым одеялом. Полдень давно миновал, шторы задернуты, но в углу горела лампа – абажур обернут полотенцем, свет приглушен, – и такая забота пронзила Лекси насквозь. В третий раз за день она разрыдалась. И рядом оказалась Мия – сидела у постели, гладила Лекси по спине.

– Ничего, – говорила Мия, и хотя говорила она только это – ничего, ничего, – Лекси стало полегче дышать.

Мия села по-турецки на пол и протянула Лекси салфетку, и Лекси сообразила, что постель не просто низкая – это матрас на ковролине. Она высморкалась. Мусорной корзины в окрестностях не наблюдалось, но Мия протянула руку, и Лекси, на миг смутившись, отдала ей влажный бумажный ком.

– Ты долго спала. Это хорошо. Поесть сможешь?

В кухне Мия поставила перед ней миску супа, и Лекси поднесла к губам ложку: куриная лапша, соленая, обжигающая. Пёрл не видать, но часы духовки показывали 15:15. Уроки едва закончились. Пёрл, наверное, рассказала матери все.

– Так не должно было получиться, – выпалила Лекси.

Ужасно хотелось объясниться, чтобы Мия не думала про нее плохого. Тут в квартиру вошла Пёрл. Она раскраснелась и слегка запыхалась.

– Одолжила у Сплина велик, – пояснила она. – Хотела побыстрее, проверить, как ты тут.

– Ты же не… – начала Лекси, и Пёрл потрясла головой.

– Конечно, я ему не говорила, – ответила она. – Сказала, что обещала пораньше приехать, маме помочь, но забыла. – Самой не по себе, до чего легко оказалось вновь соврать Сплину, но Пёрл отбросила эту мысль, будто паутину смела. – Ты как?

– Все будет нормально, – сказала Мия и похлопала Лекси по руке. – Я совершенно уверена.

Десять минут спустя Мия поставила плошку из-под супа в раковину отмокать, а по лестнице вновь прогрохотали шаги, и вошла Иззи. Вторую половину дня она проводила с Мией и на последних уроках гадала, над чем Мия работает, придумывала, чем с ней поделиться. Увидев Лекси, она застыла на пороге.

– А ты что тут делаешь?

Лекси насупилась.

– Пришла потусоваться с Пёрл, ты не поверишь, – рявкнула она. – Тебе что-то не нравится?

Во власти подозрений Иззи перевела взгляд на Пёрл. Лекси никогда не ездила на Уинслоу; ей больше нравилось в уютном солярии Ричардсонов – там удобные кресла, и большой телевизор, и есть чем перекусить, и диетическая кола в изобилии. А тут ни телевизора, ни даже дивана. Очень непохоже на Лекси. Чего это они с Пёрл здесь забыли? И однако вот, пожалуйста, – Лекси: бледная, мнется, глаза вроде красные, и это тоже совсем на нее не похоже.

– Я помогаю Лекси с сочинением по английскому, – сказала Пёрл. – Мы подумали, лучше тут.

– Иззи, все нормально, – сказала Мия. – Но раз девочки здесь, я сегодня не работаю. Давай завтра, ладно? – А когда Иззи замялась, Мия прибавила: – Завтра, честно. После школы. Как обычно.

Она слегка пожала Иззи локоть, разворачивая ее к дверям, и та, сердито зыркнув на Лекси, затопотала вниз. Спустя миг все услышали, как за ней с грохотом захлопнулась дверь.

– Вот она на меня вызверилась, – пробормотала Лекси. – Ну что тут нового?

Иззи ушла, и Лекси тотчас выдохлась, сползла ниже по стулу, свесив хвост за спинку. Пёрл к ней пригляделась:

– Выглядишь так себе.

– В постель, – невозмутимо велела Мия. – Тебе сегодня досталось.

В спальне она снова устроила Лекси на матрасе, и накрыла одеялом, и легонько погладила по спине, точно ребенка. Это, как ни странно, утешало.

– Блин, – сказала Лекси. – Робот же звонил. Родители знают, что я прогуляла.

В школах Шейкер-Хайтс к посещаемости относились серьезно: в начале каждого урока учитель заполнял форму и помечал отсутствующих. Затем в администрации секретарша прогоняла форму через машину, и на домашний номер родителей поступал записанный звонок – мол, так и так, ваши дети прогуливают.

– Я позвонила, – сказала Мия. – Когда вы с Пёрл приехали. Сказала, что ты плохо себя чувствуешь и не придешь сегодня и завтра.

Голова у Лекси как будто одеревенела.

– Но отпрашивают же родители, – пробубнила она, приподнявшись на локтях.

Комната вокруг зашаталась.

– Я сказала, что я твоя мать. Откуда они узнают?

Мия мягко толкнула ее в плечо и уложила на подушку. Она так спокойно это сказала, подумала Лекси. Что бы ни случилось, Мия выкрутится, сразу видно.

– Отдыхай, – услышала Лекси и заснула почти мгновенно.

Когда снова проснулась, был уже поздний вечер. Она лежала в сумраке и смотрела, как темнеет небо, пока Мия не постучалась и не вошла с дымящейся кружкой чаю.

– Я подумала, ты захочешь пить, – сказала Мия, а Лекси взяла кружку и благодарно отпила. Мята. Кружка под пальцами была утешительно плотная, как теплое, сильное плечо. – Я позвонила твоему отцу, – сказала Мия.

Мать завтра к вечеру приедет домой, вдруг вспомнила Лекси.

– Блин, – прошептала она. – Вы ему сказали?

– Я сказала, что ты сегодня останешься здесь. Что Пёрл позвала тебя переночевать.

После паузы Лекси ответила: