Или они клинические идиоты, или…

Я даже толком моргнуть не успел, не то что крикнуть, а все четверо полицейских уже лежали на земле, но при этом никак не унимались. Казакам пришлось воспользоваться своими ремнями, чтобы скрутить буянов. Больше всего дергался, да еще и пускал бешеную пену, именно предводитель этой компашки.

Чтобы проверить мелькнувшую в голове тревожную мысль, мне пришлось подойти и, не особо заморачиваясь с пуговицами, оголить грудь явно пребывающего не в себе человека.

— Что там? — послышался сверху голос войскового старшины.

— Чисто, — ответил я без особого удивления. — Пастырь людей вряд ли так глупо повел бы себя. Это всего лишь его марионетки.

Поднявшись с корточек, я натолкнулся на угрюмый взгляд Засулича.

— Знаете, Игнат Дормидонтович, мне по-прежнему не хочется верить в ваши сказки, но чем дальше, тем меньше у меня возможностей для этого. Не верить своим глазам может позволить себе только дурак.

Мне оставалось лишь обозначить легкий поклон.

— Искренне благодарен за то, что вы приняли мою сторону, пусть даже ценой конфликта с полицмейстером.

— Я всегда был и буду на своей стороне и на стороне государя-императора, — упрямо мотнул головой казак. — С теми бумагами, что вы привезли от наместника, приказывать вам не может ни полицмейстер, ни губернатор. Да и у меня выбора особого нет. Так что готов исполнять ваши приказания, господин чиновник по особым поручениям. Думаете, этот ваш Пастырь людей, прости господи, вселился в полицмейстера?

Старый казак все же не удержался от того, чтобы не перекреститься.

— Думаю, так оно и есть. Пожалуй, перед визитом в особняк губернатора нам стоит заглянуть в полицейскую управу.

— Как прикажете. — Засулич произнес это нехотя, ворчливым тоном.

Табель о рангах давала ему возможность не проявлять служебного рвения даже внешне. Оно и понятно — явившийся с запада юнец при серьезных бумагах тащит его хлопцев на, без сомнения, опасное дело. Вполне возможно, многие погибнут. Хотя старшина здесь как раз для того, чтобы погибали бойцы, а не мирные граждане, да и вообще, смерти бояться — в казаки не ходить.

Заметив, что к знакомому мне Сохатому присоединились еще два персонажа, я решил наведаться к этой троице. Обоим незнакомцам было хорошо за пятьдесят. Одеты они, как и почти все окружавшие меня сейчас люди, в казачью форму, но с теми же дополнениями, что и их молодой товарищ. Это явно характерники. Почему со мной к шаману послали Сохатого, тоже понятно — кто моложе, тот и бегает.

— Здравствуйте, господа характерники, — кивнул я седовласым мужам.

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие, — ответил лишь обладатель вислых усов и шикарного шрама через все лицо.

— Кто из вас пойдет со мной? — уточнил я, хотя догадывался, каким будет ответ.

— Так все и пойдем, — опять за всех сказал вислоусый. — Дело-то, поди, темное, и парни могут не справиться без нашего пригляда.

— Есть чем прикрыть простых казачков?

Характерник прекрасно понял подоплеку вопроса.

— Так на каждом оберегов что монист на небедной бабе. Ну и мы, ежели что, тоже не в лебеде деланные.

Интересная словесная конструкция. Любопытство на мгновение пересилило мою озабоченность предстоящим делом:

— А где, если не секрет?

— Знамо где, — ухмыльнулся характерник, — в чертополохе.

Не знаю, какие резоны породили это странное поверье, но сам процесс наверняка крайне экстремальный.

Похоже, мои фантазии как-то отразились на лице, и характерники дружно загоготали. Но тут же вспомнили, с кем балагурят, и быстро успокоились.

Я не стал строить из себя держиморду и просто вернулся к сути вопроса:

— Проследите за тем, чтобы у казаков было чем прикрыть рот, дабы не надышаться лишним.

— Серебряную пыль пускать будете, ваше высокоблагородие? — проявил догадливость вислоусый. — Хорошее дело, хоть и дорогое. Так не извольте беспокоиться. Башлыки есть у каждого, вот концами морды и прикроют. Никакая пыль не пройдет.

— Хорошо, но предупредите всех, чтобы были готовы и к такому сюрпризу. А их у нас будет много.

— Сделаем, ваше высокоблагородие.

Теперь все три казака встали по стойке смирно.

Когда я отошел от этой странной компании, то увидел, что брат Иннокентий как раз окончил осмотр связанного, но уже затихшего зама полицмейстера.

— Он не одержимый, — тут же выкатил мне претензию инквизитор.

— А я этого и не говорил, — не стал я оправдываться. — Скорее это какая-то ментальная закладка. Ну, в смысле особый приказ, который этот бедолага не может нарушить. Но не беспокойтесь, с одержимым вы сможете пообщаться уже сегодня. Хорошо, если только с одним.

Так как события начали ускоряться, дальнейшие сборы заняли всего несколько минут. В этот раз я решил ехать в коляске, которую нам так любезно предоставили полицейские. На передок взгромоздился один из казаков, рядом со мной села Намия, а вот Чижа с парочкой бойцов я отправил в воздушный порт, чтобы он доставил записку для капитана Грекова. Были опасения, что аэронавт не станет слушать простого посыльного, какую бы бумагу тот ни приволок. А вот от Осипа, являвшего моим официальным помощником, отмахнуться будет намного сложнее. Планы, как это бывает в девяноста процентах случаев, полетели к лешему, так что придется импровизировать.

Мы снова неслись по улицам Якутска, словно кавалерийский отряд захватчиков. Похоже, это уже входит в привычку. Да и то, как наша компания входила в полицейское управление, мало напоминало вежливый визит, скорее походило на штурм.

Первый этаж был буквально затоплен казаками. Городовых не трогали, но почти с каждым встал угрожающе-вежливый казак. Я постоянно ждал, что начнется сопротивление и ни в чем не повинные люди начнут убивать друг друга, но либо Пастырь людей все еще не чувствовал себя загнанным в угол, либо я ошибся и сейчас сяду в лужу.

Полицмейстер Якутска находился в своем кабинете. Рядом с его столом стоял молодой человек в чине губернского секретаря.

Полицмейстер удивленно приподнял бровь, осматривая нашу делегацию.

— Силаев? Как это понимать?

Кикимору мне в тещи! И вот что сейчас делать? Какими бы бумагами меня ни снабдил наместник, но арестовывать главу губернской полиции они не позволяли. Внезапно накатили сомнения. Что я творю? Как можно на основе бреда после шаманской дури устраивать настолько масштабную операцию?

За спиной обреченно вздохнул войсковой старшина.

И тут сильная вибрация медальона на груди отрезвила меня и вызвала дикую ярость в отношении притаившейся в теле полицейского мрази. Захотелось разорвать его голыми руками, но первым успел инквизитор. Похоже, он тоже что-то почувствовал.