– А ты что, никогда не видел эльфов? – отсмеявшись, спросил Вайлет.

– Не доводилось.

– Тогда сворачивай на следующем перекрестке, и поедем на площадь Ароматов.

Свое название площадь получила благодаря окружающим ее магазинам. Почти везде там торговали специями и благовониями со всех концов мира. Отличительной чертой данного квартала Белого города были двухэтажные здания, которые полностью отводились под магазины. Ароматы вокруг витали приятные, но мало кто согласится постоянно жить в таком благоухании.

По периметру площади приютились выносные лотки, заваленные теми же специями, а также тележки с различным фастфудом. Мне сразу захотелось перекусить чем-то экзотическим, но не слишком экстремальным для желудка.

Вайлет отмахнулся от моей просьбы и настоял на первоочередном посещении цирка, огромный шатер которого раскинулся прямо посреди площади. Колесницу мы, по совету Вайлета, оставили рядом с фургонами циркачей, выдав старику в раздутых шароварах и со следами грима на лице три медяка за услуги парковщика.

Представление уже началось. Причем сидячих мест на трехуровневых трибунах вокруг квадратной арены не было.

– Ага, сейчас будет огненный шут, затем борец с обезьяной, и потом пойдут эльфы, – сказал Вайлет, явно знакомый с местной программой.

Эта осведомленность говорила, что премьеры в местном цирке бывают нечасто.

Огненный шут оказался то ли магом огня, то ли спецом по иллюзиям. Скорее всего, второе, потому что полноценные маги здесь в большой цене и вряд ли стали бы выступать в цирке. Расписанный оранжевыми полосами худой как щепка мужик был одет в одну набедренную повязку, но не она являлась главной изюминкой номера. Шут, широко расставив ноги, покачивался посреди арены и водил перед собой руками, порой выгибая суставы в, казалось бы, непредусмотренных природой направлениях. Он словно направлял плывущую в воздухе струю огня, которая казалась живой и вилась вокруг тощего тела.

Оригинально, но не так чтобы очень. Подобное зрелище могло удивить меня сразу после попадания в этот мир, но увидев, как буквально перед носом огненный шар расслаивается на лепестки вместо того, чтобы сжечь твою плоть до костей, как-то начинаешь привыкать.

Борец с обезьяной являлся неким подобием древнерусских скоморохов, борющихся с медведями. Только сейчас в роли медведя выступала здоровенная горилла. Борьба закончилась ничьей, и под довольные крики зрителей борец удалился с арены.

Такая реакция зрителей на незамысловатую борьбу была хорошим знаком – есть шанс, что задуманное мною произведет настоящий фурор.

После борцов на арену вышли еще три циркача. Сначала мне показалось, что это просто дети разного возраста, но, присмотревшись, я понял, что перед нами вообще не люди. Эти существа были настолько хрупкими, что, казалось, не будь вокруг полотняных стен шатра, их бы сдуло ветром. Одетые в зеленые набедренные повязки и коротенькие курточки эльфы танцующим шагом вышли в центр арены. Две фигурки повыше явно принадлежали мужчине и женщине, если можно так назвать существа с острыми ушами, огромными глазами и двумя вертикальными прорезями вместо носа. Не скажу, что выглядели они отталкивающе – просто непривычно. Я давно заметил, что нечто мерзкое способна создать только человеческая фантазия. Все, что рождено природой, прекрасно в той или иной степени.

Третьим в этой компании был ребенок, только непонятно, мальчик или девочка. У всех троих – светлые, с голубым оттенком, длинные волосы, забранные в высокие хвосты.

Зрители притихли. Затем пришел звук. Казалось, откуда-то издалека донесся отзвук грома, который постепенно становился сильнее и мощнее. Появилось такое ощущение, что вибрация проникала внутрь моего естества. Танец эльфов стал стремительнее. Затем мужчина неожиданно замер на одном месте, и к нему метнулся ребенок. Это было единое движение ног эльфенка и рук эльфа. В результате малыш взлетел вверх как стремительный стриж. Мой взгляд ушел за ним, поэтому я не увидел, как взрослый эльф подбросил свою партнершу. Она, раскинув руки, будто птица, догнала зависшего в высшей точке полета эльфенка. Они как-то странно сцепились, и малыш ушел еще выше, а эльфийка упала на руки своего партнера.

Малыш долетел до канатов под куполом и начал там вытворять такое, что ни одной мартышке даже не снилось. Под конец он спрыгнул на руки эльфа, и они втроем продолжили совместный танец.

– Ну как? – толкнул меня локтем Вайлет.

– Великолепно. Это настоящая раса артистов.

– Это раса воинов, – почему-то горько хмыкнул сотник.

– Не скажу, что сильно люблю этих коротышек, но все равно жаль, что их заставляют летать на потеху зевак, – добавил посмурневший гном.

– Хотите сказать, что они делают это против своей воли? – откровенно удивился я.

– Уверен, что хозяин цирка угрожал убить детей. Это же ритуальные танцы, – без сомнений в голосе кивнул гном. – Вот ты бы стал повторять то, что делаешь у кургана павших, на потеху зрителям? Да пусть меня лучше убьют, чем заставят петь «гранитный плач» где-то, кроме как у завала в штольне.

Да уж, с такой стороны я на это дело не смотрел.

– И насколько они хорошие воины? – спросил я, чувствуя в себе нарастающую волну решимости.

– Хорошие, – сказал гном, а Вайлет согласно кивнул:

– Понятно, что на мечах они рубятся плохо, но в джунглях полусотня таких танцоров легко положит сотню пехотинцев. Правда, для этого они используют подлые духовые трубки и отраву, но, чтобы защитить родные дома, все способы хороши. Да и на ножах и без доспехов я бы с этим ушастым драться не стал. Закрутит и порежет на лоскуты. К тому же следопыты из них будут получше любой собаки.

Разрыв шаблонов – ни луков, ни величественной красоты. От стереотипов остались лишь уши. Но это никак не отменяло пришедшую на ум идею.

– Как думаете, их можно выкупить?

– Вряд ли, – качнул головой Вайлет. – Хозяин наверняка запросит очень дорого.

– А может, все-таки попробуем? – решительно сказал я и повел друзей к выходу, а затем – вокруг шатра.

Меня быстро догнал гном и, притянув за руку вниз, зашептал:

– У нас почти ничего не осталось. Может, лучше попробуем их умыкнуть? Как ту же Тири.

Почему-то гном даже не предложил отказаться от попытки освободить эльфов.

Как бы тихо ни говорил Турбо, Вайлет все равно его услышал.

– Не вздумайте, – тоже зашептал он. – Поймают и посадят. Без вариантов. В городах магов, как блох на собаке.

– Успокойтесь, – отмахнулся я от этих заговорщиков. – Никто не собирается ничего воровать. Просто попробуем договориться с хозяином цирка.

Вопреки моим ожиданиям, циркачом-рабовладельцем оказался не эдакий Карабас-Барабас с огромным пузом и ухоженной бородой, а сухонький мужичок с жилистым телом бывшего акробата. Даже в дорогом камзоле он все равно выглядел как циркач в карнавальном костюме.