в горле, в том числе и у милиции. Яблоком раздора с кавказцами был в том числе старейший авторынок столицы в Южном порту. Во времена Тимофеева там, помимо прочего, находился и самый крупный черный рынок в Москве, где торговали ворованными машинами, сбывали угнанные и разобранные на запчасти авто, вынесенные с завода детали. Здесь, соответственно, находилась традиционная сфера интересов уголовников всех мастей. Представители организованной преступности вели за порт серьезные боевые действия. Дело доходило до перестрелок, и это было обычным для гангстерских войн.

Один раз чеченцы назначили люберецким стрелку в районе Ленинского проспекта, неподалеку от Центрального Дома туриста, причем там должен был состояться настолько серьезный разговор, что люберецкие поставили в кустах лесопарка неподалеку от Дома туриста на углу два пулемета. Но когда люберецкие приехали на стрелку, вместо чеченцев их там ждали вооруженные наряды милиции. Уже тогда оргпреступные группировки заводили себе знакомства и связи в правоохранительных органах. Ореховские тоже имели связи в правоохранительных органах. Солнцевские, по информации из неофициальных источников, дружили с высокими милицейскими чинами. А самих солнцевских и ореховских объединяла война с кавказцами.

Важным объектом в криминальном разделе столицы был Рижский рынок. На месте нынешнего торгового центра «Крестовский» стояли палатки и лотки, в которых торговали легальным товаром – овощами, фруктами, джинсами и аппаратурой. А прямо напротив, через дорогу, шла нелегальная торговля. За право «доить» Рижский рынок устраивались настоящие бойни между люберецкими и долгопрудненцами, между ореховскими и тамбовскими. Вопросы решали на так называемых стрелках. На место сбора ехали «чистыми», то есть без оружия – за его доставку в каждой бригаде отвечали специальные люди. Бандиты специально брали какой-нибудь старый «Москвич» или «Запорожец», грузили на него для отвода глаз какие-нибудь лыжи, а багажник полностью забивали оружием.

В мае 1987 года в Советском Союзе выходит закон «О кооперации», который разрешает частное предпринимательство. По всей стране появляются первые «комки» и «точки» – шашлычные, кафе, рестораны и даже кооперативные туалеты. А с ними и новая социальная прослойка – кооператоры.

Кооперативное движение позволило заниматься отмывкой денег и легализовать преступные доходы. Не случайно 60 % кооператоров были ранее судимы. Кооператоры себе выторговали особое положение – по непроверенным данным (да и как их проверишь?), ими было заплачено около 10 миллионов рублей «наверх», то есть в ЦК КПСС и Совет Министров, и после этого был издан указ, который запрещал работникам милиции вторгаться в деятельность кооперативов.

Однако в деятельность кооперативов активно вмешалась организованная преступность. В рэкете, как и в бизнесе, спрос рождает предложение. Если у людей есть деньги, и иногда очень большие, значит, должны появиться те, кто эти деньги может отнять. На этой основе и возникли многие ОПГ. «Братки» приходили на рынки, как на работу, чтобы отнять деньги у «коммерсов» – вернее, предприниматели отдавали их добровольно, порой даже себе в убыток. Власть была бессильна навести порядок, а когда собиралась с силами, то особо не разбиралась в нюансах. Например, на Рижском рынке нередко можно было увидеть такую картину – отряд ОМОНа метелит всех подряд: и кавказцев, и рэкетиров, и… самих торговцев. Суровая длань правоохранительных органов гребла без разбору в то суровое время и бандитов, и кооператоров, и просто оказавшихся в ненужное время в ненужном месте.

Бизнесмен Сергей Михайлов – коренной житель московского спального района Солнцево, родившийся на Новопеределкинской улице. После школы он окончил курсы метрдотелей со знанием английского языка. Пока не занялся бизнесом, шесть лет трудился официантом недалеко от Белорусского вокзала, в знаменитом ресторане, который тогда носил название «Советский».

Столь подробно мы останавливаемся на биографии коренного солнцевца Сергея Михайлова потому, что много лет живет в народе легенда о том, что в то же самое время в Солнцеве жил один из самых влиятельных авторитетов Москвы 1990-х годов, тоже по фамилии Михайлов. У него, правда, была также кличка Михась. У правоохранительных органов нет ни единого юридически оформленного доказательства того, что этот Михась вообще существовал, поэтому и криминальная биография Михася – не более чем легенда, точно так же, как и подвиги солнцевской братвы.

Именно в Солнцеве, как гласит ментовская молва, орудовала группировка, которая к концу 1980-х годов держала под контролем таксистов, транспортные предприятия, проституток и только-только появившиеся в Москве игорные заведения. Солнцевская группировка, например, стала одной из первых команд, которая практически зарождала бизнес на игровых автоматах, или, как их назвали, «одноруких бандитах». Первые механизмы подобного рода были завезены в Москву представителями солнцевских. Остальные промышляли либо рэкетом, либо грабежами и вымогательством, а чуть позже «в моду» вошел киднеппинг.

Бывшие милиционеры и криминальные журналисты рассказывают, что Михась был человеком незаурядным. Братву свою держал в строгости, на конфликты с правоохранительными органами не нарывался, а в остальном жил как и все: воевал с чужаками, надежно охранял тех, кто исправно платил, – в общем, жил по понятиям, как и вся страна. По свидетельству бывших московских милиционеров, они прагматично оценивали бандитских авторитетов с точки зрения «опасен или не опасен». Основные усилия милиция концентрировала на борьбе с так называемыми «отморозками», которых считала более опасными для общества, чем, к примеру, Михась, который, подобно Остапу Бендеру, в какой-то мере даже чтил уголовный кодекс.

В солнцевской ОПГ традиционный «воровской кодекс» был не в чести, да и сам Михась наотрез отказывался стать вором в законе. Он рассчитывал не на зону, а на «уважаемых» людей на воле. У солнцевских в моде был спортивный стиль, обязательные тренировки в тренажерных залах, запрет на наркотики и злоупотребление алкоголем. Кроме того, культивировалось уважение к традиционным православным ценностям – братва активно посещала храмы. Бывшие милиционеры рассказывают, что самым верующим у солнцевских был сам Михась. Приверженность христианским ценностям уже много лет демонстрирует и Сергей Михайлов, родители которого были верующими людьми, но не выставляли это напоказ. По словам Михайлова, он в процессе жизни четко определился, что люди произошли не от обезьян, и все сотворил Господь, а к Господу обратился в момент критических событий в своей жизни.

Следует отметить в этой связи, что у братвы вся жизнь – критическая ситуация. Еще одна особенность солнцевской ОПГ – тесные связи с местными правоохранительными органами. Впрочем, пока солнцевская братва делила сферы влияния, билась с конкурентами и налаживала контакты с милицией, Сергей Михайлов решает заниматься бизнесом. Начинал он с торговли цветами, а потом, как он выражается, занялся «культурной деятельностью». Эта «культурная деятельность» неожиданно закончилась осенью 1989 года арестом. Случайно или нет, но именно по этому же делу был арестован и Сергей Тимофеев, он же Сильвестр. Обоих задержали